ЗА БОРТОМ САМОЛЕТА
На самолете летчика Высокоса и штурмана Еренкова лопнул во время пикирования предохранительный трос у правой лыжи. Пробив задней частью плоскость самолета, лыжа застряла в ней, став вертикально.
Командир звена подлетел с правой стороны самолета Высокоса и знаками указал летчику на опасность. На аэродроме полотнищами выложили знак неисправности лыжи.
Штурман Еренков решил вылезти из кабины, пробравшись по борту на плоскость, спуститься к лыже и заставить ее принять первоначальное положение. Жестами Еренков объяснил летчику свое намерение: самолет спиралью пошел вверх. Высотомер показал 900. Еренков выбрался из кабины и, вися на правом борту, осторожно продвигался на руках к плоскости. Тяжесть тела тянула вниз. Встречный ветер отрывал человека от самолета, но он, собрав все силы, дотянулся до плоскости.
Теперь самое трудное было позади. Еренков спустился на подкосы шасси и изо всех сил ударял ногой по лыже, стараясь вырвать ее из плоскости. Лыжа не поддавалась. Самолет, планируя, опускался вce ниже. До земли оставалось не более 150 метров. Вдруг лыжа вздрогнув поддалась и стала, наконец, в нормальное положение. С других самолетов подали немедленно сигналы Высокосу, и он повел самолет на землю. Посадка была проведена блестяще. Машина была спасена, экипаж остался жив.
ПОД СТАБИЛИЗАТОРОМ
От самолета отделились маленькие фигурки, над которыми вскоре вспыхнули зонтики парашютов. Вдруг все заметили, что самолет резко накренился на нос, перешел в пике и стремительно начал падать вниз. Под стабилизатором ветер раздувал парашют, на конце которого висела человеческая фигура.
От добавочного сопротивления раздутого ветром парашюта машина теряла высоту. До аэродрома оставалось не более 500 метров. Катастрофа была неизбежна.
В этот решающий момент комсомолец-летчик Садов доотказа выкрутил штурвал стабилизатора. Самолет резко рвануло, и... машина заняла горизонтальное положение. Падение на землю прекратилось. Но стропы парашюта, упираясь в руль глубины, мешали управлению машиной. Самолет медленно набирал высоту. А вместе с самолетом поднимался висящий под стабилизатором парашютист. Он висел под самолетом на высоте 800 метров над землей и рука его невольно тянулась к кольцу добавочного парашюта. Здесь таилась угроза гибели всего экипажа. В любой момент Шапиро мог дернуть кольцо и тогда дополнительное сопротивление усилило бы пикирование или руль глубины был бы вырван, и самолет потерял бы управление.
Медлить было нельзя. Садов жестами объяснил Шапиро, что все меры для его спасения приняты, и призывал не делать глупостей, не пытаться раскрыть добавочный парашют.
Пока велся этот немой разговор, бортмеханик Иванов добрался до заднего окна в фюзеляже и, выбив его, бросил в отверстие трос. Напрасно! Струей воздуха трос относило в сторону, вдоль самолета. Вторичная попытка Иванова также окончилась неудачей. На помощь пришла сообразительность Иванова. Привязав к концу троса тяжелую лопатку, он снова забросил его в окно. Трос упал впереди Шапиро. Отброшенный струей воздуха, он змеей обвился вокруг парашютиста. Шапиро ухватился за трос и Иванов начал втягивать его в фюзеляж. Каждый метр расстояния давался с большим усилием. Наконец Шапиро был вплотную подтянут к окну.
Иванов, привязав себя в целях предосторожности к самолету, втащил за ноги в фюзеляж спасенного парашютиста.
Когда операция по спасению Шапиро была закончена, Садов снова занял пилотское место и повел самолет на посадку.
ПРЫЖОК ЛАРЧЕНКО
Красноармеец ОКДВА комсомолец Ларченко прыгал с самолета. Это был его первый прыжок. Когда самолет сделал круг над аэродромом, была дана команда — «приготовиться».
Неожиданно сильным порывом ветра Ларченко сдуло с плоскости, он дернул за кольцо и спустя какую-то долю секунды почувствовал, что висит на стропах. Он летел за самолетом, впереди белел лоскут парашюта, запутавшегося в стабилизаторе.
С самолета его не замечали. Самолет делал последний разворот и шел на посадку. Первой мыслью Ларченко было подтянуться на стропах и перебраться в кабину, но сильный поток воздуха отбрасывал его назад.
