Алеша Чумак стоит у плаката и изображает манометр. Он склоняет набок голову, надувает щеки. Рукой он покачивает указку, стараясь как можно нагляднее объяснить назначение, устройство и действие прибора.
Потом он начинает говорить об инерции, показывая на плакате и перечисляя части паровой машины локомотива. Не совсем правильно выговаривая, но вполне уверенно он называет кулисы Аллана, Гуча, Стефенсона.
Его спрашивают долго. Он подробно отвечает. Наконец, в экзаменационной ведомости курсантов-выпускников, в графе с его фамилией, появляются пометки: «по котлу — 5», «по паровой машине — 4». Это означает: «отлично» и «хорошо».
И это кажется почти невероятным. Алеша Чумак постоянно пребывал в изоляторе за хулиганство и отказы от работы. Кроме того, он был неграмотен. Умел он, правда, кое-как вывести свою подпись, по складам разобрать название на вывеске, но вот прочесть газеты не мог и никогда в жизни не написал ни одного письма.
У Ахмета Фаризова четыре судимости, не считая приводов. Ахмету — националу — трудно дается русский язык. Один из преподавателей, уверенный в том, что из Фаризова ничего не выйдет, предлагал отчислить его и принять на курсы кого-нибудь другого. Действительно, Ахмет сильно отставал. Он не понимал объяснений преподавателя, он сам перестал, было, верить в успех.
Внезапно все изменилось. Ахмета послали на практику, на Волжскую плотину. Вместо отвлеченных описаний на малознакомом языке, он воочию увидел локомотив. Ему пришлось иметь дело с рычагами, ездить под руководством машинистов. Фаризов быстро догнал товарищей. Он стал паровозным машинистом.
Сеня Юковский с детства вертелся в депо. Учиться ему было легко, но он все не мог удержаться, чтобы не залезть в чужой карман. Курсанты-лагерники постановили выгнать его с учебы. Неизбежные репрессии за воровские проделки Сеня принимал с «легкой душой». Теперь от него отвернулись все друзья. Он написал умоляющее письмо начальнику района. Его еще раз простили.
Он стоит с закинутой назад головой. Похоже, будто Юковский забыл, что держит экзамен — так увлекся он доказательством преимущества современных котлов. Возбужденно взмахивая рукой, он заканчивает свой ответ:
«Так экономятся шесть-семь процентов топлива!»
*
Для того, чтобы построить такой канал, как Москва—Волга, нужны были тысячи специалистов — машинисты паровозные и экскаваторные, сварщики, бетонщики, электромонтеры, бурмастера, шоферы, слесаря, лаборанты, чертежники. У нашего строительства этих квалифицированных кадров не было.
Для того, чтобы, вырвав вора-рецидивиста из преступного мира, прочно закрепить его перевоспитание, нужно было дать ему трудовую специальность.
Так две задачи, стоявшие перед строительством и лагерем, слились в одну.
В Дмитрове и в каждом районе были организованы постоянные курсы и школы бригадного ученичества.
Люди, молодежь, девятнадцатилетние, двадцатилетние парни и девушки пришли в лагерь с улицы.
Они были профессиональными нарушителями законов о государственной и частной собственности.
Их предшественники и учителя крали капиталистическую собственность. А эта молодежь — вероятно, последние воры на нашей счастливой родине — крали из государственных магазинов, из колхозов, вытаскивали поживу из карманов трудящихся. Пробираясь на чердаки или взламывая магазин, они не сознавали, что вредят делу рабочего класса. Они еще жили старыми «блатными» традициями, были во власти воровской романтики и ее предрассудков.
В лагере за них велась и ведется борьба.
 |
| В часы досуга каналоармейцы играют в волейбол. |
*
«В июле 1934 г. мне пришлось распроститься с красивой природой Хлебниковского района. За нарушение лагерной дисциплины меня переслали на штрафной участок. Мое «новоселье» было очень унылым. Кругом болота да лес. Мне так не понравилось тут, что я, считая себя трижды обиженным, заявил:
— Кто куда, а я в «абреки».
