Тактика поражений

Заметки о технике, квалификации и партизанщине

Юр. ЖУКОВ

Этот завод не похож на все остальные. В нем нет привычных линий размеренного потока деталей, идущих по шаблону, установленному на несколько лет. Он универсален этот завод. Но это не универсализм кустарной мастерской, которая сегодня делает электрические чайники, а завтра — банки для консервов.

Это образец великолепнейшей технической зрелости нашего машиностроения, это прекрасный арсенал индустрии, рожденный пятилеткой, — индустрии, которая может изготовлять любую машину, начиная от гигантского блюминга и кончая простым ковшом. Именно в этом своеобразие и могущество Уральского машиностроительного завода, который вошел в строй действующих предприятий Советского союза.

Что такое УЗТМ? Что означает для нас это событие?

Назовем одну цифру — 50 млн. руб. зо лотом — вот сумма, которую будет экономить для нашей страны завод, выпускающий сложнейшие машины, которые до сих пор ввозились из-за границы.

Максим Горький в одной из своих недавних статей назвал Уралмаш отцом заводов. Это определение чрезвычайно ярко характеризует особую роль этого могущественнейшего арсенала новейшей техники в народном хозяйстве нашей страны.

Создание Уралмаша, этого завода заводов, призванного сооружать по Магнитострою в год, является не просто очередной победой в деле индустриализации нашей страны. Это по существу новый этап, новая эра в индустриализации СССР. Дело в том, что отныне наша металлургия, наше машиностроение получают настолько могущественную техническую базу, настолько могучий арсенал, что строительство новых домен, мартенов, шахт и других крупнейших хозяйственных единиц мы сможем вести без оглядки на импорт, исключительно своими силами.

Что представляет собой Уральский завод тяжелого машиностроения сегодня?

Уралмаш. Механический цех № 1. Фото Ф. Кислова

Это огромное предприятие, стоимость которого по предварительным подсчетам правительственной комиссии исчислена в 400 млн. руб., представляет собой один из лучших мировых заводов тяжелого машиностроения.

У нас принято всякий раз, при каждой новой победе в деле индустриализации нашей страны, сравнивать созданное нами предприятие, завод, агрегат с аналогичным предприятием, заводом, агрегатом за границей. Однако сейчас, когда мы пустили Уралмаш, мы не можем воспользоваться этим привычным методом сравнения. Крупнейшие немецкие специалисты, работающие на Уралмаше, недоуменно пожимали плечами, когда их спрашивали: есть ли за границей предприятия, аналогичные Уралмашу?

Дело в том, что если германская или американская железоделательная промышленность и располагает даже предприятиями, которые по общему объему выпуска продукции, по общей стоимости основного капитала и превышают значение Уралмаша, то ни в Германии, ни в Англии нет ни одного машиностроительного предприятия, которое обладало бы такой целеустремленностью в организации производства, такой стройностью хозяйственного построения, не говоря уже о новизне его технического вооружения.

Кое-кто пытался сравнивать Уралмаш с известным германским заводом Круппа. Попытки такого рода сравнения явно неудачны. Что представляют собой заводы Круппа? Это огромный комплекс металлургических, горных, машиностроительных предприятий, которые развивались на протяжении свыше 100 лет, которые создавались без всякого плана, без всякой системы. Это серия пристроек и надстроек, которая в целом представляет собой громадное хозяйство, но в то же время не является стройной системой производственных единиц.

Уралмаш, на сооружение которого советская страна отдала 400 млн. руб., представляет собой гигантское машиностроительное предприятие, которое занято исключительно сооружением оборудования для тяжелой промышленности. Достаточно привести несколько цифр из прошлого Урала для того, чтобы представить себе, насколько велико значение нового машиностроительного гиганта в экономике нашей страны.

Большинство уральских заводов насчитывает от 150 до 200 лет существования.

Выплавка фасонного литья в 1926— 1927 гг. по Уралу составила 6 658 т. Выплавка чугунного литья по всем заводам Урала достигла 36 750 т. Запомните эти две цифры: 6 658 и 36 750.

