Инженер Классон

Инж. M. КАМЕНЕЦКИЙ

«Но есть художники нашего земного дела, для них работа — наслаждение... Они глубоко чувствуют поэзию труда, для них вся жизнь — искусство».

М. ГОРЬКИЙ

10 лет назад умер Роберт Эдуардович Классон — организатор, строитель и руководитель главнейших электрических станций дореволюционной России, творец гидравлического способа добывания торфа, знаменосец передовой техники и человек высокой общественной сознательности.

Начало напряженной общественной деятельности Классона относится к девяностым годам прошлого века. В это время он учится в Петербургском технологическом институте. Здесь образуются известные революционные студенческие кружки Бруснева, Голубева, Цивинского, к которым примыкала Надежда Константиновна Крупская. Эти кружки явились зарей русского революционного рабочего движения. В них формировались люди ленинского поколения. Среди кружковцев были Л. Б. Красин и Г. М. Кржижановский, оказавшиеся впоследствии также застрельщиками технического прогресса нашей родины и одними из лучших представителей ленинской когорты большевиков.

В 1889 г. из этих кружков формируется Брусневская социал-демократическая организация в Петербурге. Из участников же этих кружков возникает впоследствии, в 1895 г., под руководством В. И. Ленина, знаменитый петербургский «Союз борьбы за освобождение рабочего класса».

В этих студенческих кружках Р. Э. Классон и получил свою первую закалку.

Современники вспоминают Классона этих лет стройным юношей с какой-то своеобразно горделивой головой, смелым выражением, в котором чувствуется большой запас сил. Они помнят его всегда стремительно пересекающим длинные коридоры технологического института. В этом юноше было что-то приподнимающее, какое-то постоянное устремление, которое отличало его от других людей.

*

Еще в институте Классон наметил себе тот трудный и славный путь, которому он отдал всю свою жизнь. Он посвятил себя той области техники, которая только начинала тогда формироваться, — борьбе за создание мощных электрических установок, и этой своей идее он оставался верен до конца.

Что же представляла собой русская электротехника в те годы?

Развитие этой области техники началось только после того, как была найдена возможность практического применения электрической энергии. Раньше всего, электрическая энергия стала практически использоваться для целей освещения.

В 1873 г. в Петербурге, на Песках, впервые в мире русский изобретатель Лодыгин демонстрировал электрическую лампу, в которой под действием тока накалялся угольный стержень. В том же году Лодыгин демонстрирует в Технологическом институте возможность дробления электрического света. Он включил несколько ламп последовательно одну за другой и показал впервые, что от одного источника электрической энергии можно питать несколько источников света. До Лодыгина существовали только громоздкие вольтовы дуги. Их нельзя было включать более одной в цепь генератора ни последовательно, ни параллельно.

1876 г. Яблочков взял первую привилегию во Франции на свою знаменитую «свечу». А через год он получает привилегию на распространение этой свечи и в России. Свеча Яблочкова была построена по принципу вольтовой дуги, но в то же время резко отличалась от существующих конструкций дуговых ламп тем, что не имела никакого механизма, регулирующего расстояние между угольными стержнями. Она состояла из двух параллельных угольных стержней, поставленных вертикально и разделенных изолирующей прокладкой. По мере сгорания угольных стержней плавилась и изолирующая прокладка, и таким образом совершенно автоматически сохранялось необходимое расстояние между углями.

Эти два открытия положили начало электрической технике в промышленном масштабе. Они явились краеугольным камнем в развитии новой отрасли технического знания.

К 1891 г. первый период успехов русской электротехники уже проходит. Плоды работ русских изобретателей — Лодыгина и Яблочкова — широко используются на Западе и почти совсем не развиваются в России. Трагична судьба этих замечательных людей в тупой и косной обстановке царской России. В России Лодыгину с большим трудом, при сопротивлении ряда академиков, была присуждена Ломоносовская премия Академии наук в 1 тыс. руб. А в то же время Эдисону в Америке после опубликования его работ о лампах промышленники дали 600 тыс. руб. на устройство специальной лаборатории.

