Жозеф Жаккар

Н. РАСКИН

7 августа 1934 года исполнилось сто лет со дня смерти француза Жозефа-Марии Жаккара — изобретателя станка для производства узорчатых тканей.

Этот станок, являющийся одним из замечательных механических изобретений, произвел полный переворот в ткачестве узорных материй. До введения «станка Жаккара» работа эта основывалась на искусстве ткача-художника. Жаккар сделал ее доступной для рабочего невысокой квалификации.

История «станка Жаккара» интересна для нас еще и тем, что на ней мы можем отчетливо проследить и те условия, которые делали возможным изобретение и широкое применение машин на заре капитализма.

*

7 июля 1752 года в семье ткача узорчатых тканей Жана-Шарля Жаккара в Лионе произошло малозаметное событие — родился восьмой ребенок, названный Жозефом-Марией. Болезненный и хилый сын доставил немало забот своим родителям. После ряда неудачных попыток приучить его к своему ремеслу они убедились, что сделать это невозможно. Слабое здоровье не позволяло будущему изобретателю переносить тяжелую работу ткацкого ученика. Много профессий переменил Жозеф-Мария, ряд лет он отливал шрифты в лионских типографиях, работал переплетчиком, делал шляпы и работал на каменоломнях в окрестностях города.

Но все эти занятия не могли оторвать его внимания от ремесла, основного для населения родного города. Лион, второй по количеству населения и значению город Франции, славился производством шелковых узорчатых тканей. В конце XVIII века этим производством занималась почти половина населения. Обладая незаурядными изобретательскими способностями, Жозеф Жаккар много времени уделял работе по улучшению станков для тканья узорчатых тканей. Да оно и понятно. Слишком большую роль играло это ремесло в жизни Лиона, слишком много нитей связывало Жаккара с ним, чтобы он мог оставаться равнодушным к нуждам лионских ткачей. Нужд этих было много, и среди них не последнюю роль играл постоянный недостаток помощников ткачей, так называемых дергальщиков.

Производство узорчатых тканей много сложнее и тяжелее, чем ткачество простых тканей. Мы знаем, что материя состоит из ряда продольных нитей и переплетающихся с ними поперечных. Система продольных нитей называется основой, а система поперечных — утком. В обычном ручном ткачестве операция сплетения сотен нитей основы при помощи нитей утка совершается довольно просто. Для этой цели все четные нити основы продеты в одну рамку, а все нечетные — в другую. Рамки эти называются ремизами. Они соединены с подножками ткацкого станка. Когда ткач приступает к работе, он опускает нажимом ноги одну из подножек, — соединенный с нею ремиз поднимается вверх, поднимая и все продетые в него нити основы. Таким образом вся основа разбивается на две части, между ними образуется промежуток, называемый зевом. Затем в этот зев пробрасывается на челноке нить утка. Подножка опускается, и ткач, наступая на вторую, поднимает вверх другие нити и снова пробрасывает уток. Эта простая работа требовала только одного работника на станок.

Иначе обстояло дело при производстве узорчатых тканей. Здесь уже недостаточно было поднимать попеременно то четные, то нечетные нити основы. Их нужно было выбирать отдельными группами и при этом каждый раз в новых сочетаниях. Это уже весьма трудно было сделать с помощью подножек и ремизов, которых по ширине станка можно уместить очень немного. Приходилось каждую нить основы продевать в особое колечко. Каждое такое кольцо привязывалось к веревке, а веревку перекидывали через блок, помещенный сверху станка, и опускали вниз. Все эти веревки попадали в руки специального помощника ткача, который назывался дергальщиком. Из большого снопа, образованного веревками, дергальщик отбирал те веревки, тянуть которые было необходимо для образования данного рисунка. Делать это нужно было быстро и точно, иначе можно было испортить весь кусок ткани.

Вполне понятно, что, хотя эта работа и не требовала особой квалификации, однако, ее нельзя поручить всякому. Нужен был известный опыт и знания. У многих лионских мастеров эту работу выполняли члены их семей, но большинству приходилось для этой цели нанимать работниц, так как для обслуживания каждого станка необходимо было иногда несколько помощников. Работа этих помощников ткача оплачивалась очень плохо, рабочий день длился восемнадцать часов в сутки, а неудобное положение, в котором все время приходилось быть работнице, вызывало профессиональные заболевания. Очевидно, что даже в тогдашних весьма трудных условиях находилось немного желающих идти в дергальщики. Мастерам-лионцам постоянно не хватало этих рабочих.

