(Вместо исторической справки)
Мы едем по широкому шоссе прямо на запад.
Скоро конец пути, конец земле; часа через три мы будем в Поти — одном из
крупнейших портов Черного моря, если, конечно, нам удастся проскочить
благополучно мимо нескольких колхозов, по территории которых проходит шоссе. Но
на это надежды мало.
На ровной плоскости Колхидской долины машину
видно за несколько километров. Кроме того, тут есть телефон. Поэтому колхозники
знают, что едут гости. И вот внезапно из-за группы эвкалиптов и кипарисов,
скрывающих здание правления, выходят несколько человек и, взявшись за руки,
перегораживают шоссе. Приходится остановить машину.
Мой спутник, один из старейших строителей
Колхиды, которого все тут знают, пытается уговорить колхозников.
— Амханакебо! — говорит он по-грузински. —
Товарищи! У нас очень мало времени...
Они улыбаются приветливо, и мы уже видим, что
положение безнадежно.
Выходим из машины.
— Грузинский народ всегда славился своим
гостеприимством, — говорит мне спутник, — даже последние бедняки в царское
время были на редкость гостеприимны. Но теперь, когда началось это изобилие,
гостеприимство хлещет через край...
И вот я вынужден снова — уже в четвертый раз
сегодня — убедиться в этом. Нас ведут сначала в правление — отдохнуть, слегка закусить
фруктами, выпить по стакану холодного, освежающего вина. Потом мы осматриваем
хозяйство, потом идем на плантации.
В конце концов нет смысла описывать подробно
все это. Теперь весь мир знает, что Колхида — цветущая страна (специалисты
называют ее краем влажных субтропиков), что колхозы занимаются здесь
разведением несметных количеств самых ценных видов апельсинов, мандаринов,
лимонов, грейпфрутов, тунга, чая. Каждый знает теперь эту продукцию, потому что
Колхида снабжает ею почти все промышленные центры Союза.
Человек, не знающий истории края, пожалуй, не
найдет здесь ничего удивительного. Ну, что же удивительного, в самом деле?
Климат субтропический, почва плодородная, край здоровый, — почему же в таких
исключительно благоприятных условиях не разводить ценные культуры?
В этом году я не первый раз попал в Колхиду.
Шестнадцать лет назад, когда я был не литератором, а техником-геодезистом, я
приехал сюда на работу с одной из первых изыскательских партий. Мы делали
геодезическую съемку потийских джунглей. Так что какая-то маленькая доля и
моего труда есть в этом превращении диких джунглей в цветущий край.
У меня сохранились письма, которые я писал
тогда родным в Тбилиси. Вечером, уже в Поти, в роскошной приморской гостинице,
по просьбе моего спутника я прочел ему отрывки из этих писем:
«Дорогие мои, куда я попал! Тут почти нет
суши. Она представлена только высокой железнодорожной насыпью, прорезывающей
весь край с востока на запад — до Поти. Все остальное пространство — сплошное
болото, местами открытое, заросшее камышами и осокой, местами покрытое почти
непроходимыми зарослями ольхи, густо перевитой лианами.
 |
| Вся местность представляла собой сплошное болото, местами открытое, заросшее камышами и осокой, местами покрытое почти непроходимыми зарослями ольхи. |
Тут царство малярии. Сейчас, осенью, она не
опасна, но летом, как мне рассказывали наши рабочие, скотоводы уходят отсюда в
горы, которые окаймляют долину Риона, а многие из остающихся болеют. На более
сухих местах (которые все-таки почти всегда мокры) разводят кукурузу. Из нее
пекут хлеб и ею кормят свиней. Кроме кукурузы, тут почти ничего не сеют: все
вымокает, все гибнет.
Мы устроились пока неплохо: нашли старую,
полуразвалившуюся казарму для железнодорожных рабочих. Кое-как подправили ее,
окна заклеили восковкой. Рубим ольху и топим очаг, тут же готовим пищу. Погода
отвратительная, туман, моросит дождь. Воздух наполнен влагой, все железные
предметы моментально покрываются ржавчиной.
