Главный недостаток
Известный советский океанолог, полярный исследователь, инженер-контрадмирал, профессор Н. Н. Зубов (1885 — 1960) уделял много внимания педагогической деятельности, по его инициативе в ряде высших учебных заведений были организованы кафедры океанологии. Как-то раз студенты расстроили ученого своей нерадивостью. Понимая, что внушение необходимо, но в то же время не желая выглядеть в глазах учеников этаким брюзгой, Николай Николаевич начал рассказывать им притчу:
— Некогда искусный механик изобрел замечательное ружье. С его помощью можно было потрошить, чистить и даже обжаривать дичь. К сожалению, у ружья этого был хотя и один, но весьма существенный недостаток — оно не стреляло...
Студенты недоуменно притихли. гадая, куда клонит профессор. А тот неожиданно круто изменил тему.
— Так и вы! — загремел его голос. — Вы ходите в турпоходы, участвуете в спортивных соревнованиях, не пропускаете новых фильмов и спектаклей, посещаете вернисажи и вечера танцев, занимаетесь еще неизвестно чем, но вы не делаете главного — вы не учитесь!Все дело — в методе
В 30-х годах, во время очередного экономического кризиса, на американском автомобильном рынке разгорелась ожесточенная конкурентная борьба (как говорится, не на жизнь, а на смерть), победительницей в которой не раз выходила фирма «Дженерал моторс» — в основном благодаря находившим спрос новинкам, разработанным ее исследовательским отделом. Однажды представитель соперничающей компании завистливо спросил руководителя этого отдела Ч. Кеттеринга:
— И почему так получается: вам удается решать проблемы, а наши исследователи бьются над ними безуспешно?
— Все дело в различии методов, — сыронизировал Кеттеринг. — Вы действуете стародавним научным методом проб и ошибок, мы же современным коммерческим — методом проб и находок!
Неизвестное об известном
Помаду и помногу
Молодой датчанин X. Кратценштейн (1723—1795) приехал в Россию уже известным ученым. Окончив университет в Галле, он вылечил путем воздействия электричеством паралич пальца у пациента за 15 минут, в то время как лечение массажем заняло бы полгода. В Петербургской академии наук Кратценштейн должен был помогать академику физико-математического класса Г. В. Рихману, исследовавшему совместно с М. В. Ломоносовым атмосферное электричество.
В 1753 году случилось несчастье: Рихмана во время экспериментов убила молния, и потрясенному Кратценштейну довелось зафиксировать смерть русского ученого от разряда, ударившего его в висок и вышедшего через мизинец ноги. Неожиданно для всех датчанин не продлил пятилетнего, весьма выгодного для него контракта с Академией наук и вернулся на родину.
Всю оставшуюся жизнь Кратценштейн жесточайшим образом корил себя за то, что не уследил за Рихманом. «Как же я мог упустить из виду главнейшее правило медицины, — говорил он. — Ведь если лекарство в малой дозе полезно, то в большой — губительно. Так и электричество: помалу лечит, а помногу — калечит!»
В. ОКОЛОТИН, кандидат технических наук
Физики и лирики
Кто на портрете?
Будучи разносторонне талантливым человеком, Михаил Юрьевич Лермонтов (1814—1841), помимо литературного творчества, всерьез увлекался живописью, музыкой и очень любил математику.
Математику великий русский поэт знал еще со скамьи Московского университетского пансиона, в котором учился до поступления в Московский университет. Его современник Д. А. Милютин вспоминает, что в учебный курс пансиона входили не только такие дисциплины, как словесность, история, право и этика, но также и элементы высшей математики (аналитическая геометрия, начала дифференциального и интегрального исчисления). Эта наука давалась Лермонтову на редкость легко и притягивала его в течение всей жизни. Недаром в своих вольных и невольных переездах с одного места службы на другое он всегда возил с собой учебник математики французского автора Беэу.
Сослуживцы Михаила Юрьевича вспоминают о его математических забавах, основанных на отгадывании задуманного числа с помощью нарочито запутанных арифметических и алгебраических действий. Эти шутки немало изумляли и развлекали офицеров полка.
