Стальной хищник

Инж. З. ПЕРЛЯ

На отлогом берегу одной из живописных бухт Адриатического моря, почти вплотную к небольшому, но чистенькому итальянскому портовому городу Фиуме, расположился завод фирмы Уайтхед, самый старый и в то же время наиболее передовой торпедный завод — фабрика «стальных акул».

От берега выброшена в море узкая эстакада, заканчивающаяся павильоном с высокой вышкой. Наверху, в сплошь застекленном помещении, несколько человек высунулись в окно и напряженно всматриваются в мутнозеленую глубь между сваями павильона. В руках у этих людей секундомеры. Вот прозвучал сигнал, и в тот же миг из-под павильона в воде метнулась длинная серая тень, будто огромная веретенообразная хищница-рыба совершила свой подводный прыжок на добычу.

Мгновение, и тень исчезла, но через несколько мгновений впереди на спокойной поверхности моря бурно вскипает и пенится стая воздушных пузырьков. Это первое дыхание «стальной акулы». Из металлических ее легких вырывается воздух и пробивает себе путь на поверхность. Пузырьки лопаются и превращаются в след, почти прямой, не исчезающий почти во все время хода торпеды.

След движется вперед с быстротой гоночного автомобиля. Вот уже пройдена первая веха. Люди на вышке «засекли» на секундомерах момент прыжка «стальной акулы» и теперь вооружились биноклями, подзорными трубами, чтобы не упустить ее след из виду. Одна за другой остаются позади контрольные вехи, вот уже последняя, определяющая конечную дистанцию. Уже нельзя четко разглядеть и след, его как будто уже нет, и в это время за последней вехой над поверхностью весело взлетает светлая фонтанная струя: это торпеда, пройдя заданное расстояние, автоматически освободилась от балластной воды и, став вертикально, беспомощно запрыгала на волнах, как безобидный буек. От ближайшей вехи (боны) отрывается дежурный моторный катер, быстро подходит к «буйку». Матрос ловко берет торпеду на буксир и доставляет свой груз обратно в павильон.

Так испытывается торпеда — веретенообразный самодвижущийся снаряд, предназначенный для поражения подводной части кораблей. При испытании ее переднюю боевую часть, заполненную обычно взрывчатым веществом, заменяют учебным зарядным отделением, наполненным обыкновенной пресной водой. Когда торпеда проходит заданную дистанцию, специальный механизм автоматически вытесняет воду. Зарядное отделение наполняется воздухом, и торпеда всплывает на поверхность.

Шесть тысяч судов погибло в империалистическую войну в результате действий германских подводных лодок. Львиная доля этих «успехов» приходится на долю поражения торпедой. Выброшенная из специальной трубы торпедного аппарата подводной лодки или надводного корабля, торпеда мчится под водой наперерез курсу своей жертвы. Прицел берется таким образом, чтобы в определенной точке торпеда встретилась со своей мишенью и ударилась о подводную ее часть. Раздается взрыв, столб воды в несколько десятков метров взлетает кверху, в пробоину устремляется вода, и, если корабль не снабжен противоминной защитой — специальными утолщениями, он быстро идет ко дну.

Эти снимки запечатлели отдельные положения гибнущего корабля, наблюдаемые в перископ подводной лодки: торпеда выпущена — подводная лодка находится на расстоянии километра от своей жертвы. Торпеда попала в цель в момент взрыва дистанция, отделяющая подводную лодку от корабля, уменьшилась до 500 метров. Подводная лодка подходит к противнику еще ближе. Корабль идет ко дну — это положение зафиксировано на расстоянии 200 метров.

*

Современная торпеда представляет собой стальное сигарообразное или веретенообразное тело. Длина ее достигает 10 м, а диаметр — 600 мм. Это в сущности маленькая подводная лодка без экипажа, управляемая автоматически. Корпус ее состоит из трех главных частей. Головная часть — боевое, зарядное отделение — содержит около 200 кг тяжелого взрывчатого вещества. Чтобы вынести вперед центр тяжести заряда, а следовательно, и приблизить взрыв к борту корабля, головной части торпеды придают форму полушария. В некоторых конструкциях зарядному отделению придается более обтекаемая форма. Впереди зарядного отделения находится ударник, боек которого при ударе о мишень зажигает небольшое количество гремучей ртути. Пламя ее с помощью взрывчатого капсюля и вспомогательного зажигательного заряда — детонатора — взрывает основной заряд торпеды. На случай косого попадания в мишень ударник снабжен спереди снаряда четырьмя расходящимися в разные стороны шпорами (усами), которые исключают возможность проскальзывания торпеды по борту корабля. Существует еще и другой вид ударника, обеспечивающий полное действие при любом угле попадания.