Лодыгин, не нашедший необходимой финансовой и моральной поддержки в России, без средств и без прав на свое изобретение (права были потеряны вследствие неуплаты взноса за заявленную в Америке привилегию) уезжает в 1888 г. работать к Вестингаузу в Америку.

Яблочков попытался было в 1878 г. осуществить свои изобретения на родине. Для этого он выкупил за крупную сумму у Французской компании, где было начато производство его свеч, русскую привилегию. Но этим он подорвал финансовую базу своего предприятия. Помощи в своей стране он не получает и, отчаявшись, уезжает в Париж, где продолжает работать над своими изобретениями.

Русская электротехника вступает в следующую, весьма долголетнюю фазу своего существования: она заимствует и подражает иностранным образцам, она плетется в хвосте техники других стран, ее развитие регулируется иностранным капиталом.

*

Именно в эти годы, по окончании Технологического института, 23 лет (он родился в 1868 г.), Р. Э. Классон входит в число деятелей русской электротехники и начинает огромнейшее дело всей своей жизни — создание мощных электрических установок.

В России тогда еще не было мощных (по понятиям того времени) электрических установок. Даже высшая школа не была еще подготовлена к преподаванию электротехники, и Классону не разрешили сдавать дипломный проект по этому предмету.

Несмотря на это, Классон настойчиво стремится к поставленной цели. По окончании института он получает предложение поехать н Германию и занять должность технического секретаря у франкфуртского инженера Линдлея. Линдлей стоит в это время во главе предприятия по передаче электрической энергии трехфазного переменного тока на большое расстояние из Лауфен-на-Неккере во Франкфурт-на-Майне. Приняв это предложение, Классон уезжает в 1891 г. на строительство Лауфен-Франкфуртской передачи. Передача эта подготовлялась к Франкфуртской электротехнической выставке и второму Международному электротехническому конгрессу (сентябрь 1891 г.): из Лауфена во Франкфурт на расстояние 175 км передавалась мощность в 300 л. с. «для производства энергии и для производства света».

Значение этой передачи для того времени нетрудно понять, если учесть, что энергия передавалась к только что изобретенному стосильному двигателю трехфазного переменного тока Доливо-Добровольского и что за 9 лет до этого была лишь впервые в мире осуществлена Марселем Депре передача на расстояние электрической энергии (постоянного тока) с мощностью, измерявшейся не более половины лошадиной силы.

Лауфен-Франкфуртская передача явилась первой мощной по тому времени электропередачей трехфазного, переменного тока. Она положила начало практической передаче электрического тока на расстояние. Вместе с тем она явилась решающим доводом за переменный ток в ожесточенном споре между сторонниками переменного тока и сторонниками постоянного тока.

Здесь, во Франкфурте, под руководством Линдлея и творца этой передачи Доливо-Добровольского Классон участвует в работе как монтер и как инженер. Здесь и закладывается фундамент классоновских теоретических и практических познаний и основного направлении его деятельности по электротехнике и паровому хозяйству.

*

Вернувшись в 1893 г. после кратковременного пребывания за границей в Петербург, Классон начинает работать на охтинских пороховых заводах, и здесь он показывает себя решительным новатором и последовательным поборником идеи электрификации.

Водяная сила р. Охты использовалась для нужд порохового завода еще с середины XIX в. Для этого были поставлены водяные турбины, работа которых передавалась машинам в отдельные цеха проволочными канатами. Постепенно эти старые здания, расположенные вблизи турбинной станции, выбывают из строя, и к 1893 г. возникает вопрос, как же дальше использовать водную энергию, учитывая, что новые здания завода отстоят от турбин на значительно большем расстоянии — на 2—3 км? Решение этой задачи и поручается Классону при консультации Чиколева.

Р. Э. Классон ставит вопрос во всю широту: использование водной энергии он тесно связывает с вопросом о рационализации всего остального энергетического хозяйства завода. Силовая часть завода состояла из первичных паровых двигателей небольшой мощности, а осветительная часть — из ряда мелких электрических станций, питающих отдельные осветительные установки. Классон ставит перед собой общую задачу: создать центральную электрическую станцию для освещения и передачи силы и заменить неэкономично работающие паровые двигатели электрическими двигателями.