Казалось, прошла вечность. Наконец, на старте заметили опасность и выложили знак, запрещающий посадку. Летчик повел машину вверх.
Ларченко вспомнил о маленьких ножницах, находившихся в кармане комбинезона. Когда самолет делал уже четвертый круг над аэродромом, Ларченко перерезал последнюю стропу, соединявшую с хвостом самолета, и камнем начал падать вниз.
Распустив запасный парашют, Ларченко мягко приземлился.
БОРЬБА С ПАРАШЮТОМ
Левая рука выпускает последнюю опору — кромку борта, легкий толчок, и Георгий Шмидт камнем проваливается в бездну.
Пилот Холобаев с потрясающей ясностью увидел сверху, как надвигается катастрофа. Контрующие нити, которые удерживали в ранце сложенный парашют, оказались подрезанными раньше времени. Кромка парашюта выскользнула из ранца в то время, когда его верхняя часть оставалась закрепленной за спиной парашютиста. Рывок затяжного кольца почти не сократил бешеного полета. Полотнище выдернулось и запуталось в стропах. Испытуемый парашют отказался работать.
Шмидт обнаружил катастрофу с опозданием. Он уже прошел треть расстояния, отделявшего его от земли.
Холобаев видел сверху, как взметнулся купол второго парашюта, как, не успев распуститься, он был втянут в воздушную воронку и обвился вокруг главного парашюта.
Вдруг летчик заметил судорожное движение Шмидта. Он вскинул вверх руки и с силой подтянул к себе запасный парашют, зажимая его между ног. Он снова торопливо повторил это движение. Холобаев понял: Шмидт убирает один парашют, чтобы расправить второй. В руках Шмидта скомканное полотнище вздувалось порывами, рвалось кверху. Он снова сжимал, комкал его, душил коленями, с упорством отвоевывал метр за метром непокорное полотно...
Три или четыре раза сызнова начиналась эта борьба. Наконец, укрощенный шелк судорожно зажат между ног. Шмидт хватается за стропы, задергивает их, и... парашют раскрывается наполовину. Еще несколько рывков, еще больше раскрывается парашют, но неожиданный удар прекращает борьбу.
...Холобаев видит парашют, хлопьями повисший на кустах. Рядом, высоко запрокинув голову, прыгает улыбающийся Шмидт.
Секрет нового парашюта был раскрыт. Заключение Шмидта дало возможность уточнить его конструкцию.
ПЛАНЕР В ШТОПОРЕ
Буксировочный перелет планера-амфибии «КАИ-1» за самолетом «У-2» по маршруту Казань—Коктебель подходил к концу.
Летчик Цимбал и планерист комсомолец Корчагин заметили впереди самолета большое кучевое облако. Самолет, а вслед за ним и планер ныряют под его край. Сразу неистово заболтало.
Вдруг слева раздался треск. Планер ломается, проваливается вниз, переходит в штопор... Мысль работает быстро: «Бросить трос. Отцепиться от самолета»... Почти одновременно с мыслью действует рука. Трос сброшен. Самолет с экипажем в безопасности. Теперь надо спасаться самому.
Падая вместе с планером в штопоре, Корчагин отстегивает пилотский ремень. Высота 500 метров. Еще 100 метров падения. Корчагин, схватившись за кольцо парашюта, отрывается от искалеченного планера и летит вниз. Это первый в его жизни прыжок с парашютом. Он несколько затягивает полет и затем с силой рвет кольцо.
Спускаясь, Корчагин видит слева падающее крыло планера. Отдельно падал фюзеляж. Кружились куски фанеры и обшивки планера. Справа шел на посадку самолет.
Первым рывком трос оборвал правый предохранитель на хвостовом оперении у самолета и порвал оттяжку руля глубины. Корчагин отцепился от самолета вовремя. Еще пол секунды и тросом под тяжестью падающего планера могло отрезать хвост. Катастрофа машины была бы неминуема.
ПРИКАЗ ВЫПОЛНЕН
Молодой красноармеец-комсомолец Мальцев получил ответственное задание: в 15 минут проложить связь от штаба руководства к наблюдательному пункту. С полной боевой выкладкой, винтовкой, двумя катушками провода и телефоном Мальцев двинулся в путь. Звериная тропка вьется через двухкилометровый перевал. Обледенелые скалы делают каждый шаг опасным, но желание точно выполнить приказ придает Мальцеву силы. До вершины осталось несколько метров, когда из-под ног Мальцева начали уходить камни. Мальцев медленно сползал к пропасти. Внизу товарищи следили с напряженным вниманием за связистом. Боец по пути схватился за снежный куст арчи и повис над обрывом. Не теряя самообладания, Мальцев медленно подтянулся на руках, выполз на тропу и, удвоив энергию, полез через перевал. Приказ командира выполнен. Связь со штабом руководства была установлена.