Меня поддержали приятели, такие же преступные, непривыкшие к труду люди. И наш участок, которому так нужны были прилежные и умелые рабочие руки, получил новое пополнение бездельников и хулиганов. Я не первый раз в лагерях и умею увиливать от работы, Так шли мои дни среди отъявленных жуликов-«огоньков», в скандалах, плясках, рассказах о прошлом. Я не болел душой за строительство, считая, что у таких, как мы, впереди еще несколько лагерей. Несколько раз я попадал в изолятор, и это еще более отталкивало меня от работы.
Все-таки мне было очень тоскливо и с каждым днем становилось тоскливее. Воспитатели ходили ко мне в изолятор, я их не слушал, но в конце концов начал прислушиваться. Однажды, больше от скуки, я решил выйти на работу. Мне было тяжело: приходилось подтаскивать к строившейся лежневой дороге большие бревна. Я сказал начальнику:
— Такую работу пусть африканские слоны делают.
Это была только шутка — одна из тех, которыми так любят щегольнуть наши «огоньки». А начальник предложил мне изучить какую-нибудь специальность. Я подумал: «вот дураки, на такого, как я, будут деньги тратить». Я пошел на курсы паровозных механиков только для того, чтобы еще месяца три не работать.
Оказалось, что мои мозги еще не засохли, мне понравились механизмы, захотелось стать водителем такой большой машины, как паровоз.
Говоря откровенно, после того, как я сдал экзамены, мне опять стало скучно. Я прошу отправить меня поскорее на Волгу, чтобы не было обидно, что зря учился. Я даю слово быть полезным машинистом».
Это письмо послал в Культурно-воспитательный отдел Дмитлага тридцатипятник Павел Митрофанов. Это одно из сотен подобных писем. Просьбу Митрофанова исполнили. Свое обещание он тоже исполнил.
Теперь фамилия Митрофанова каждый месяц повторяется в списке стахановцев.
Михайлов отбыл срок в лагере и освободился. Он уезжал шофером, вольным человеком, на другую стройку. Зашел в культурно-воспитательную часть проститься.
— Я хотел, чтобы не забыли Петьку Селезнева, — сказал он чуть смущенно. — Помните, когда у меня плохо было с учебой, Петька прислал мне письмо.
На засаленном и измятом листке едва можно было разобрать:
«...если тебя еще не прогнали с курсов, так слушай-ка, Михайлов, брось филонить и валять дурака. Как-нибудь прожить жизнь да еще без квалификации — эта штука теперь устарела. Я сам был такой, как ты, а теперь живу с моим «Зисом», как с другом.
А если же ты не удержишься на курсах, то нечего и говорить с тобой. Мой «ЗИС» лучше друга, потому что с ним не погоришь ни в лагере, ни на воле».
— Очень на меня это письмо тогда подействовало. Я теперь получил новое богатство. — Михайлов показал на свой лоб. — Вот оно — у меня в голове. С ним можно прожить даже очень счастливую жизнь, а уж я его не растранжирю.
 |
| Чисто, светло и уютно в бараках каналоармейцев-стахановцев. На верхнем снимке мужской барак, |
 |
| внизу комната женского барака. |
*
К 1 октября 1936 г. Отдел кадров лагеря подготовил для стройки тысячи специалистов разных специальностей и квалификаций. Среди них — прорабы, лаборанты, десятники, шофера, электромонтеры.
Это говорит о больших событиях, о напряженной борьбе, о кропотливой работе с людьми.
*
Почти в каждом отряде каналоармейцев непрерывно работают кружки по техминимуму. За одно лето 30000 каналоармейцев прошли техучебу. Вот короткое описание летней работы культурно-воспитательного отделения Центрального района и ее результатов.
Культурно-воспитательные работники поставили себе целью познакомить каналоармейцев со всем передовым, что достигнуто нашей страной в строительном деле.
