Ещё до Начала первой империалистической войны немцы понимали, что им нельзя принимать генеральное сражение на море. 15 лет Германия соревновалась с Англией в строительстве могущественного линейного флота. Это соревнование выиграла Англия. К началу войны надводный флот Германии был намного слабее английского.
У англичан было 20 линкоров — дредноутов (и ещё 12 строилось), а у немцев — 14 (в постройке находилось 5). Примерно такая же разница была и в количестве линейных крейсеров. Английские суда, кроме того, обладали более мощным артиллерийским вооружением и имели преимущество в быстроте хода. Так, например, Англия к началу войны имела в строю и на верфях 51 крейсер со скоростью хода свыше 23 узлов, а Германия — только 22.
Поэтому морская стратегия немцев заранее строилась из расчёта, что их флот будет блокирован англичанами и что германские корабли должны будут укрываться в базах или ограничиваться плаванием в ближайших районах Гельголандского залива и юга Балтики. Но при этом немцы рассчитывали, что блокада будет ближней. Они полагали, что им удастся отдельными внезапными вылазками бить неприятельский флот по частям, постепенно его ослабить и таким путём уравнять силы.
 |
| Современный линкор. |
Но и англичане понимали всю невыгодность и опасность для них ближней блокады. Исходя из этого, англичане с начала войны выбрали тактику дальней блокады, при которой, не приближаясь своими главными силами к базам противника и прилегающим к ним районам, английский флот все же контролировал все морские пути сообщения Германии и стерёг выход её флота в открытое море.
В результате такой тактики в первые два года войны обе стороны ограничивались операциями подводных лодок и отдельными действиями линейных крейсеров и лёгких кораблей. Все это не давало сколько-нибудь решительных результатов.
К началу 1916 г. Большой флот англичан под командой адмирала Джеллико находился на своих трех морских стоянках у берегов Англии. Главные силы немцев под командой адмирала Шеера — так называемый Флот открытого моря — прятался в укрытых и защищённых минными полями базах в районе острова Гельголанд. Этот флот пребывал в полном бездействии, что сводило к нулю все напряженное военно-морское строительство Германии в предвоенный период.
В таком Положении адмирал Шеер решился на осуществление задуманного ранее плана, но уже в условиях дальней блокады. План Шеера сводился к тому, чтобы передовая эскадра из линейных крейсеров вышла в поход к норвежским берегам у пролива Скагеррак и отвлекла бы на себя часть флота англичан. Сам Шеер с главными силами решил следовать сзади. Передовая эскадра, встретившись с английскими кораблями, должна была отступить с боем, чтобы подвести противника под мощный удар линейного германского флота. Конечно, весь этот план подразумевал, что главные силы англичан не примут участия в сражении.
Этот план был принят, и 31 мая 1916 г. передовая германская эскадра в составе 5 линейных крейсеров, сопровождаемых лёгкими крейсерами и флотилиями эсминцев, вышла под командой адмирала Хиппера к норвежским берегам. В 80 километрах позади шёл германский линейный флот под командой Шеера.
Однако намерения Шеера были раскрыты. В начале мировой войны русские водолазы нашли в потонувшем германском корабле «Магдебург» секретный шифр для военных радиопередач. Этот шифр был передан англичанам. Пользуясь им, английская разведка, перехватывая секретные радиосообщения немцев, расшифровывала их содержание. Таким путём ещё 30 мая английская разведка узнала о готовящемся выходе германского флота.
Адмирал Джеллико приказал адмиралу Битти отправиться в море с эскадрой в 4 линкора и 6 линейных крейсеров с лёгкими кораблями. На Битти возлагалась роль авангарда, нащупывающего врага. Одновременно и сам Джеллико с главными силами линейного флота вышел в тот же район. Шееру не было известно о том, что весь английский флот идёт ему навстречу.