Это было выражением самых передовых технических взглядов того времени, как бы продолжением замечательного пути, намеченного Лауфен-Франкфуртской передачей. Кроме того, эта работа была первой самостоятельной попыткой в России решить в столь широких масштабах электроэнергетическую задачу.

Описание этой установки, данное Классоном в 1897 г., является классическим и представляло по тому времени замечательный образец всестороннего охвата технической проблемы.

Из трех установленных турбин общей рабочей мощностью в 320 л. с. Классон первую отводит в резерв, а две другие использует как первичные двигатели для двух динамо-машин: для освещения — мощностью в 150 сил и для силового хозяйства — в 200 сил, Классон применяет трехфазный ток напряжением в 22 тыс. в, который преобразуется на месте потребления на 110 в.

Весьма тщательно проводит Классон работы и по установке воздушной линии передачи. Она отходит от генераторов тока по трем радиусам, каждый длиной около 2 км. При этом Классон не забыл учесть влияние на линии передачи гололеда. После натяжки линии осенью 1895 г. он держит ее зиму без тока, чтобы проверить механическую прочность. Для того, чтобы предохранить передачу от грозовых разрядов, он устанавливает на всей линии громоотводы.

В своем проекте Классон дал также четкую формулировку по вопросу о том, как можно одновременно питать от одной и той же сети силовую и осветительную нагрузки. И, наконец, он с полной ясностью, вопреки существовавшим в Петербурге взглядам, решил задачу защитного заземления. Для этого он предложил соединять корпус машины с землей — решение это полностью сохранило свое значение и для настоящего времени.

Таким образом мы видим, что охтинская установка, ее проект и описание охватывают основные проблемные вопросы строительства электрических силовых установок и электрификации заводов. Много инженеров и строителей училось на примере охтинской установки.

В эти годы Р. Э. Классон живет на Охте. Здесь у него на квартире происходят собрания петербургских марксистов. Здесь в 1894 г. Владимир Ильич Ленин по приезде в Петербург знакомится со столичными легальными марксистами и принимает участие в собраниях на квартире Классона.

Здесь бывала и Надежда Константиновна Крупская. Вот как она описывает свое знакомство с Владимиром Ильичем на квартире Классона: «Увидела я Владимира Ильича лишь на масленице. На Охте, у инженера Классона, одного из видных питерских марксистов, с которым я года два перед тем была в марксистском кружке, решено было устроить совещание некоторых питерских марксистов с приезжим волжанином. Для ради конспирации были устроены блины. На этом свидании, кроме Владимира Ильича, были: Классон, Я. П. Коробков, Серебровский, С. И. Радченко и др.».

В 1895 г. параллельно с работой по Охтинскому заводу, полной всевозможными трудностями. Классон вместе с Лениным, Старковым, Радченко, Потресовым и Струве участвует в редактировании марксистского сборника «Материалы к характеристике нашего хозяйственного развития». Сборник этот был задержан цензурой и затем уничтожен постановлением Комитета министров.

Р. Э. Классон прекрасно понимал, что для создания новой отрасли техники — электротехники, нужны грамотные люди, кадры знающих электриков. В ту пору их еще не было. Роберт Эдуардович принимает деятельное участие в воспитании таких кадров. В феврале 1896 г. он входит в состав комиссии по устройству школы для рабочих-электротехников при Русском техническом обществе. Через несколько месяцев школа была открыта. Она должна была подготовить «простых» рабочих к исполнению обязанностей старших рабочих-электротехников. Занятия в школе были два раза в неделю вечерами и в воскресенье днем. Принимались лица от 20-летнего возраста. Преподавателями были профессора и инженеры.

Школа эта просуществовала до наших дней и принесла огромную пользу, подготовив не один десяток квалифицированных работников в области электротехники.

*

К 1896 г. Классон уже заканчивает работы по энергетической установке Охтинского завода. Натура борца за высшие достижения техники влечет его к новым, более широким делам.

Его мысль привлекают теперь центральные электрические станции — фабрики электрической энергии.

В Москве и Петербурге существовало тогда Общество электрического освещения 1886 г., контролируемое германским капиталом. После пребывания во Франкфурте Классон приобрел широкие деловые связи с техническими и промышленными кругами Германии. И он становится директором этого общества.