Торпеда, выпущенная подводной лодкой, мчится под водой наперерез курсу корабля противника.

На боевом корабле приготовились к отражению торпедной атаки.

Торпеда попала в корабль (на поверхности воды заметен "след" торпеды).

*

За головной частью торпеды следует наиболее длинная часть ее корпуса — резервуар, в котором находится необходимый для питания двигателя и приборов воздух, сжатый до 160—170 атмосфер. Как только торпеда выходит из выбросившего ее торпедного аппарата, сжатый воздух по системе воздухопроводов и регуляторов давления поступает в подогревательный аппарат. Нагреваясь здесь, воздух расширяется, и давление его увеличивается. Из подогревателя воздух поступает уже в машину (в данном случае газовая турбина), приводит во вращательное движение лопастное колесо и затем выходит в полую кормовую часть. Когда давление отработанного воздуха превысит внешнее давление воды, открывается специальный выходной клапан, и излишек воздуха пузырьками выходит наружу. Эти пузырьки и образуют на поверхности моря след торпеды в виде узкой, слегка извилистой, светлой тропинки, появление и быстрое приближение которой служит грозным предостережением кораблям и показывает направление хода торпеды.

Внутреннее устройство торпеды.

Вращение лопаток турбины передается на движущие винты. Их два, и вращаются они в разные стороны, поэтому торпеда не стремится повернуться вокруг своей оси, как было бы при одном винте. Она идет устойчиво, без крена на какую-либо сторону.

Чтобы торпеда держалась во время хода на определенной, заданной глубине 2—5 и, она снабжена особым прибором — гидростатом. Сущность этого прибора весьма проста.

В торпеду вмонтирован цилиндр с поршнем, на который давит вода извне. Внутри цилиндра помещена пружина, выталкивающая поршень. Напряжение пружины можно изменять так, чтобы поршень занимал определенное положение при известном давлении извне, т. е. при определенной глубине погружения торпеды. Если во время хода торпеда отклонится вниз, давление увеличится, и поршень опустится, если же вверх — подымится. Поршень в свою очередь управляет рулем глубины: при опускании или подъеме поршня руль поворачивается таким образом, чтобы вернуть торпеду на заданную глубину.

Ход торпеды в определенном направлении поддерживается автоматическим устройством, которое носит название прибора Обри, по имени своего изобретателя.

Внешний вид жироскопического прибора Обри, дающего торпеде правильное направление.

Если волчку сообщить быстрое вращение, то ось его стремится сохранить свое положение постоянным. Обри соединил ось волчка своего прибора с вертикальными рулями торпеды таким образом, чтобы постоянное положение оси вращающегося волчка и строго направленное положение рули были взаимно связаны. Если торпеда уклоняется в сторону, прибор Обри возвращает руль в исходное положение и восстанавливает направление,

И гидростат и прибор Обри принадлежат к группе сложнейших приборов автоматического управления. Они изучаются и совершенствуются до самого последнего времени.

*

Торпеда имеет еще и другое название — «самодвижущаяся мина». Из этого можно сделать вывод, что сначала появилась мина, которую потом сделали самодвижущейся, чтобы получить торпеду. Однако, такой вывод неверен. Мина представляет собой неподвижную или плавающую только по течению взрывчатую установку подстерегающего характера.

Торпеда — это самодвижущийся снаряд, направленный в определенную цель и предназначенный для пробойного удара в подводную часть корабля. По этим признакам прародителем торпеды следует считать таран — носовую, выдающуюся вперед оконечность боевого корабля, предназначенную для нанесения пробойного удара вражескому судну. Тараном были снабжены еще весельные суда древних (галеры), парусный флот средних веков и, наконец, паровые корабли XIX в. Уже во времена металлического судостроения носовым частям кораблей придавались специальные очертания, а в подводной части выносили вперед особо прочные тараны, чтобы поражать противника именно в подводную часть.

Древнегреческое весельное судно с тараном — бирема.