Ткацкая мастерская конца XVIII века. Нити, свешивающиеся в виде сетей, — это шнурки, с помощью которых дергальщики вытягивали нити основы для образования зева. Слева сидит молодой Жаккар.

Изобретатели-лионцы усиленно изыскивали всяческие пути к улучшению старых станков. К тому времени, когда Жаккар принялся за изобретательскую работу над своим станком, многие лионцы уже пробовали внести свои улучшения в старый способ ткачества.

В 1725 году мастер-ткач Базиль Бушон сконструировал новый станок. В этом станке Бушон впервые предложил воспользоваться иглами и пробитой бумагой. В ленте плотной бумаги выбивали отверстия, соответствующие данному узору. Каждая же нить основы прикреплялась к особому металлическому прутку с насаженной на него иглой. Дергальщик брал небольшую дощечку, в которой имелось столько же отверстий, сколько было игл. Этой дощечкой дергальщик прижимал бумажную ленту к иглам. Тогда иглы, против которых были на бумаге отверстия, проходили сквозь них и дощечку. Соединенные с этими иглами прутки оставались на месте. Иначе дело обстояло с иглами, против которых не было отверстий. Нажимающая на них бумага отодвигала их в сторону, а вместе с ними и прутки. Таким образом механически достигалось деление всего количества прутков на две части.

В 1725 году мастер-ткач Базиль Бушон сконструировал свои станок. Каждая нить основы продета в кольцо, привязанное к веревочке (с). К этой веревочке прикреплен пруток (d) с утолщением, проходившим в отверстия прибора, называемого граблей (у). К прутку была прикреплена игла, которую удерживали в горизонтальном положении две дощечки (е-е). Дергальщик прижимал бумажную ленту (В) к игле с помощью дощечки (f).

Теперь если можно было бы все отодвинутые прутки каким-нибудь способом одновременно оттянуть вниз, то они потянули бы прикрепленные к ним нити основы, и механически получился бы зев, соответствующий данному узору рисунка. Для этого Бушон придумал весьма остроумное приспособление. На каждом прутке делалось небольшое утолщение. Все прутки продевались через специальную планку, называемую граблей. Грабля имела ряд чередующихся отверстий, то широких, то узких. В широкое отверстие утолщение прутка проходило, а в узкое нет. Все прутки, отодвинутые бумагой, перемещались так, что утолщение их приходилось теперь как раз против узких отверстий. Тогда ткач нажимал подножку и тянул граблю вниз, которая увлекала за собой прутки, перешедшие в узкую часть. Нити, соединенные с этими опустившимися прутками, поднимались вверх. Так получался нужный зев. Теперь ткач мог пробрасывать челнок с нитями утка.

Станок Бушона несколько механизировал процесс ткачества, ускорив и упростив образование зева. Но и он имел ряд больших недостатков. Станок этот не устранил необходимости в специальной работе дергальщика. Кроме того, в этом станке можно было делать ткани только с небольшими узорами. Поэтому станок Бушона не получил применения Изобретатель разорился на опытах и умер в нужде.

Однако ценные идеи, заложенные в станке Бушона, не пропали. Через двенадцать лет, в 1737 году, ученик и сотрудник Бушона, мастер Фалькон, принимается за работу по усовершенствованию станка своего учителя. Этот механик значительно улучшил станок Бушона и устранил ряд его недостатков. Ему удалось приспособить станок для производства довольно больших узоров. Но основного недостатка станка — необходимости в работе дергальщика —  Фалькону не удалось устранить. Это обстоятельство и было причиной его неудачи. Дергальщиков нехватало, и ясно, что изобретатель, не решивший этой основной для своего времени проблемы, не мог рассчитывать на успех.

Однако и работы Фалькона также содействовали развитию основного принципа — отборки нитей основы с помощью пробитой бумаги и игл. Фалькон предложил разбить бумажную ленту с отверстиями на отдельные картоны. Это обеспечивало большую точность работы. Он уничтожил также сложную граблю, заменив ее простыми крючками. Несмотря на эти улучшения, станок Фалькона также не получил применения. Ко дню смерти изобретателя в мастерских работало всего несколько десятков его станков.

Весьма много занимался улучшением станка для узорчатой ткани знаменитый французский механик Жак де Вокансон. Этот механик, очень известный своими игрушками-автоматами, был назначен в 1745 году инспектором шелковых мануфактур в Лионе. Попав сюда, умный и проницательный Вокансон быстро оценил плохие стороны работавших в то время станков и принялся за их усовершенствование.