Под его руководством работа Общества резко меняет свой характер. На смену устаревшим станциям постоянного тока Классон предпринимает строительство мощных электрических станций трехфазного тока высокого напряжения. По плану Классона начинается строительство большой электрической станции на Садовниках в Москве (ныне 1 МГЭС) и на Обводном канале в Петербурге (ныне 1 ЛГЭС).

Эта электростанция построена по проекту инж. Классона. Теперь она сильно реконструирована и называется 1 МГЭС.

Неутомимо изучая опыт крупнейших станций Запада, используя все новинки паровой и электрической техники, настойчиво борясь с бесконечными рогатками в косной самодержавной России, Роберт Эдуардович блестяще осуществляет строительство этих станций. В 1897 г. передается в эксплуатацию Московская электрическая станция мощностью в 3680 квт, а в 1898 г. заканчивается строительством станция в Петербурге мощностью в 3600 квт.

Продвинувшись еще вперед в своем техническом новаторстве, Классов опять ищет новых путей. Эти пути открываются в электрификации Бакинских нефтяных промыслов. С огромной энергией и настойчивостью берется Классон за ее решение. Здесь скрещиваются проблемы, которые становятся все более решающими для техники начала XX в. Прежде всего применение электропривода в промышленности. В то время в России об электроприводе больше мечтали, чем применяли его. И вот Классон кладет в Баку серьезное начало этому применению и притом именно на нефтяных промыслах, электрификация которых, например, в Америке, еще только намечалась.

Другая интересная сторона электрификации бакинских промыслов заключалась в том, что здесь станции строились вблизи источника топлива, в то время как Московская и Петербургская электростанции работали на дальнепривозном топливе — на английском угле и бакинских нефтепродуктах.

Около 1900 г. было образовано акционерное общество «Электрическая сила», директором которого назначается Классон. Общество немедленно приступает к постройке в Баку двух мощных электрических станций: в Белом Городе (ныне «Красная звезда») и в Биби-Эйбате, на Баевом мысу (ныне им. Л. Б. Красина). Эти станции были пущены в самом начале XX в. с очень значительными по тому времени мощностями — в 16 600 квт (Белый Город) и 5 200 квт (Биби-Эйбат). И на долгие годы, вплоть до первой пятилетки, они являются одними из крупнейших электрических станций России и Советского союза.

Для работы на строительстве бакинских станций Р. Э. Классон привлекает своего товарища по первому марксистскому кружку — Леонида Борисовича Красина. Л. Б. Красин в то время еще учился в Харьковском технологическом институте. До этого он уже успел пройти хорошую «школу». Он был выслан из обеих столиц, отбыл солдатчину, провел около года в Московской и Воронежской тюрьмах, был в ссылке в Сибири. Классону пришлось преодолеть большое сопротивление полицейских властей, чтобы ему разрешили взять к себе Красина.

Классон и здесь участвует в политической жизни. Мы знаем, что в 1901 г., когда в Баку создавалась крупнейшая подпольная типография, Ленин писал туда Гальперину о том, чтобы тот получил деньги для партии через Классона,

*

В 1907 г. Классон покидает Баку и возвращается в Москву.

Вернувшись в Москву, Классон принимается за расширение Московской станции, им построенной. Устанавливаются турбины большой мощности с соответствующими котлами и мощными нефтяными топками, повышается напряжение энергии, отдаваемой в сеть.

Одновременно Классон предпринимает переделку московской электрической сети для перевода ее на напряжение в 6 тыс. в.

В 1909 г. он предлагает Глебу Максимилиановичу Кржижановскому, вернувшемуся из ссылки, заведовать кабельной сетью в Москве. Вспоминая об этом, Г. М. Кржижановский пишет: «Я рад, что пришлось и мне пройти отчасти школу технической работы именно под руководством Классона. У него, действительно, было возможно многому поучиться всякому технику. Он с удивительной быстротой читал колоссальное количество западных журналов и в огромной массе прочитанного находил главное, существенное и интересное, и как активный человек, запрягал окружающий персонал и заставлял работать таким образом, чтобы то или другое техническое усовершенствование не висело в воздухе, а реализовалось в жизни».