Около двух часов 31 мая Битти прибыл в место предполагавшейся встречи с противником, но не найдя его, повернул назад для присоединения к главным силам. В этот момент с английского лёгкого крейсера «Галатея» случайно заметили на расстоянии 16 километров дым парохода. Полным ходом крейсер понёсся к этому пароходу, но, подойдя ближе, заметил, что недалеко от судна стоят два германских эсминца. Они тоже были привлечены этим неизвестным нейтральным судном. Если бы не пароход-«приманка», возможно, что оба флота вовсе не встретились бы либо столкнулись при других обстоятельствах и в другом месте. С кораблей-разведчиков немедленно понеслись радиосигналы к обеим передовым эскадрам и далее, к главным силам. Разведчики открыли друг по другу огонь, и Ютландский бой начался встречей передовых эскадр Битти и Хиппера.
 |
| У орудия на корабле во время боя. |
Вначале успех был на стороне немцев. Стремление Битти победить одному, нечёткость и несвоевременность распоряжений, которые вызвали разделение его сил, привели к тому, что 5 германских линейных крейсеров нанесли ряд болезненных ударов противнику. Битти потерял 2 линейных крейсера и 2 эсминца, Хиппер — только 2 эсминца.
К этому времени подошли главные силы немцев. Однако неожиданно для них приблизился и Джеллико с мощным линейным флотом. Картина резко меняется. Немцы начинают нести более ощутительные потери. Вся их тактика преследует теперь только одну цель — как можно скорее и безболезненнее уйти от противника. Наступившая ночь спасла немецкий флот от верного поражения и дала ему возможность скрыться в свои базы.
Цифры Ютландского боя очень выразительны. С обеих сторон в нем участвовали 249 боевых кораблей, в том числе 44 линкора и 14 линейных крейсеров. Противники выпустили друг в друга более 8 тыс. тяжёлых снарядов калибра от 280 до 380 миллиметров. Если учесть, что в среднем такой снаряд весил примерно 700 килограммов, то получается, что за шесть часов боя орудия выбросили около 6 млн. килограммов стали и взрывчатых веществ. Однако выведен из строя был сравнительно небольшой процент судов: англичане потеряли 3 линейных и 3 броненосных крейсера, а германцы 1 линейный корабль, 1 линейный крейсер и 4 лёгких крейсера. Кроме того, обе стороны потеряли по нескольку миноносцев.
Ютландский бой буржуазные военные историки и писатели называют величайшим из морских сражений всех времён. Однако такое название может быть оправдано только количеством столкнувшихся морских сил, огромной мощью их вооружений и тем значением, которое сражение могло бы приобрести в случае решительной победы одной из сторон. На деле такого исхода не было. Германский флот не победил, так как не решил своей боевой задачи — нанести поражение английскому флоту, а «отличился» главным образом тем, что сумел довольно благополучно сбежать с поля сражения. Английский флот, оставшийся хозяином на море, тоже не решил основной задачи — разгрома неприятельских главных сил, а в бою понёс больше потерь, нежели отступивший, укрывшийся в свои базы противник.
Напрасно было бы искать в этом сражении и образцов искусной тактики, смелости, основанной на уверенном расчёте, умелого руководства со стороны командования. В течение боя было много случаев отдельных тактических ошибок, неразберихи. Оба командующих часто не знали подлинной оперативной обстановки. Характерным примером путаницы в бою явился эпизод с немецким крейсером «Висбаден». Этот корабль в начале генерального сражения путался между главными силами обоих флотов и был подбит английским линейным крейсером. Охваченный пламенем, «Висбаден» обстреливался англичанами и одновременно... немцами, которые сочли его за противника. С «помощью» своих соотечественников «Висбаден» был потоплен.
Любопытно, что за время мировой войны это был далеко не единственный случай, когда немцы открывали огонь по своим. В 1914 г., в бою у Доггер-Банк (Северное море) гибнущий германский крейсер «Блюхер» подвергся бомбёжке с германского самолёта. В 1915 г. в Балтике при наступлении на Либаву немцы с кораблей обстреляли собственную кавалерию на берегу.
После Ютландского сражения германский флот совершенно прекратил выходы в море. Крупных морских сражений больше не было, а происходили лишь отдельные схватки.
*
Мировая война вызвала усиленное развитие ряда новых видов военно-морской техники. До войны только единичные деятели морского флота правильно оценивали грядущую роль подводной лодки. Так, например, Фишер, возглавлявший долгое время английский военно-морской флот, ещё во время русско-японской войны писал: «Мне смешно читать донесения Того о восьми атаках на Порт-Артур. Будь у него подлодки, это была бы одна атака... и всего русского флота не существовало бы. Совершенно не понимаю, как лучшие из нас вовсе не отдают себе отчёта в надвигающейся революции в военно-морском деле».
Однако в своей массе английские моряки относились к подлодкам недоверчиво. Их считали оружием слабой стороны, пригодным только для ограниченной разведки и береговых операций. И когда Фишер в 1910 г. покинул адмиралтейство, о подлодке почти забыли.