...Начальник нашей партии сегодня рассказал
много интересного о геологии Рионской долины...»
То, что я прочел дальше, вызвало улыбку на
лице моего спутника.
— Это не совсем верно, — сказал он. — Теперь мы имеем результаты геологических и
метеорологических изысканий (они были сделаны позднее) и представляем точно
происхождение Колхиды и ее вод. Видите ли, более полумиллиона лет тому назад, в
начале четвертичного геологического периода, на месте Колхиды был глубокий и
далеко вдающийся в сушу залив Черного моря. Сюда впадали все реки с окружающих
гор. Наносы их оседали в заливе и с течением времени заполнили его. Эти наносы
даже у предгорий лежат слоем толщиной в семьдесят-восемьдесят метров, а у моря
— гораздо больше. Там геологи не достали коренного дна. Так образовалась долина
Риона, с небольшим уклоном к западу, лежащая очень невысоко над уровнем моря.
Однако не море питало водой долину: почва ее
почти непроницаема для воды. Воду Колхиде дают реки и дожди. Смотрите, что
получилось. Рион и другие реки, протекая по долине, продолжали подстилать свои
русла все новыми наносами и откладывать их вдоль берегов во время разливов.
Кончилось тем, что русла рек поднялись выше уровня долины. А в периоды дождей
они выходили из берегов и обрушивали на долину огромную массу воды. Мы
подсчитали, что если бы не сток к морю и испарение, то долина в среднем каждый
год покрывалась бы слоем воды в четыре с половиной метра! Знаете, что это
значит? На всю долину изливалось бы два кубических километра воды.
Ну, а нам для цитрусового хозяйства нужно было
только семьсот семьдесят миллиметров осадков в год. Все остальное надо было
убрать с долины. Вы знаете, что мы прежде всего построили вдоль рек высокие
валы, кое-где расширили реки, кое-где их спрямили и, таким образом, защитили
долину от разливов. Каналы, которые мы провели у предгорий, увели в море воду,
стекавшую с окрестных гор. Оставалось убрать излишек атмосферной воды. Тут нам
пришлось поработать!
Мы устроили сток для этой воды, расположив
бесчисленное множество каналов сообразно рельефу долины, и свели всю эту
систему к большим магистральным каналам — в низинах. А дальше что? Ведь реки-то
выше наших каналов! Вышли мы из этого затруднения таким образом: в устьях
каналов поставили насосные станции, которые и перекачивают воду из
магистральных каналов в реки.
Правда, не везде нам удалось выйти из
положения таким путем. Некоторые участки около Поти занимают свыше трех тысяч
гектаров. Мы подняли эту местность над уровнем моря. Не смейтесь, я говорю
точно: подняли. Как? Разве вы не знаете, что такое кольматация? Так называется
то, что природа делала с этой территорией тысячи лет. А мы сделали это в
десяток лет. Мы оградили эту низину валом и затопили ее мутной рионской водой.
Муть отстаивалась, оседала на дно низины, чистая вода по каналам уходила в
море, а мы напускали новой мути до тех пор, пока не подняли дно низины до
необходимой высоты.
Ну, прощайте, пора отдохнуть. Завтра поедем на
юг, на кольматациониый участок... А письма ваши интересны. Это история. Ее надо
знать. Надо знать, что лимоны и грейпфруты растут теперь там, где раньше гибла
даже кукуруза. Надо знать, как большевики изгоняли кубические километры лишней
воды, уничтожая вечные болота, как поднимали долины над уровнем моря.
 |
| Теперь Колхида — цветущая страна. Колхозы занимаются здесь разведением несметных количеств самых ценных видов апельсинов, мандаринов, лимонов, грейпфрутов, чая... |
Иначе не понять, что такое Колхида.
Комментариев нет:
Отправить комментарий