А только один чугунолитейный цех Уральского завода тяжелого машиностроения будет давать ежегодно 30 000 т литья, т. е. столько же, сколько давали все заводы старого Урала, вместе взятые. Его сосед — сталелитейный цех уже одной первой очередью своих мартенов сможет плавить 50 000 т металла ежегодно, из них 18 000 т фасонного литья. Это против 6 000 т, которые отливал в своих дряхлых мартеновских цехах старый Урал. Три старых Урала расположились под крышей сталелитейного цеха, раскинувшего свои здания на 22 тыс. м2. И все-таки сталелитейный остается самым узким местом Уралмаша, этого комбината замечательнейших цехов, из которых каждый по праву может называться первоклассным заводом. Комбинату не хватает стали. В чертежах уже вырисовываются контуры нового, еще более грандиозного сталелитейного цеха № 2.

Уралмаш. Сборка и отделка пушек Брозиуса
Фото Ф. Кислова

К участию в оборудовании механического цеха № 1 были привлечены лучшие фирмы Европы и Америки. Мы отдали им 11 млн. золотых рублей и взяли у них самые мощные, самые лучшие станки, какие они были в состоянии сделать на своем стареющем оборудовании. Так мы создали цех, какого нет ни на одном заводе мира, и который сам может делать лучшие станки, нежели те, которые для него приобретались.

Нет такой машины, нет такого механизма, который нельзя было бы изготовить в этом цехе. Здесь делают все, начиная от поршневых пальцев, шплинтов и гаек для трактора и кончая блюмингами, прокатными станами и 40-тонными шаботами.

10 тыс. л. с.— вот установленная мощность моторов механического цеха, которые будут приводить в движение 450 сложнейших станков. 10 тыс. л. с.— это мощность средней городской электростанции. И каждый рабочий этого цеха правит четырнадцатью механическими конями.

Такой энерговооруженности нет ни на одном заводе Союза.

Эти немногочисленные примеры достаточно убедительно свидетельствуют о том, какой могущественный арсенал технического вооружения приобрели мы в лице Уралмаша. И уже сейчас вся страна начинает чувствовать, какое значение в ее экономике приобретает этот мировой гигант.

Портфель договоров Уральского завода тяжелого машиностроения с его клиентами — это очень поучительная папка. Она демонстрирует с необычайной наглядностью тот ценнейший вклад, который вносит в фонд экономической самостоятельности нашей страны этот молодой завод.

Именно на Уралмаше получит полную техническую оснастку вся семья новых металлургических заводов, которые вступят в строй во второй пятилетке. Тула, Липецк, Азовсталь, Криворожстрой, Запорожсталь, вторая очередь Магнитогорска и Кузнецка, в отличие от своих старших братьев, родившихся в первой пятилетке, будут вооружены исключительно советским машинным арсеналом, и все их оборудование, начиная от скиповой лебедки Оттиса и кончая шлаковыми ковшами, будет носить клеймо УЗТМ.

В первой пятилетке Макеевка, Дзержинка и другие заводы мобилизовали свои силы для того, чтобы дать жизнь новому молодому гиганту — Уралмашу. Во второй пятилетке начинается обратный процесс — молодой гигант Уралмаш, полный сил и энергии, протянет руку помощи заводам, которые его создали, и поможет им перевооружиться, заменить старое, дряхлейшее оборудование новым, современным.

Именно на Уралмаше создана база для реконструкции Макеевки, завода им. Дзержинского, «Электростали», уральских заводов.

В портфеле заказов уже лежат заявки, принятые заводом, на поставку прокатных станов для Чусовского, Надеждинского, Лысвенского, В.-Исетского, Первоуральского, Ижевского заводов. В этом портфеле пока что покоится и блюминг для Азовстали, там же лежит пока и стан холодной прокатки для московского «Серпа и молота».