А. А. Лопухин, товарищ Лермонтова по кавалерийскому училищу, близко знавший его, сообщает следующее.
 |
| На снимках: нарисованный М. Ю. Лермонтовым портрет таинственного незнакомца (слева) и портрет шотландского математика Дж. Непера (справа). |
Лермонтов постоянно искал новой деятельности и никогда не отдавался полностью «под власть Парнаса». Причем этим новым делом он со свойственной ему страстью занимался самозабвенно, оно поглощало его целиком. Так, одно время поэт посвятил себя исключительно математике. Как-то раз, приехав в Москву к Лопухину, он заперся в кабинете и до глубокой ночи просидел над решением какой-то математической задачи. К сожалению, нам не дано узнать, какую именно задачу решал поэт, но, судя по диапазону его математических знаний, это могло быть и логарифмическое уравнение, и пример для дифференцирования, и сложный интеграл. Так и не справившись с задачей, Лермонтов, вконец измученный, заснул. И тут ему приснился некий математик, который любезно подсказал решение. Проснувшись, Лермонтов записал «подсказку» и даже нарисовал портрет таинственного незнакомца. То, что решение задачи пришло во сне, не вызывает удивления (вспомним хотя бы знаменитый случай с Д. И. Менделеевым). Но кто же изображен на портрете? Оказалось, что незнакомец очень похож на изобретателя логарифмов — шотландского математика Джона Непера (1550 — 1617). Вероятно, до этого Лермонтов читал о работах Непера и видел его портрет, который слился в воображении поэта с образом нежданного помощника. Так считают математики. Современники же поэта, а за ними литературоведы предполагали, что на портрете он изобразил испанского герцога Франсиско Лерма (1552 —1623), от которого, по семейному преданию Лермонтовых, происходила их фамилия.
Сам герцог отнюдь не вызывает уважения. В истории он характеризуется как реакционный политический деятель, всесильный фаворит короля Филиппа III, практиковавший продажу государственных должностей, и в конце концов уволенный в отставку из-за злоупотреблений. После смерти своего патрона Лерма, «переквалифицировавшийся» к тому времени в кардиналы, был с позором выдворен из Мадрида и бежал в Шотландию.
И поэтому с каким-то особым удовлетворением узнаешь о таком факте: как рассказывала П. А. Висковатову жена мемуариста Е. Д. Лопухина, Лермонтов убедился, что это семейное предание ни на чем не основано. Да и вглядимся в портрет: разве столь выразительные глаза — мудрые, печальные, всепонимающие — могут быть у сластолюбивого вороватого герцога? Они скорее принадлежат самому поэту — по крайней мере, так утверждали и утверждают исследователи. В остальном же портрет работы Лермонтова совпадает именно с портретом Джона Непера.
Г. ГОТОВЦЕВ, инженер
Узелок на память
Сколько лет «динамику»
 |
| Рис. Роберта АВОТИНА |
В Спасо-Преображенском соборе Чернигова удалось разыскать потайной «поющий» кувшин, входивший в систему усилителей некогда звучавших здесь песнопений и проповедей. Как и известные «голосники» Софийского собора в Киеве, этот сосуд был замурован в стену горловиной внутрь храма.
Так прежде созревшая догадка ученых-археологов получила еще одно весомое подтверждение: прообраз современных громкоговорителей и репродукторов был создан почти тысячу лет назад.
Но вот что удивительно. Сегодня мы восприняли бы как чудачество попытку воздвигнуть стену из звукоусилительных колонок. А мастера Древней Руси, сработавшие свои «стереофонические динамики» из хорошо обожженной красной или светло-желтой глины, распорядились ими одновременно и как строительным материалом. Густая сеть скрытых кувшинов и амфор не только улучшала акустику помещении, но и значительно облегчала конструкцию здания.
В. ХОХЛАЧЕВ, Киев
Корифеи науки
Дети коммунаров
Во время вручения супругам Кюри Нобелевской премии по физике в 1903 году некий репортер по наущению босса, раздраженного их прогрессивной общественной деятельностью, ядовито спросил: «Кто же вы на самом деле? Ученые или политики?» — «Если начнется революция, мы пойдем на баррикады, а пока мы делаем революцию в науке», — последовал ответ.
Пьер Кюри (1859 —1906) был сыном врача, активно помогавшего Парижской коммуне. Это принесло ему уважение простых людей и потерю богатых пациентов. 35 лет от роду Пьер женился на студентке Сорбонны польке Марии Склодовской (1867 —1934) — участнице патриотического движения, которая приехала в Париж из Варшавы. Как известно, Пьер и Мария открыли полоний и радий, исследовали радиоактивное излучение, ввели сам термин «радиоактивность». В 1911 году Мария Склодовская-Кюри получила вторую Нобелевскую премию — по химии.