Однако, увеличивающаяся маневренность морского флота затрудняла тактику таранного удара, который в некоторых случаях мог представлять опасность и для нападающего корабля. Естественно, возникла мысль о том, что подводный таранный удар, направленный в мишень с возможно большей быстротой с некоторого расстояния от противника, был бы очень эффективным средством морского боя.

Один из эпизодов войны между Испанией и Нидерландами в 1355 г. показывает, что идея направленного в цель взрывчатого плавучего снаряда существовала уже тогда.

Испанский флот осуществлял блокаду Антверпена, портового города, расположенного на реке Шельде (в настоящее время один из важнейших портов Бельгии). Для этой цели испанский адмирал перегородил устье реки Шельды своим флотом, т. е. тесно построил около 100 кораблей таким образом, чтобы они закрывали выход в море из Антверпена. В поисках выхода из отчаянного положения один из осажденных, инженер Фредерико Дженибали, предложил пустить вниз по течению Шельды четыре корабля, начиненных взрывчатым веществом. Эти корабли управлялись людьми, которые направляли свои «снаряды» прямо на «мост». На некотором расстоянии, не доходя «моста», люди зажгли фитили и пустили в ход специальный механизм, который должен был взорвать «снаряды» в момент столкновения их с кораблями блокады. Взорвался только один «снаряд», но его действие доставило испанцам много хлопот.

«Адские машины» Дженибали, однако, не имели главнейших признаков торпед — удара в подводную часть корабля и внезапности нападения. Они явились прообразами современных плавучих зажигательных снарядов — брандеров.

Потребность в оружии, поражающем подводную часть судна, начала возрастать с развитием панцирной защиты кораблей.

Еще древние греки и римляне сооружали на своих боевых судах нечто вроде брони из крепких пород дерева и толстой кожи. Северные викинги — скандинавские купцы, пираты раннего средневековья, — защищали суда, выставляя за борт свои боевые щиты. Воинственные норманны обивали борта боевых судов выше ватерлинии бронзовыми и свинцовыми листами и быстро достигли могущества на всех морях.

В 1592 г. в Корее, бывшей тогда высококультурной, независимой, борющейся против японской агрессии страной, был построен панцирный военный корабль. В один день этот корабль уничтожил 37 японских судов. После этого корейцы построили панцирный флот и разбили японцев снова при попытке нового вторжения. Только позднейшие распри и междоусобные войны внутри Кореи, способствовавшие общему упадку экономики и культуры в стране, привели к завоеванию ее японцами.

Военные нужды привели к резкому подъему металлургической промышленности во второй половине XVIII в. Техника металлургии шагнула далеко вперед и сумела снабдить корабли достаточно надежной броней. Уже в 1782 г. при осаде Гибралтара впервые была применена защищенная броней плавучая батарея, а в 1814 г., во время англо-американской войны, американец Фультон (изобретатель парохода, подводной лодки, мины) построил уже более совершенный панцирный корабль-батарею. Начиная с этого времени, броня на военных кораблях все больше и больше совершенствовалась, подгоняемая еще быстрее растущей мощью морской артиллерии. Корабли становятся почти неуязвимыми, но и малоповоротливыми.

Разрез панцирной плавучей батареи Фультона.

Энгельс писал: «Соперничество между панцирем и пушкой доводит военный корабль до степени совершенства, на которой он делается столь же неуязвимым, сколь негодным к употреблению.

Это соперничество обнаруживает также в области морской войны тот внутренний диалектический закон движения, по которому гибель милитаризма, как и всякого другого исторического явления, становится логическим следствием его собственного развития» («Анти Дюринг», 1936, стр. 123—124).

Противоречие между развитием средств нападения и защиты неизбежно должно было вызвать изобретение оружия, против которого броня оказалась бы недействительной защитой.

Идея такого оружия время от времени появлялась, и делались попытки ее осуществить. Знаменитый ученый XVII в. Дени Папен, изобретатель парового котла, построил, по заданию ландграфа Гессенского, подводное судно, которое могло управляться рулями и было приспособлено для подведения взрывчатых веществ под неприятельские корабли. Судно это удовлетворительно выполнило поставленную перед ним задачу, но у ландграфа Гессенского не оказалось водных границ, на которых он мог бы использовать новое оружие. Подводное судно было заброшено И забыто, а связанные с ним идеи замерли.

Военные столкновения конца XVIII и XIX в., особенно война американцев против Англии за независимость и война между северными и южными штатами Америки, снова выдвинули проблему подводного оружия.