Однако не только металлургия нашла надежную опору реконструкции на Уралмаше. В его ворота стучится химия, уголь, золото, калий, руда и цветные металлы. Они становятся в затылок чугуну и стали, чтобы получить здесь свое техническое вооружение.

Гигантские аггломерационные установки для фабрики спекания керченских руд (Камышбурун), исполинские кольца для крепления калийных шахт — тюббинги, около 40 подъемных кранов, шахтные подъемники для «Дальугля» и «Уралугля», бегуны для «Алтайзолото», корообдирочные барабаны для Камбум-комбината — разве можно перечислить весь этот замечательный прейскурант?

При программе Уралмаша в 38 млн. руб. на 1933 г. в портфеле договоров уже лежат заказы на сумму более чем 80 млн. руб. Молодой завод уже сегодня обеспечен заказами на полтора года вперед. Крупп и Демаг могут только завидовать такому необычайному для них притоку контрактов.

Уралмаш. Обработка детали на трехтонном
паровом молоте в кузнечнопрессовом цехе.
Фото Ф. Кислова

Промышленность нового стиля 

Уральский машиностроительный завод — это одно из предприятий, воплотивших в себе все своеобразие тех новых мощных заводов, которыми Страна советов отметила свое вступление во вторую пятилетку — пятилетку освоения техники. Уралмаш, Краммашстрой, целый ряд станкостроительных и инструментальных заводов, которые мы вводим сейчас в строй, — именно эти предприятия характеризуют собой стиль новой мощной отрасли промышленности советского машиностроения. Это прежде всего техника высокого класса точности, техника высокого мастерства, индустриальной культуры рабочего, техника индивидуального производства.

Здесь нет постоянных приспособлений и автоматизма в изготовлении машин.

Сегодня завод изготовляет сложнейший прокатный чусовский стан, состоящий из тысячи деталей. Весь завод изобретает, конструирует, упрощая и улучшая его механизмы. Весь завод продумывает его технологический процесс, весь завод думает над тем, какими способами его построить.

Завтра этот стан будет готов. И завтра же весь завод должен будет взяться за конструирование, разработку технологического процесса, производство новой, еще более мощной машины — блюминга.

Конструкторскую, рационализаторскую, технологическую работу надо будет переводить в новый, более высокий класс производства. Коллектив завода, обогащенный опытом работы над чусовским станом, будет увереннее продвигаться вперед, но на каждом шагу этого продвижения ему придется сталкиваться с новыми задачами, новыми трудностями, придется изыскивать новые пути, заниматься изобретательством, изощряя конструкторскую мысль. И каждая новая машина, каждая новая конструкция — это по существу целый этап в развитии производства.

Именно поэтому заводы индивидуального производства нельзя ни в коей мере сравнивать с предприятиями поточного типа, каким является например автотракторная промышленность. В поточном производстве технологический процесс разрабатывается однажды на целый ряд лет, после чего завод осваивает одни и те же детали, постоянные приспособления, инструменты до тех пор, пока не будет изменена модель, конструкция выпускаемой машины.

Заводы индивидуального производства являются наиболее яркими выразителями борьбы за освоение высокой индустриальной культуры, представляющими наиболее широкое поле для создания пафоса освоения техники.

Вот почему работа на таком гиганте индивидуального производства, каким является Уральский машиностроительный завод, представляет собой исключительный интерес и вместе с тем большие трудности. Для того чтобы работать, скажем, в механическом цехе такого предприятия, как Уралмаш, мало быть грамотным человеком, умеющим разбираться в чертежах и знающим, как стать у машины. Для этого нужны высшего уровня квалификация, огромный навык практической работы и величайшая изобретательность, ибо все индивидуальное производство в значительной степени строится на творческой работе его участников и организаторов.