Вокансон знал о прежних работах Бутона и Фалькона, так как их станки были выставлены в лионском городском совете. Вокансон предложил поместить наверху станка барабан на тележке, поставленной на рельсы. Барабан имел на своей поверхности отверстия, выбитые согласно узору. Двигаясь на тележке по рельсам, барабан нажимал на иглы, отодвигая те из них, против которых не было отверстий, и оставляя на месте те, которые имели против себя выбитые отверстия. Затем барабан поворачивался, и узор менялся. Барабан приводился в движение нажимом ноги на подножку специального ременного привода.

В станке Вокансона иглы были соединены не с прутками, а с особыми крючками, которые покоились на ряде ножей. Отодвинутые иглы снимали крючки с ножей, а прикрепленные к этим крючкам нити основы оставались в нижней части зева. Оставшиеся на ножах крючки поднимались вверх подножкой ткача, и соединенные с ними нити основы создавали верхнюю часть зева.

Станок Вокансона был очень остроумным решением задачи. Работа на нем освобождала ткача от необходимости искать себе помощников. Механизм позволял работать одному ткачу. Этот работник мог быть очень низкой квалификации. Но станок Вокансона имел и очень большие недостатки. Он не мог выделывать большие узоры. Диаметр барабана позволял расположить только немного рядов отверстий. Кроме того станок был сложен и дорог. Эти недостатки помешали механизму Вокансона получить какое бы то ни было распространение. Однако и работы Вокансона также значительно продвинули вперед решение проблемы.

После этого на протяжении пятидесяти лет продолжается непрекращающаяся работа по улучшению станков. Изобретатели, а их было около двух десятков, предлагают самые невероятные способы решения задачи. Некоторые из них для увеличения числа подножек на станке предложили располагать их в два ряда, один над другим. Это превращало ткача в гимнаста; работа на таком станке обычно приводила к тому, что ткач калечил себя. Другие изобретатели предлагали соединить нити основы с клавишным прибором, требуя от ткача, чтобы он «разыгрывал» узор. Но ткачей «музыкантов», так же как и ткачей «гимнастов» было мало, и станки этих изобретателей оставались только любопытными курьезами. Лионские ткачи продолжали работать на старых станках.

В 1802 году Жаккар, будучи в это время шляпником, услышал о конкурсе на изобретение станка для вязанья сетей, который объявило Общество поощрения национальной промышленности. Он сделал модель и послал ее в Париж. Здесь признали его идею очень интересной, но, так как сам Жаккар не мог описать свое изобретение, ему ассигновали некоторую сумму денег, чтобы он мог приехать в Париж. По приезде сюда Жаккар был направлен в Национальный музей техники. Музей этот был развернут в 1794 году из коллекций Вокансона. Здесь не только были собраны старые станки, но и находились мастерские, в которых работали изобретатели. Жаккар и работал в этих мастерских над своим станком для вязания сетей.

Работая в музее, Жаккар получил от одного из крупнейших лионских предпринимателей письмо, в котором тот просил его разыскать в музее хранящийся там станок Вокансона, сделать с него модель и отправить ее в Лион. Такая любознательность лионского купца станет нам понятной, если мы вспомним о той обстановке, которая создалась в это время в Лионе. Франция пережила Великую буржуазную революцию, смену нескольких правительств, революционные бои с контрреволюцией и наступление реакции. Наконец непрерывные войны, которые вело правительство Наполеона, лишили Лион большей части его квалифицированных рабочих. Между тем именно в это время начали поступать новые выгодные заказы. Это и заставляло лионских купцов искать выхода в применении новых механизмов, которые бы могли заменить недостающих рабочих.

Получив письмо, Жаккар отыскал станок Вокансона, дополнил недостающие части и убедился в его непригодности. В музее Жаккар мог познакомиться с машинами Бушона и Фалькона. Еще до своей работы в музее Жаккар много трудился над созданием станка для узорчатого тканья. Им был даже сконструирован и запатентован новый станок для этой цели. Однако он не получил никакого применения, так как был очень сложен и дорог. Только познакомившись со станками своих предшественников и узнав их слабые и сильные стороны, Жаккар смог сконструировать свой второй механизм.

Новый «станок Жаккара» являлся по существу соединением ряда частей станков Бушона, Фалькона и Вокансона. В нем была сохранена бумажная лента с выбитыми на ней отверстиями для данного узора.