В 1776 г. американец Бушнелл изобретает плавучий подводный снаряд. В 1801 г. его усовершенствовал Фультон. Так была решена задача поражения корабля в незащищенную подводную его часть.

Бушнелл и Фультон дали своему снаряду название «торпеда», по наименованию особого рода рыб, убивающих свою добычу электрическим ударом. Но в дальнейшем этот снаряд развился в современную морскую мину.

Развивая идею таранного удара, моряки северных штатов Америки в 1864 г. попытались решить эту задачу путем комбинации небольшого катера со взрывчатым снарядом. Этот снаряд укреплялся впереди носа катера на длинном шести- семиметровом шесте.

Шестовая мина на катере.

Под прикрытием ночной темноты катер-снаряд, управляемый одним смельчаком, в полузатопленном состоянии подходил к вражескому кораблю и ударял его в подводную часть корпуса.

Ночь на 27 октября 1864 г. была особенно темной. В защищенной бухте стоял на якоре броненосец южан. Темный силуэт броненосца высился громадой своей надводной части над более мелкими военными судами флота. Все было спокойно, безопасность обеспечена: дозорные суда охраняли флот, а в самую бухту, где были сосредоточены значительные силы, никто не ждал «гостей». На шпынявшие в разных местах бухты маленькие катера особенного внимания не обращали: на берег и с берега все время скользили шлюпки с моряками. Поэтому никто на броненосце не обратил внимания на мелькнувший около корабля крошечный катер, почти невидимый в ночной мгле. И вдруг толчок, и оглушительный взрыв потряс корабль... Быстро набирая воду в образовавшуюся пробоину, броненосец пошел ко дну. Лейтенант флота северян Кэшинг, управлявший катером-торпедой, бросился в воду и спасся, выплыв к другому берегу залива.

Но такой катер-снаряд, названный шестовой миной, даже ночью легко мог быть обнаружен. Чтобы сделать его невидимым и днем, шестовую мину укрепили на носу подводной лодки. В ту же войну эта подводная лодка взорвала военный корабль южан и сама пошла ко дну.

С улучшением охранной службы шестовые мины потеряли свое значение, так как трудно было приблизиться к неприятельскому кораблю. Тактика нанесения удара в подводную часть корабля меняется, появляются так называемые метательные мины, которые в момент взрыва не связаны с пославшим их судном. Мина выбрасывалась сжатым воздухом на ходу на близком расстоянии от противника из специального аппарата. Оставалось еще много нерешенных вопросов — пристроить к мине собственный двигатель, сообщить ей автоматическое управление, увеличить дистанцию выстрела, еще больше обеспечить невидимость.

В 1864 г. конструктор Роберт Уайтхед, англичанин, работавший в Фиуме на заводе морских машин, конструктивно решил эту задачу по идее и эскизам капитана австрийского флота Луписа. В одном из первых опытных образцов двигателем служила пружина. Маховик, помещенный внутри торпеды, был соединен с гребными винтами. В момент выстрела пружина отпускалась, маховик начинал вращаться. Торпеда шла на поверхности, и рули управлялись канатами с берега. Но уже в 1870 г. применялась построенная Уайтхедом торпеда, приводимая в движение поршневым двигателем от сжатого воздуха. Заряд ее содержал 35 кг пироксилина, скорость — 8 узлов (узел—1,85 км в час), дистанция хода — 400 м.

Бочкообразная мина 1861 года. Такая мина была применена южанами против северян во время междоусобной войны северных и южных штатов Америки.

*

С этого времени торпеда непрерывно совершенствуется, повышается мощность ее двигателя, увеличивается скорость дистанции хода, вес и эффективность заряда.

Построенный в 1896 г. конструктором Обри специальный жироскоп разрешил задачу автоматического управления ходом торпеды, и в империалистическую войну торпеда выросла в грозное оружие, поражающее врага на дистанции до 17 км и со скоростью до 40 узлов.

Однако, во время войны 1914—1918 гг. были значительно усовершенствованы и способы защиты от торпеды. От действия взрыва защищались специальными противоминными утолщениями, отделяющими центр взрыва от жизненных частей корабля. Увеличились скорости хода и маневрирования больших кораблей, которые, заметив след торпеды, ускользали от нее. В результате в самом большом морском бою мировой войны, при Скагерраке в 1916 г. (Ютландский бой), из 100 торпед, выпущенных немцами, только одна попала в английский корабль «Мальборо», после чего последний имел возможность продолжать артиллерийский бой и собственными силами добраться до порта.