Через некоторое время Классон подходит вплотную к решению важнейшей проблемы, значение которой выходит далеко за пределы одной лишь техники, глубоко затрагивая и экономику, и общий хозяйственно-культурный уровень страны. Проблема эта заключается в использовании местного топлива. Классон наметил в крупном масштабе использовать как топливо для котельных торф, в большом количестве залегающий вокруг Москвы и Ленинграда. Около торфяных болот надо было построить электростанцию и затем передавать электроэнергию в промышленный центр по линии высокого напряжения.

Однажды уже Классон приблизился к задаче использования местного топлива. Это было в Баку. Но теперь эта проблема вставала во весь рост: торф не представлял собой такой ценности, как нефть, с другой стороны, его можно было добывать лишь в краткий летний период, его нужно было научиться сжигать.

Но построение электростанции на торфе было сопряжено не только с техническими трудностями. Не забудем, что это происходило в дореволюционной России, где властвовали частнопредпринимательские интересы, где электрическая промышленность принадлежала в основном иностранному капиталу. Поэтому Классону предстояло предварительно изыскать средства на осуществление задуманного предприятия, непосредственная коммерческая выгодность которого была под большим вопросом.

Но эти трудности не остановили энергичного и настойчивого Классона. Он сосредоточил свое внимание на большом торфяном болоте близ Богородска (ныне Ногинска) в 85 км от Москвы. Он ухитрился привезти на это болото, залитое водой и кишевшее комарами, немецких капиталистов из Берлина, чтобы убедить их в необходимости дать несколько миллионов на постройку станции.

Однако представители Немецкого банка были очень осторожны в эти предвоенные годы и опасались вкладывать большие капиталы в русское предприятие. Около четырех лет длилась упорная пропаганда Классона в Москве и в кабинетах берлинских заправил. Наконец она, благодаря огромному авторитету Классона и его напору, увенчалась успехом, и акционерное общество «Электропередача» приступило в 1912 г. к постройке электростанции.

Строительство первой очереди станции, финансировавшееся из Германии в 1912—1913 годах, насыщенных угрозой войны, представляло огромные трудности, преодоление которых, по свидетельству современников, было под силу одному лишь Классону. Тем не менее в 1914 г. станция «Электропередача» (ныне им. Классона) была пущена в эксплуатацию. Мощность ее равнялась 15 тыс. квт. С ее пуском Россия получила самую крупную в мире торфяную и первую районную электростанцию.

На этой станции впервые для России было применено высокое напряжение, измерявшееся уже не тысячами, а десятками тысяч вольт. На работе этой станции изучались условия передачи и явления перенапряжения. Эта же станция благодаря своим мощным котлам, торфяным топкам, образцовым турбинам явилась блестящей практической лабораторией для многих энергетиков. Одновременно на «Электропередаче» Классон создает торфяные лаборатории, где тщательно изучаются все условия использования торфа в качестве топлива для электростанций.

Торф добывался ручным способом в сезон жаркого лета. Всего лишь около 80 дней в году можно было использовать для добычи. В эти дни торфяные болота заполнялись окрестными рязанскими и егорьевскими крестьянами, извлекавшими торф из земли лопатами. Рабочих на болотах не хватало, и представляли они тяжелое зрелище: опухшие от целой тучи комаров лица, ноги в язвах, разъеденные болотом. От пребывания в постоянной сырости у людей появлялась ломота в суставах, тело горело в лихорадке. Напряженный ручной труд быстро обессиливал.

Классон не мог, разумеется, мириться с таким изнурением человека. В то же время он отчетливо понимал, что на ручном труде далеко не уедешь. Он считал технически несовершенным такой способ, при котором торф сушился на открытом воздухе, и поэтому его добыче была возможна лишь в горячее лето.

Классом проводит часы и дин на торфяных болотах, напряженно думая о том, как бы механизировать добычу и найти более простой и легкий способ сушки торфа.