Именно поэтому прежде всего завод был обязан обеспечить себя образцовым подбором высококвалифицированных практиков, мастеров токарной, фрезерной, кузнечной и литейной специальностей. И именно это обстоятельство своевременно предусмотрел Центральный комитет нашей партии. Еще два года назад, 6 мая 1931 г., ЦК ВКП(б) обсуждал вопрос о кадрах для Уралмаша. Еще тогда Центральный комитет партии напоминал: «Сложность и новизна механического оборудования завода, специфичность и индивидуальный характер производства, в связи с этим необходимость создания собственного мощного конструкторского бюро, предъявляют исключительные требования к делу подборки, расстановки и подготовки квалифицированных рабочих и инженерно-технического персонала, а также своевременного и полного овладения техникой».

Как же было выполнено это важнейшее указание ЦК партии? Кто оказался в цехах нового завода? Кому сейчас доверили станки, оцененные в 50—100— 200 тыс. руб. золотом каждый?

Недавно проводилась перепись станочников в строгальном отделе. Эта перепись выявила, что из 109 строгальщиков 74 в прошлом были чернорабочими и учениками, получая по 1-му—2-му разряду, причем большая половина из них были малограмотные или вовсе неграмотные.

Со времени проведения этой переписи положение в общем почти не изменилось, хотя в цех и прибыли отдельные пополнения квалифицированной рабочей силы.

Этот пример характерен не только для механического цеха. И к этому можно добавить, что с технической учебой на заводе дело обстоит весьма скверно, а величайший почин — социалистический экзамен на овладение техникой, который был впервые проведен комсомольцами механического цеха № 1 с помощью вагона-редакции «Комсомольская правда», сейчас на заводе по существу предан забвению.

Как же готовились к пуску этого величайшего предприятия организации завода и в первую очередь комсомол?

Об одном огромном противоречии

Здесь со всей силой сказались те навыки строительной штурмовщины, строительной горячки, которые впитали в плоть и кровь активисты этого завода, пришедшие в цехи прямо со стройки и до сих пор не уяснившие себе все своеобразие новой обстановки, не понявшие необходимости решительно изменить методы своей работы.

Эти навыки находятся в явном противоречии с теми требованиями, которые сегодня предъявляются к нам, когда мы стали хозяевами самого лучшего, самого совершенного, самого сложного оборудования в мире.

Уралмаш. Сборка угледробилок для коксовых
заводов. Фото Ф. Кислова

Одним из главных мероприятий, которым комсомол завода отмечал подготовку к пуску, была разбивка огромного комсомольского сквера на площади между сталелитейным и чугунолитейным цехами! Именно сюда были брошены все силы комсомольской организации, именно здесь целыми днями дежурили руководители комсомольского комитета, именно об этом участке шел разговор на всех собраниях, бюро, в ячейках и группах! Все силы, вся энергия комсомольской организации были направлены на то, чтобы мобилизовать на субботники по разбивке сквера возможно большее количество людей и проявить именно здесь свою инициативу! Бесспорно, благоустройство заводской площадки представляет собой необходимейшее и важнейшее дело. Но кто сказал, что в жертву благоустройству должна быть принесена техническая учеба, которая была сорвана субботниками, что сооружение сквера является основной работой крупнейшей заводской организации, что ради благоустройства должна быть заброшена вся остальная работа комсомола?

А ведь на деле получается именно так. Если вглядеться поглубже в существо этой истории, то окажется, что работа по разбивке сквера, являющаяся продолжением методов строительной работы, оказалась ближе всего по духу руководителям комсомольской организации, привыкшим к строительным штурмам, была доступнее и проще, чем, скажем, организация инструктажа молодых рабочих, создание технических кружков, или разработка программ техминимума. И поэтому именно эта штурмовая работа перекрыла собой, поглотила все остальное.

Этот пример чрезвычайно характерен для стиля работы комсомола (к сожалению, и не только комсомола) на Уралмаше.

Здесь налицо неоднократные попытки самую технику производства, организацию ее и планирование взять теми же приемами строительного штурма.

История штурмовщины в механическом цехе начинается с первых дней освоения, оборудования.

Штурмовали первые коксовые грохота «гриззли». Весь коллектив день и ночь не выходил из цеха, где температура была много ниже нуля и даже масло замерзало в подшипниках.