Снова нужно было совершенствовать торпеду, и вот еще в мировую войну были нащупаны пути дальнейшего улучшения конструкции торпеды и тактики ее использования. Чтобы увеличить процент попадания, в 1918 г. вооружили торпедами быстроходные моторные катера, которые молниеносно подходили к противнику, выпускали торпеду и уходили, оставаясь либо незамеченными (ночью), либо невредимыми, так как представляли собой слишком малую мишень для судовой артиллерии. Кроме того, торпеда перекочевала на самолет. За время мировой войны немцы предприняли одиннадцать атак с помощью самолетов-торпедоносцев и выпустили 28 торпед, из которых 6 попали в цель.

Чтобы сделать торпеду бесследной, конструкторы работают над проблемой электрического двигателя. В декабрьской (за 1935 г.) книжке французского журнала «Знание и жизнь» есть указание на существование торпед с кислородно-водородным двигателем, в котором отходящие газы превращаются в воду и тем самым не образуют следа.

Насколько завладела умами торпедистов идея абсолютно точного направления торпеды, видно хотя бы из сообщения о японских торпедах, управляемых человеком, помещенным внутри. Смельчак, конечно, обрекал себя на гибель, но зато его патриотизм обеспечивал 100 проц. попадания.

Нам представляется абсурдной такая возможность. Человек внутри торпеды не мог бы видеть поверхность моря, т. е. своего противника. Если же его снабдить чем-то вроде перископа, это сделало бы торпеду видимой и уменьшило бы ее скорость.

Идея непосредственного управления торпедой заимствована из одного очень интересного боевого эпизода мировой войны, разыгравшегося в северной части Адриатического моря.

Итальянцы проявляли много энергии и смелости, чтобы проникнуть в гавань Полы и напасть на арсенал, береговые вспомогательные устройства и на стоянку австрийского флота.

Одним из грозных средств нападения на порты оказались торпедные катера, которые прорывались в порт на близкое расстояние от австрийских кораблей и топили их. Чтобы обезопасить себя, австрийцы загородили все проходы в порты бонами.

Это плавучие сооружения из бочек и бревен, уходящие глубоко в воду и преграждающие путь судам и подводным лодкам. Тогда итальянцы изобрели своего рода морские танки — те же торпедные катера, снабженные цепями на манер танковых гусеничных цепей. Такой катер в несколько минут переползал через все заграждения в проходах, проникал в порт и выпускал свои торпеды с большим успехом. С трудом отбив такое нападение, австрийцы снабдили свои боны выдающимися остриями и этим избавились от нападения катеров-танков. Но итальянцы продолжали изобретать все новые средства нападения, и вот тут-то сыграла свою роль торпеда.

31 октября 1918 г. обыкновенная торпеда, которая вместо зарядного отделения несла на себе две бомбы, была прибуксирована миноносцем на дистанцию в 1 000 м от первого бона, заграждавшего вход в гавань Полы. Здесь был пущен двигатель торпеды, причем за торпеду, как за буксир, держались два смельчака-пловца (инженер Росетти и врач Паулуччи).

За четыре часа (с 23 часов до 3 часов утра) оба рулевых перевели торпеду через все боны и подвели одну бомбу под корпус австрийского военного корабля «Вирибус Унитис». В это время их заметили часовые с корабля, и смельчаков взяли в плен. Торпеду же течением отнесло к пароходу «Вена», где вторая бомба взорвалась и пустила его ко дну.

На борту «Вирибус Унитис» оба итальянских смельчака узнали, что в ночь с 30 на 31 октября Пола сделалась югославской, и австро-венгерский флот поднял югославский флаг. Пленников принимают, как друзей, и бомба, которая вот-вот должна взорваться под кораблем, потеряла свой смысл. Тогда пленники рассказывают все сербскому командиру корабля. Экипаж спасается на шлюпках, а ровно в шесть часов утра раздался взрыв, и корабль затонул через 10 минут.

Современный боевой самолет-торпедоносец.

Торпедные катера, самолеты-торпедоносцы, торпеды-бомбовозы, радиоуправление и бесследность — все это выдвигает торпеду на одно из первых мест как орудие обороны и нападения в грядущих столкновениях на море. Несомненно, что «сюрпризы» в этой области готовят все империалистические страны, готовящиеся к войне.