Такой же взгляд на подводные лодки существовал, и в других флотах. Даже в Германии, построившей впоследствии весь план морской войны на операциях подводных лодок, в предвоенный период к ним относились скептически. Адмирал Тирпиц не считал их боеспособными и тормозил их производство.
В итоге подводные лодки к началу войны входили в состав флотов в ограниченном количестве. В английском флоте их было всего 47 (и 23 в постройке), в германском — 20, и, наконец, командование царского флота обеспечило себя к началу войны единственной подлодкой, пригодной для морских операций; остальные двадцать пять русских подводных лодок, устаревшие и очень малого водоизмещения, годились только для позиционной службы вблизи берегов.
Переоценка взглядов в Германии началась перед самой войной. К этому времени удалось добиться значительных улучшений в устройстве подлодок, увеличить радиус их действия. Соотношение сил и стратегическая обстановка на море заставили немцев возложить все свои надежды именно на подводные лодки. Германское командование решило использовать их для борьбы с кораблями блокады.
Но особенно «прославились» немецкие подводные лодки пиратскими нападениями на мирные торговые и пассажирские суда. Среди 5700 небоевых кораблей, пущенных ко дну германскими подлодками, были госпитальные суда с ранеными бойцами, корабли с невоенным грузом и, наконец, большое количество пассажирских пароходов. Так был потоплен 7 мая 1915 г. огромный пассажирский пароход «Лузитания». 1198 человек стало жертвой этого бесцельного массового убийства.
 |
| Центральный пост управления на английской подводной лодке. Командир наблюдает в перископ за поверхностью моря. |
Задыхаясь в сжимающемся кольце блокады, немцы сделали попытку наладить снабжение страны с помощью подводного транспорта. В 1916 г. подлодка «Дойчланд» пересекла Атлантический океан, доставила в Америку партию товаров и возвратилась с грузом в Германию. Это плавание продолжалось свыше двух месяцев. Немцы пытались изобразить рейс «Дойчланда» и последующие трансатлантические переходы своих подлодок как подвиг, впервые осуществлённый германским подводным флотом. Но на год раньше «Дойчланда» английские подводные лодки пересекли Атлантический океан, совершив ещё более длинный и сложный рейс из Канады в Средиземное море.
В течение войны Германия построила 372 подводные лодки. Развивали этот вид флота и союзники. Операции подводных лодок стали распространённым видом боевых действий на море.
Вот один из многочисленных примеров боевой стойкости подводных лодок. Осенью 1915 г. флот союзников сгрудился перед Дарданелльским проливом. Десятикилометровая узкая извилистая полоса воды вела из Эгейского моря в Мраморное. Там, в Мраморном море, германо-турки перевозили войска и военные материалы для обороны Галлиполийского полуострова. Нужно было во что бы то ни стало воспрепятствовать этим перевозкам. Но как прорваться сквозь пролив, представляющий лабиринт извилин, которые в некоторых местах суживаются до двух километров при ширине фарватера всего в 57 метров? Берега этого лабиринта были усеяны батареями мощных орудий, лучи прожекторов по ночам исчерчивали каждую пядь водного пространства. Под водой стерегли пролив десять рядов мин.
Преодолеть эту защиту надводным кораблям не удавалось. Тогда решили обратиться к подводным лодкам. Английские и французские подлодки, проскальзывая под минами, шныряли по проливу, топили в Мраморном море вражеские военные транспорты и возвращались к своим базам.
Германо-турки для борьбы с подлодками поставили в узком месте пролива — у самого входа в Мраморное море — крепкие стальные сети, опустив их на глубину до 80 метров. Быстроходные катера, вооружённые скорострельными пушками и специальными глубинными подрывными патронами, патрулировали в этом районе, ожидая, когда подлодка попадёт в сети.
Но подлодки ухитрялись преодолевать и это препятствие. В октябре 1915 г. английская подлодка «E-12», возвращаясь после очередного рейса из Мраморного моря, налетела на сеть и прогнула её. Командир подлодки попробовал протаранить сеть, ударяя в неё с полного хода корпусом корабля. После ряда ударов удалось вырвать большой кусок сети, но тяжесть метала легла дополнительным грузом на лодку и потащила её книзу.
Вот уже 40—50 метров глубины, наконец 60—70—75 метров, а погружение все продолжается. Верхние иллюминаторы не выдерживают громадного давления воды на такой глубине и лопаются. Потоки воды врываются в боевую рубку, появляется течь в носовой части лодки.