Штурмовали первую «пушку» Брозиуса. Комсомольские посты сквозного контроля, превратившиеся в толкачей, метались по всем цехам, отыскивая дефицитные детали и нарушая тем самым весь стройный процесс производства.

Штурмовали, готовясь к пуску завода, когда на первую лебедку Оттиса и аппарат Макки пришлось ставить заведомо бракованные детали для того, чтобы собрать их к пуску хотя бы опытным порядком.

К чему все это сводилось?

Люди теряли силы, нервничали. Наконец попросту снижалась их работоспособность. Беготня и суматоха не могли заменить собой того, что могла дать планомерная организация труда. Достаточно сказать, что в феврале например по подсчетам выездной редакции «Комсомольской правды», которая тогда работала на заводе, механический цех № 1 имел шесть с половиной тысяч станкочасов простоя.

Если учесть число работающих станков, то окажется, что в общей сложности весь цех простоял пять полных рабочих дней. А ведь в этом месяце, как и в предыдущем и последующем, на заводе не было ни одного выходного дня! Спрашивается, к чему же было злоупотреблять героизмом и отменять все выходные дни? Гораздо проще и спокойнее, дешевле наконец было бы организовать работу планово, чтобы не пришлось ни платить за простой, ни лишать себя выходных дней!

И вот в цехах завода обыденным явлением стали многочисленные поломки оборудования. Люди, которые штурмуют изо дня в день, физически не успевают учиться. Наконец из-за штурмов на заводе вот уже полгода не могут наладить техническую учебу.

Непременным спутником штурмовщины всегда являлось командование, администрирование, попытки подменить воспитательную работу только методом приказа, только мерами принуждения.

Зимой в механическом цехе № 1 началась целая серия показательных процессов. Токаря Верхлина, у которого супорт станка из-за конструктивных недостатков смазки задрал станину, присудили на показательном процессе к 4 годам тюремного заключения. Мастера револьверного отдела Устинова, по вине которого пошло в брак 20 тракторных шестеренок, обвинили во вредительстве и приговорили к 10 годам лишения свободы. Токаря Антонову, девушку 18 лет, осудили на 3 года лишения свободы за то, что у нее лопнул патрон.

С легкой руки цеховой организации борьба за овладение техникой была истолкована как политика массовых административных репрессий.

Техник-комсомолец Муравский в порядке штурма был мобилизован на работу у револьверного станка, с которым он раньше не был знаком. Работая у станка, Муравский произвел незначительную поломку — отломал кронштейн, причем эта поломка была исправлена в течение 4 час. Однако над Муравским немедленно был устроен показательный суд, который постановил «за политическую близорукость, выразившуюся в поломке станка, Муравского с работы снять, из комсомола исключить, отобрать продовольственные карточки и выселить из квартиры». Но и этим дело еще не кончилось. Партийная ячейка предложила председателю цехового бюро ИТС Тарасову исключить Муравского из ИТС «как вредителя». Когда же бюро ИТС встало на защиту молодого специалиста, меры административных репрессий были распространены и на самую секцию: председателя бюро ИТС по обвинению в Троцкизме (?!) исключили из партии.

Легко себе представить, как отозвалась на борьбу за промфинплан эта политика администрирования, командования, переходящая в прямую травлю специалистов и квалифицированных рабочих за малейший проступок, за малейшую поломку. А ведь эти поломки часто происходят не по вине рабочего или специалиста, а от незнания ими сложнейшего оборудования, овладеть которым они не смогли опять-таки лишь потому, что в цехе господствовала оголтелая штурмовщина.

Уралмаш. Комсомолка Носова
обрабатывает в механическом цехе № 1
клапан для домны. Фото Ф. Кислова

Завод оказался в прорыве. Наркомтяжпром вынужден был сменить хозяйственное руководство завода. Означает ли это, что в ответе за прорыв только неумелые хозяйственники, которые не сумели организовать индивидуальное производство? — Нет, пробелы, имевшие место на Уралмаше, следует проанализировать глубже, ибо они являются логическим результатом той тактики, которую избрали заводские организации, в частности комсомол, в борьбе за освоение проектной мощности завода.