Архитектурно - строительные работы теперь, в связи с близким окончанием канала, выдвинулись на первый план. Каменщик, штукатур становятся центральной фигурой стройки. Как-то летним утром на стенах участковых клубов района появились плакаты о лекции стахановца-орденоносца, каменщика Орлова.
Орлова встретили восторженно. Словно завороженные, смотрели каналоармейцы на сцену, где знаменитый мастер показывал свои методы укладки кирпича.
И вот уже буквально через несколько дней каменщик-каналоармеец Кособоков уложил на понизительной подстанции двойную норму кирпича. Теперь Кособоков, в свою очередь, стал учителем-лектором. На производственный вечер каменщиков вместе с Кособоковым был приглашен инструктор ЦИТ, а на другой день каналоармейцы Фролов и Орлов перекрыли рекорд Кособокова.
История рекордов каменщиков Центрального района очень поучительна. Каменщик Хворов выполнил десять дневных норм, Никитин опережает и его. Каналоармеец Кучеров оставляет далеко позади достигнутые рекорды. В течение трех месяцев ведется непрерывная перекличка стахановцев, и ее размах приобретает поистине всесоюзное значение.
Октябрь подходит к концу; каждый день заканчивается укладка бетона то на одном, то на другом сооружении. На трассу приходят монтажники. Им предстоит установить оборудование сложнейших насосных станций, гидроэлектростанций, шлюзов. Монтажников не хватает, их приходится учить буквально на ходу.
На производственном вечере монтажников бригадир монтажных работ Кравченко рассказывает слушателям о своем мастерстве. После этой лекции-беседы демонстрируется звуковой технический кинофильм.
Лучшие архитекторы, инженеры-бетонщики, специалисты по гидромеханизации дают пояснения к этим научно-техническим картинам.
На экране демонстрируется подвижной столик, ковш, ящики для штукатурных работ. Прораб Кульчицкий на Волге присматривается к движениям штукатуров, а после сеанса убегает к себе, — начертить все увиденное.
Через несколько дней готовы все инструменты. Прораб собирает штукатуров и наглядно повторяет перед ними все то, что они видели на экране. Еще через два дня средняя производительность труда штукатуров поднимается в полтора раза.
Люди увлекаются размахом, масштабами этой практической учебы. Перед ними открываются все новые цели. Рекорды, о которых чуть ли не ежедневно сообщает каналоармейская газета, освещают этот стремительный производственный взлет.
На Дмитровском шоссе, на экскаваторных путях можно видеть девушек, ловко и скоро управляющихся с тяжелыми грузовиками. Электросварщицы, чертежницы, давно освобожденные из лагеря, лаборантки присылают письма о своих производственных успехах на советских заводах, стройках и фабриках.
 |
| Письмо каналоармейцу-стахановцу от руководящих работников Дмитлага. |
*
Огромное большинство каналоармейцев, получивших специальность, не возвращается больше в лагеря в качестве заключенных. Это в подлинном смысле слова новорожденные люди, отвоеванные нашим строительством социалистической родине. Это целая армия специалистов, которая укрепляет техническую мощь нашей страны.
Триста шестьдесят высококвалифицированных специалистов, ныне работающих у нас вольнонаемными, дали нам всесоюзно известных экскаваторных машинистов высшего класса — Рыбалко и Алексеева, — поставивших на своих снарядах всемирные рекорды, знаменитых сварщиков Букшаванного и Мельникова, изобретателей Корпусенко и Зарудина. Имена этих людей и многих других известны далеко за пределами нашей стройки.
И радостно видеть этих молодых, здоровых ребят, общественников и организаторов, этих недавних врагов общества, которые скоро разъедутся по всем концам необъятной нашей страны и понесут с собой упорство, настойчивость, рабочую сметку и славные традиции величайшей стройки второй пятилетки.
Комментариев нет:
Отправить комментарий