Но люди в подлодке не теряются. Наглухо задраивается носовой отсек лодки, распространение воды прекращается. Освободившись от сети, лодка стремительно пошла вверх и выскочила на поверхность. Немедленно «заговорили» скорострельные пушки немецких сторожевых катеров. Один снаряд попал в рубку: гирокомпас — путеводитель по морским глубинам — перестал работать, погас свет. Чтобы уйти от снарядов, лодка погрузилась снова в воду. Но, «слепая», она не могла держать заданную глубину и направление и через десять минут опять оказалась на поверхности. Непрерывно ныряя, лодка кое-как пробиралась вперёд под артиллерийским огнём. В самый решающий момент в воздухе появились английские самолёты. Их бомбы отогнали немецкие катера, и подлодка могла спокойно уйти: изувеченная, но не побеждённая, она возвратилась на базу.
*
Подлодки боролись с кораблями противника главным образом торпедами. Торпеда представляет собой самодвижущийся снаряд, плывущий под водой к цели.
Скрытно проскальзывая к берегам неприятеля, подводные лодки расставляли также мины заграждения, на которых гибли большие корабли.
Оба эти снаряда широко применялись также и надводными кораблями — катерами, миноносцами, минными заградителями, крейсерами и даже линкорами.
Мина и торпеда, которые начали технически развиваться всего за пятьдесят лет до начала первой империалистической войны, превратились в 1914—1918 гг. в грозное средство уничтожения кораблей противника. Минное оружие сыграло важнейшую, если не основную роль в борьбе на море. Страх перед минами сковывал действия кораблей, заставляя их менять боевые и крейсерские курсы, отгонял их от подозрительных берегов и глубин.
 |
| У торпедных аппаратов в подводной лодке. Матросы вкладывают торпеду в средний аппарат. |
Там, где Северное море граничит с Атлантическим океаном, Англию и Норвегию разделяет широкий водный проход. С поверхности эта водная гладь во время мировой войны выглядела безобидно. Но внизу, под водой, частоколом в несколько рядов стояло 70 тыс. мин, укреплённых на якорях. Эти мины были поставлены англичанами и американцами, чтобы запереть проход для германских подводных лодок. Только узкая водная тропинка была оставлена для своих кораблей. Они шли осторожно, ориентируясь по картам и условным знакам, понятным только посвящённым. Этот подводный «частокол» был назван «Великим северным заграждением».
Скрытые минные заграждения защищали многие прибрежные районы воюющих стран, перегораживали узкие проливы. Такими подводными «частоколами» был пересечён Ла-Манш у Дувра, было заперто Адриатическое море у Отрантского пролива. Больше 200 тыс. мин скрывалось под волнами Северного, Балтийского, Средиземного и Черного морей.
Много германских надводных и подводных кораблей погибло на минных заграждениях союзников. Но эти успехи были достигнуты не сразу. В самом начале войны англичане и французы оказались очень слабыми в области минного оружия. В этих странах моряки считали, что мины — это оружие слабейшей стороны. Надеясь на свой сильный надводный флот, Англия и Франция не совершенствовали ни технику устройства и изготовления мин, ни способы их применения. Германский флот оказался более подготовленным к минной войне, и это обстоятельство в первые же месяцы морских операций стоило союзникам значительных жертв.
Тогда англичане были вынуждены позаботиться об улучшении минной техники своего флота. Пришлось обратиться за помощью к отсталой в других отношениях царской России.
Во все времена минная техника стояла у русских моряков на большой высоте, русские мины действовали безотказно. Из России послали в Англию 1 тыс. мин образца 1898 г. и специалистов, которые обучали англичан, как нужно изготовлять мины, как нужно их ставить. Затем по просьбе англичан им были посланы русские мины образца 1908 и 1912 гг. И только позаимствовав опыт русских, англичане научились создавать собственные образцы хороших мин и даже сумели в этой области оставить далеко позади Германию.
За все время войны русские минёры поставили в водах Балтики и Черного моря 47 тыс. мин. Русские минные заграждения прекрасно действовали и причинили значительные потери неприятелю.
 |
| Пленение германской подводной лодки «U-58» американцами 17 ноября 1917 г. Лодка была повреждена глубинными бомбами, всплыла на поверхность и сдалась в плен. |
410 боевых кораблей и 586 торговых судов погибли на подводных «частоколах» за годы мировой войны.