Речь идет не только об Уралмаше

Мы нарочно так подробно разобрали ошибки, понесенные заводом в первые же месяцы пускового периода. Дело в том, что явления, описанные нами, характерны не только для Уралмаша. Они в той или иной мере дают о себе знать на целом ряде участков нашего хозяйственного строительства, поскольку они являются определенным пережитком пройденного этапа.

И если мы сейчас даем самый решительный отпор рецидивам партизанщины и штурмовщины на всех участках нашей работы, то с особенной силой мы должны обрушиться на попытки внедрить эти методы в самую новую и самую сложную отрасль промышленности,

являющуюся ярчайшим выразителем нового стиля борьбы за освоение техники, — в индивидуальное машиностроение.

Мы пустили Уралмаш. Сейчас пускаем Луганский паровозостроительный завод. Через несколько месяцев войдет в строй Краматорский машиностроительный завод. Начинают работать новые станкостроительные заводы. И на всех этих предприятиях, где основным методом выпуска продукции является индивидуальное или серийное производство, должны подвергаться особенно тщательному анализу уроки Уралмаша.

Работе у автомата можно научиться за несколько месяцев. Освоить технику сборки на конвейере можно также довольно быстро. Но здесь, в предприятиях индивидуального производства, где требуется высочайшая культура личной квалификации, где требуется не только знание станка, но и подлинное производственное чутье, навыки в установке и обработке деталей, наконец огромный производственный опыт,— здесь нужна особенно длительная и упорная повседневная учеба.

Средним производственным разрядом в механическом цехе № 1 Уралмаша, как и в других предприятиях индивидуального производства, должен быть шестой.

Шестой разряд характеризует собой уровень квалификации, который завоевывается годами. И если пытаться достигнуть такого уровня квалификации штурмом, одним лишь задором и отвагой, то ничего толкового из этого не получится. Здесь особенное значение приобретают слова т. Сталина, с которыми он обратился к VIII Всесоюзному съезду комсомола:

«В период гражданской войны можно брать позиции врага напором, храбростью, удалью, кавалерийскими наскоками. Теперь, в условиях мирного хозяйственного строительства, кавалерийскими наскоками можно только испортить дело...- На одной лишь храбрости и удали далеко не уедешь... Овладеть наукой, выковать новые кадры большевиков-специалистов по всем отраслям знаний, учиться, учиться, учиться упорнейшим образом, — такова теперь задача».

Забывать это — значит совершить тягчайшее преступление перед всей страной, ожидающей от наших новых гигантов индивидуального машиностроения сотен и тысяч сложнейших машин, которые должны укрепить арсенал нашей экономической независимости.

И первым шагом в налаживании четкого, беспреребойного ритма, без которого немыслима организация учебы, глубокого и повседневного освоения техники Должна явиться самая решительная борьба с канцелярско-бюрократическими методами руководства, которые чрезвычайно сильно дают о себе знать и в нашем машиностроении.

Главное — это люди

Партия в своих решениях о Донбассе и о транспорте дала развернутую программу борьбы за перестройку руководства для всех отраслей нашей промышленности.

Кто сможет оспаривать жизненность этих указаний для организации Уралмаша?

Кто в состоянии опровергнуть тот факт, что бумажка и циркуляр, кабинетная болтовня здесь слишком часто подменяют оперативное руководство производством?

Кто сможет опровергнуть тот факт, что четкого планирования на заводе до

сих пор нет, хотя все в необходимости такого планирования убедились еще несколько месяцев назад и гневно заклеймили бесплановость?

Кто не видит штурмовой горячки в цехах, этой сумасшедшей погони за деталями, которая здесь во сто крат губительнее штурмовщины на конвейере, ибо каждая машина имеет сотни и тысячи деталей и детали эти совершенно различны?