Дочь супругов Кюри — Ирен (1897 — 1956) вышла замуж за лаборанта своей матери — Фредерика Жолио (1900 — 1958). А его отец тоже был участником Парижской коммуныі Эта семейная пара тоже была удостоена Нобелевской премии по химии в 1935 году, открыв искусственную и позитронную радиоактивность, аннигиляцию и обратный ей процесс. Супруги Жолио-Кю-ри — активные участники движения Сопротивления, Движения сторонников мира — приложили много сил для запрета военного применения ядерного оружия. Причем Фредерик Жолне Кюри был членом ЦК Французской компартии, первым председателем Всемирного Совета Мира, его именем названа Золотая медаль Мира.
В. СТЕПАНОВ, инженер
Читая классиков
«Наш Мак-Адам, илн Мак-Ева»
«Теперь у нас дороги плохи» — сетовал А. С. Пушкин в седьмой главе «Евгения Онегина», ссылаясь в подтверждение своих слов на стихотворение П. А. Вяземского «Станция». В нем коллега и друг великого поэта писал:
Свободна русская езда
В двух только случаях: когда
Наш Мак-Адам, или Мак-Ева
Зима свершит, треща от гнева,
Опустошительный набег,
Путь окует чугуном льдистым...
Для современного читателя, видимо, не очень-то понятен каламбур о «Мак-Адаме, или Мак-Еве». А полтора века назад имя Мак-Адама не требовало пояснений, от него был даже произведен необычный технический термин «макадамизация» дорог...
В 1810 году Джон Мак-Адам (1756 —1836) — шотландец, наживший состояние в Америке, — заинтересовавшись конструкцией дорожных покрытии, предложил усовершенствовать, повысить прочность дорог за счет использования щебня. (Об идее Мак-Адама рассказано в статье профессора В. Бабкова, опубликованной в «ТМ» № 7 за 1984 год. — Прим, ред.) За короткое время колеса экипажей делали такое покрытие необычайно плотным и твердым.
Метод получил быстрое распространение в Англии, где, по словам Ф. Энгельса, дороги оставались плохими, «пока известный Мак-Адам не положил начало строительству дорог на научных принципах и не дал этим новый толчок прогрессу цивилизации».
В своем стихотворении Вяземский уподобляет замерзание дорожной грязи с «макадамизацией», а морозную зиму — с Мак-Адамом. Но, тут же спохватившись, что зима, будучи женского рода, не может сопоставляться с мужчиной Мак-Адамом, находит для нее подходящий эквивалент — таинственную «Мак-Еву».
Любопытно, что изобретатель на строительстве дорог по своему методу потерял все свое немалое состояние и в 1820 году вынужден был обратиться в парламент с просьбой выплатить ему компенсацию. Через три года просьба была удовлетворена: 67-летнему Мак-Адаму выплатили 10 тыс. фунтов стерлингов, а заодно посвятили в рыцарское звание и назначили генерал-инспектором дорог Англии. В начале прошлого века имя Мак-Адама было хорошо известно в России: в 1830 году по его методу, получившему здесь творческое развитие, было сооружено знаменитое «щебеночное шоссе» Москва — Петербург протяженностью 658 км.
Г. КОТЛОВ, инженер
Бывает же такое!
Виндзорские колонны
Внутри здания муниципалитета в английском городке Виндзор стоят четыре мощные колонны, которые... ничего не подпирают. В чем дело? Для чего они были возведены?
Здание это строил знаменитый Кристофер Рен (1632 — 1723) — архитектор, математик, астроном. В английском зодчестве он был видной фигурой: созданные им разнообразные по формам многочисленные здания — больницы, университетские колледжи, театры, дворцы — отличались тем, что были гармонично связаны с окружающей средой. Главная его постройка — собор св. Павла в Лондоне.
Когда построенное здание муниципалитета в Виндзоре принимала комиссия из чиновников и судей, один из «отцов города» вдруг самонадеянно заявил, что архитектор допустил ошибку и что потолок в центральном зале необходимо укрепить, иначе обрушится. «Знатока» подобострастно поддержав его подчиненные. Дабы поспорить с невеждами, Рен кратко ответил: «Хорошо! Сделаю я вам эти колонны». И действительно, скоро красивые массивные колонны украсили центральный зал, но, по настоянию Рена, строители не довели их до потолка: над капителями осталось пустое пространство. Так и стоят триста лет эти ничего не подпирающие колонны, как памятник мастерству, попирающему невежество.
Д. АРНАУДОВ, инженер
Комментариев нет:
Отправить комментарий