*
Если мины страшили моряков главным образом в проливах и у берегов, то от торпед почти нигде нельзя было считать себя в безопасности. Торпеды потопили в четыре-пять раз больше кораблей, чем минные заграждения.
Самодвижущаяся торпеда была преимущественно оружием подлодок и миноносцев. Эти корабли производили торпедную атаку на крупные боевые единицы путём внезапного сближения с противником. Неожиданность нападения достигалась благодаря скрытности подводной лодки и огромной скорости миноносца.
Мировая война создала в дополнение к этим кораблям новые типы торпедоносцев.
...Вечером 9 июня 1918 г. два австрийских линейных корабля вышли из гавани Пола в Адриатическом море и направились к югу. Австрийцы знали, что море кишит кораблями союзников, и приняли меры предосторожности: впереди, сбоку и позади линкоров шли корабли охранения — миноносцы и контрминоносцы.
Все было спокойно на море. Вахтенные на австрийских судах не обнаруживали ни миноносцев, ни подлодок противника. Между тем противник был рядом. В предрассветный час австрийские вахтенные не заметили совсем крошечное, но очень быстрое судёнышко, небольшой катер, показавшийся близко от линкора. На полном ходу катер описал полукруг и повернулся к линкору кормой. Люди на катере засуетились, раздалась команда, и в воду одна за другой скользнули две торпеды... Не замедляя хода, катер с невероятной быстротой исчез в утреннем тумане. Через минуту линкор ощутил два мощных удара и вскоре затонул. Так впервые в империалистическую войну проявил себя новый торпедоносец.
Но почему нужно было обращаться к катерам, когда у воюющих стран имелись и миноносцы, и подводные лодки? Ответ заключается в том, что к этому времени миноносцы перестали быть малыми кораблями. Их водоизмещение выросло в девяносто-сто раз в сравнении с первыми миноносцами, появившимися за тридцать лет до мировой войны. Корабли этого типа приобрели большую скорость, но потеряли свою малую видимость. Миноносец уже не мог приблизиться к врагу незамеченным.
Подводная лодка отличалась другим недостатком: она очень медленно двигалась даже на поверхности моря и не могла догнать идущий полным ходом боевой корабль или участвовать в атаке, требующей скорости маневрирования.
Торпедный катер соединял в себе оба ценных качества: скорость и малозаметность. Новейшие мощные и в то же время компактные двигатели сделали лёгкие катера ещё более быстрыми, чем миноносцы. А благодаря малым размерам катер представлял собой трудную мишень для артиллерии.
Торпедные атаки производились обычно ночью, в сумерки или в тумане. В ясный солнечный день, когда морская гладь не шелохнётся, а на горизонте не видно никаких признаков неприятеля, опасность торпедной атаки представлялась маловероятной. Приближение вражеского судна можно было обнаружить издали и вовремя принять меры. Так рассуждали до 17 ноября 1917 г.
В этот день среди спокойного Северного моря шла группа кораблей. Неожиданно в ясном небе показались три быстро увеличивающиеся точки. Скоро уже хорошо стало видно, что это гидросамолёты. Под их фюзеляжами были подвешены странные бомбы — длиной в несколько метров. Каждый гидросамолёт нёс всего только одну бомбу.
В 3—4 километрах от эскадры самолёты снижаются к морю, идут над самой водой и берут направление на ближайший корабль. Не долетев до корабля, все три самолёта... роняют свои бомбы в море. Длинные узкие бомбы слегка наклонно падают вниз и исчезают в воде. Самолёты резко взмывают кверху и уходят назад. Но на море, на зеркальной его глади, появляются пенистые дорожки — следы трех торпед, несущихся на один из кораблей. Опасность появилась на столь близком расстоянии и так внезапно, что маневрирование спасло корабль только от одной торпеды. Две остальные настигли его и отправили корабль на дно.
Во время империалистической войны воздушные торпедоносцы одиннадцать раз атаковали суда. Скорость самолёта, ещё большая, чем у торпедного катера, делала эти атаки особенно внезапными и опасными. При нападениях с воздуха самолёты выпустили всего 28 торпед, из них 6 попали в цель. Это был для того времени очень большой процент попаданий. Для сравнения достаточно указать, что в Ютландском бою кораблями было выпущено свыше 100 торпед, но лишь немногие угодили в намеченное судно.
Комментариев нет:
Отправить комментарий