Кому в цехах не надоели бесчисленные ординарцы «верховых организаций», которые спускаются в цех только за сводками, и бесчисленные заседания, которые обсуждают все тот же общий вопрос о выполнении программы?

Вытравить партизанщину и заняться учебой, изжить толкачество и поставить в порядок дня организацию четкого планирования, прекратить беготню ординарцев по цехам и создать живое руководство— вот важнейшие задачи, которые стоят сейчас не только перед Уралмашем, но и перед всеми предприятиями индивидуального и серийного машиностроения.

Первейшая роль в налаживании четкого планирования, конкретного технического руководства принадлежит цеховому комсоставу, цеховому инженеру, технику и мастеру. Именно этот кадр руководящих работников является основным и именно ejny должно быть уделено исключительное внимание.

И главное, самое главное — это люди, культурные и квалифицированные рабочие, освоившие технику индивидуального производства.

Откуда взять этих людей? Кое-кто не прочь истолковать установку на привлечение к работе в цехах индивидуального производства высококвалифицированных людей исключительно как своеобразный «импорт», ввоз квалифицированной рабочей силы со стороны, с других предприятий. Ошибочность и вред такой установки очевидны. Мы не можем покрыть дефицит в рабсиле исключительно за счет переброски квалифицированных рабочих с одного завода на другой.

Надо воспитывать, учить тех рабочих, которые пришли в цехи. На том же Уралмаше мы имеем блестящие примеры такого воспитания квалифицированной рабочей силы. Всесоюзный технический экзамен, начатый по почину механического цеха № 1 УЗТМ, является одним из таких замечательных методов. Достаточно сказать, что в этом цехе в результате проведения второго тура технического экзамена, 150 человек из 183 проверенных были повышены в разрядах. Вот как нужно воспитывать людей, вот как нужно обучать людей мастерству!

Конечно все это не отрицает необходимости пополнения квалифицированной рабочей силы квалифицированными специалистами со стороны. Наркомтяжпром перебрасывает на Уралмаш такие пополнения, но рассчитывать только на них ни в коем случае нельзя. Они должны быть использованы как основной костяк завода, как своеобразная инструкторская база, как учителя индустриальной культуры, которым дано обучить молодняк, только что пришедший в цехи.

Против штурмовщины и кустарщины

В нашей стране до сих пор не было таких величайших машиностроительных заводов, располагающих богатейшим в мире арсеналом новейшей техники. Такой комбинат исключительных цехов, как Уралмаш, в праве претендовать на роль ведущего предприятия в индустрии социализма.

Марка УЗТМ должна стать не менее популярной и авторитетной в мировой технике, чем, скажем, марка Круппа, Демага или Вагнера. УЗТМ должен стать мировым центром машиностроения. Он должен объединить вокруг себя лучших представителей техники, должен явиться средоточием величайших конструкторских работ, дерзаний технической мысли, не боящейся риска.

Надо учиться дерзать и надо воспитывать дерзновенных мыслителей высокой индустриальной культуры.

Руководитель уральских большевиков т. Кабаков в одном из своих выступлений оказал:

«Мы предполагаем произвести пуск машиностроительного завода не для того, чтобы крикнуть на всю страну, что мы пустили машиностроительный завод. Мы рассчитываем пустить машиностроительный завод по-серьезному, чтобы с первого же дня его пуска каждый цех полностью обеспечил бы выполнение производственной программы».

Такова боевая программа всего рабочего коллектива и в том числе комсомолии Уралмаша. И первым долгом, первейшей обязанностью коллектива УЗТМ и его руководства в осуществлении этой программы является подготовка, воспитание могучего отряда высококультурных, всесторонне развитых машиностроителей, людей смелых и энергичных, людей, умеющих строить блюминги и вытачивать гайки, конструировать домны и запасные части к тракторам, людей большого размаха и широкой инициативы.

Кустарничать и штурмовать в этих цитаделях техники, именуемых цехами УЗТМ, строго воспрещается!

Свердловск—Москва 

Июль—август 1933 г.