КОСТЕР НА КОЛЕСАХ
Все штабные машины, выстроившись в училищном дворе, сжатом с двух сторон каменным забором и густым фруктовым садом, отдыхали после многокилометрового марша по пыльному степному бездорожью.
В этот вечер чья-то неосторожность чуть не послужила причиной большой аварии. Облитая бензином автоцистерна вдруг вспыхнула ярким пламенем. Огонь был настолько сильным, что загорелось стоящее рядом с цистерной дерево. Взрыв цистерны с находящимися в ней двумя-тремя тоннами бензина повлек бы за собой не только гибель всех штабных машин, деревянного здания училища, но и грозил бы бедствием для всего местечка.
Проходивший по двору водитель Олейченко бросается к своей цистерне, заводит ее и на высшей скорости увозит этот пылающий костер из ворот училища. Горящая машина, рассыпая огненные языки, несется по улицам местечка к широкой пустынной базарной площади. Здесь Олейченко останавливает цистерну и, схватив свою лопату, яростно забрасывает пламя землей и песком.
Пожар был быстро погашен. Все это свершилось в какие-нибудь две-три минуты. Быстрота и плотно закрытые краны, как объяснили потом специалисты, не допустили огонь внутрь цистерны, которая не успела раскалиться до такой степени, чтобы вызвать взрыв содержимого.
НАД ПРОПАСТЬЮ
Тропинка, извиваясь по ущелью, ползла вверх и пропадала за острыми зубьями скал. Длинной цветной лентой двигался полк.
Слева — пропасть, справа — скалы. Малейшая неосторожность, плохо рассчитанное движение таят гибель.
Абдурахимов зашагал быстрее. Конь, недовольный тем, что его сбили с размеренного шага, натянул повод. Абдурахимов споткнулся. Стараясь сохранить равновесие, он инстинктивно подался в сторону от пропасти. Испуганный конь рванулся назад, и ноги его, скользнув по камню, оборвались с тропы. Он начал оседать, скользя подковами по обрыву. Повод натянулся как струна.
— Бросай повод! Не удержишь!
Абдурахимов не слушал. Он стиснул зубы и, упираясь ногами в выступы, медленно спускался. Конь оседал ниже.
Красноармеец давал коню сползать медленно вниз, в надежде, что конь найдет опору. И вот Абдурахимов уперся в последний надежный выступ.
Конь перестал сползать. Боец едва заметно ослабил повод. Конь стоял крепко, кавалерист ослабил повод еще и, наконец, отдал его. Абдурахимов ободряюще крикнул. Конь сжался. Сделал прыжок, другой и, дрожа всем телом, ступил на тропинку.
Абдурахимов спас коня и себя. Полк в полном составе преодолевал перевал.
ИЗ ПИСЬМА КОЛХОЗНИКА
Перед стихией, пронесшейся над районом, в наш колхоз, в село Скобелево, приехали для заготовки овощей старшина Ходырев с шефом и красноармейцами.
Стихия захватила их в Скобелеве, когда вода пошла валом (в сумерки). Людей охватила паника. Все спасались кто куда мог. Сопки были отрезаны со всех сторон.
Двое маленьких детей, двух и четырех лет, остались одни в залитой водой избе: их не успели захватить, а меня не было во время стихии дома.
Тов. Ходырев, старшина-красноармеец, узнал, что меня нет дома и что маленькие дети остались на верную смерть. Он бросается вплавь и с большим риском доплывает до избы. Только благодаря своему мужеству он сам спасся и спас моих двух детей.
Подвиги красноармейцев и краснофлотцев, спасавших женщин и детей и переправлявших их на сопки где вплавь, где на лошадях, и особенно старшины т. Ходырева, дают нам, колхозникам, право думать и надеяться, что охрана нашего славного Дальнего Востока находится в надежных руках и что, если понадобится стать на защиту Дальнего Востока, то наша славная Красная армия и флот, при поддержке нас, колхозников, дадут врагу надлежащий отпор.
Село Скобелево, колхоз имени 18 Марта. Парфенюк, Даниил Васильевич.
Комментариев нет:
Отправить комментарий