*

Наступают годы величайших социальных потрясений —  мировая война, февральская революция, Великая пролетарская революция, гражданская война. И в это тяжелое, бурное время Классон упорно продолжает свое дело. Трудности огромны, препятствия неисчислимы. У страны, изнуренной послевоенной разрухой и гражданской войной, не хватает средств и сил, чтобы решать проблему торфа и местного топлива. Помимо этого, старые консервативные круги инженерства, окружали идеи Классона враждебной стеной скептицизма и злопыхательства. Но с ростом препятствий растет и настойчивость Классона. Он все же строит торфяные машины. Ничто не останавливало его. Не было железа, — он делал свои машины из дерева. Не было завода, который мог бы построить эти машины, — он изготовляет их ручным способом.

К 1921 г. Классон уже решил задачу механизации добычи торфа. Мощная струя воды, направляемая одним человеком, размывает болото. Пни, корнями которых оплетено все болото и которые приходилось окапывать, всплывают теперь в жидкой массе и потом извлекаются легким электрическим краном. Жидкий торф выкачивается особым насосом и разливается тонким слоем по заранее приготовленному полю. Вода уходит в землю. После некоторой просушки торф механически режется на отдельные куски, которые складываются для окончательной просушки.

Эта стройная система приходит на смену прежнему способу добычи торфа ручным трудом, в котором изнемогал человек. И способ этот вошел в технику под названием «гидроторфа». В настоящее время — это уже основной способ добывания торфа. Благодаря ему СССР занял первое место по количеству добываемого и используемого торфа и по методам его добычи. В 1935 г. нам удается уже около 20 проц. электроэнергии производить на торфяных станциях и добыть свыше 18 млн. тонн торфа.

В 1920 г. этот замечательный гидроторф захотел посмотреть Владимир Ильич, но он не мог найти времени, чтобы съездить на «Электропередачу». Тогда работа по добыче торфа была заснята на кинопленку и показана Владимиру Ильичу в Кремле.

Участник просмотра так рассказывает о демонстрации этого исторического, первого в России технического фильма: «В круглом зале присутствовали приглашенные по желанию Владимира Ильича выдающиеся специалисты, активные партийные товарищи, известные ученые и литераторы. Все разговаривали, перебрасывались замечаниями, выражали свой восторг. В одной группе М. Горький говорил о том, что ничего более интересного не видел.

Роберт Эдуардович и Владимир Ильич стояли рядом и смотрели на полотно. В этот вечер оба были, несомненно, счастливы в самом простом смысле этого слова. Об этом говорили их лица. Оба они закладывали фундамент нового мира».

Выступая с докладом Совнаркома на VIII съезде советов 22 декабря 1920 г., Ленин посвятил часть своего времени гидроторфу и вспомнил об этом фильме: «Мы эти машины произвели. Я советовал бы товарищам-делегатам посмотреть кинематографическое изображение работ по добыванию торфа, которое в Москве было показано и может быть продемонстрировано для делегатов съезда. Оно даст конкретное представление о том, где одна из основ победы над топливным голодом».

Решив вопрос о механизированной добыче торфа, Классон теперь обращается к другой задаче — к сушке, обезвоживанию торфа. Он изобретает для этого ряд машин и передает их на изготовление. Владимир Ильич с неослабным вниманием помогал в этом Классону. В письме секретарю Совнаркома т. Горбунову в 1921 г. Владимир Ильич предлагал следить за реализацией переданных за границу заказов на торфососы и одновременно указывал на то, что Классон решил задачу обезвоживания торфа.

Когда машины прибыли, их установили в Богородске. Здесь возникло новое детище Классона — опытный завод по обезвоживанию торфа.

На протяжении всей деятельности Классона имя его неразрывно переплетается с именами старейших и славных русских революционеров — Л. Б. Красина и Г. М. Кржижановского. И в студенческих кружках, и в Баку, и в Москве на строительстве электростанции и при создании электроэнергетического хозяйства Советского Союза — этот замечательный человек сотрудничает вместе с ними на широчайшей арене хозяйственной переделки нашей страны.

До конца своих дней с неослабевающей энергией и энтузиазмом работал Роберт Эдуардович.

Умер он внезапно 11 февраля 1926 г. на заседании в ВСНХ по топливному вопросу после страстной, уверенной и убеждающей речи.

Так окончилась жизнь этого неутомимого борца за торжество передовых технических идей, так окончилась жизнь знаменосца нашей электроэнергетики.