Эту ленту Жаккар поместил на тележку станка Вокансона. Лента эта представляла собой бесконечную цепь отдельных небольших кусков картона. Лента была накинута на четырехгранную призму. Эта призма играла роль дощечки, которой дергальщики прижимали ленту к иглам у Бушона и Фалькона, а также соответствовала цилиндру в станке Вокансона. На всех своих четырех гранях призма имела отверстия, число которых было равно числу игл. Призма не только прижимала картон к иглам, но производила также автоматическую подачу очередного картона. Вот как это делалось. Положим, призма прижала иглы, а затем вновь отошла обратно. Теперь призму поворачивают к иглам другой гранью. Так как картонная лента обхватывает три грани призмы так, что каждый картон лежит на соседней грани, то при повороте призмы ее ребра увлекают за собой ленту. Призма повернулась на одну грань, и соседний картон поставлен теперь как раз против игл. Теперь призма прижимает новый кусок картона, и образуется новый зев. Отодвинутые иглы снимали крючки с ножей, и соединенные с ними нити основы образовывали нижнюю часть зева. Крючки, не отодвинутые иглами, поднимались подножкой ткача, и соединенные с ними нити основы образовывали верхнюю часть зева.

Схема работы "станка Жаккара". Бесконечная лента, составленная из отдельных кусков картона, накинута на четырехгранную призму. Призма прижимает картон к иглам, затем отходит, поворачивается к иглам другой гранью и прижимает к иглам следующий картон.

Таким образом вся схема работы «станка Жаккара» представляет по существу весьма удачную переработку идей Бушона, Фалькона и Вокансона. Но Жаккар не просто заимствовал идей у своих предшественников. Он соединял отдельные части их конструкций совершенно оригинальным образом, часто придавая им такие функции, которых они не несли в других станках. Такой была, например, созданная им призма. Мы видим здесь, что использование принципов предшествующих станков сочеталось с рядом новых моментов, представляющих творческие достижения самого Жаккара.

*

«Станок Жаккара» решал проблему механического производства узорчатых тканей. Работа деральщика была распределена в нем между отдельными частями. Конструкция станка позволяла производить очень большие узоры и, наконец, обслуживать станок могли рабочие очень низкой квалификации.

Ткацкий станок "Жаккара". Наверху видна бесконечная картонная лента, которую передвигают призмы.

Вполне понятно, что станок был встречен всеобщим одобрением промышленников и очень скоро установлен в одной из мастерских. Жаккар, переехавший к тому времени в Лион, награждается премиями и пенсией. Однако при практическом применении механизма Жаккара выяснились и его недостатки. Главным из них была плохая работа тележки Вокансона, которая, двигаясь под действием груза, заставляла призму нажимать на иглы то сильно, то слабо. Тележка раскачивалась при этом со стороны на сторону и производила страшный шум. Один из очевидцев пишет, что «каждый удар призмы заставлял вас закрывать глаза, как при взрыве». Это очень тормозило распространение станка, так как лионские ткачи работали в маленьких кустарных мастерских, служивших часто им и жилищем. Помимо того несовершенная конструкция станка требовала частых починок, замены износившихся частей и т. п. Все это делало применение станка невыгодным. Жаккару предложили заняться дальнейшей работой по улучшению механизма. В его распоряжение предоставили мастерскую, рабочих, деньги, — так остро нужен был станок в Лионе. Но работа Жаккара подвигалась медленно. Тогда против него подняли целую кампанию. Его лишили пенсии, назначенной городским советом, но изобретателю скоро удалось получить ее вновь.

На этом в сущности и заканчивается роль Жаккара в изобретении станка, носящего его имя. Видя, что его работа ничего не дает, лионские предприниматели нашли механика Бреттона, который после долгих опытов значительно улучшил станок, заменив каретку Вокансона прессом из согнутых полос железа. Станок стал работать точно и регулярно. Вскоре он попал в Англию, где также подвергся различным улучшениям. Там станок приспособили для работы от паровой машины. После этого «станок Жаккара» получил самое широкое применение в ткацкой промышленности всех европейских стран. Сам Жаккар не принимал участия в дальнейшем улучшении своей конструкции, он переехал в деревню в окрестностях Лиона, где и провел остаток своих дней.

*

История «станка Жаккара» убеждает нас в том, что это важнейшее и интереснейшее изобретение только отчасти является делом рук изобретателя, имя которого оно носит. Правда, роль эта очень значительна, но все же Жаккар не был единственным человеком, принимавшим участие в изобретении этого механизма. Станок постепенно создавался в то время, когда в нем ощущалась наибольшая нужда, когда обойтись без него было невозможно. Лионские промышленники недаром опекали изобретателя. В результате широкого применения «станка Жаккара» ткачи не только не получили какого бы то ни было облегчения, а, наоборот, спустя 10—15 лет их заработная плата упала с 15—20 франков в день до 6—7. Станок был использован предпринимателями как средство для снижения заработной платы лионских мастеров.