Волжская военная... | ТМ 1938-10

А. СМИРНОВ

...Горькие, полынные ветры веяли над Волгой... Докрасна, до рыжих подпалин, выжигало солнце то лето крутые берега широкой реки.

В душном, знойном воздухе чуялось предгрозье.

И гром грянул...

Могучий, неслыханный здесь до сих пор грохот и гул артиллерийских орудий расколол вековую тишину застывших в зеркальном безмолвии речных заводей; громким, многораскатным эхом раздался он в широких волжских пойменных лугах, в кудрявых тальниковых зарослях, в дремучих ветлужских лесах, в суровых ущельях Жигулевских гор...

С запада, с востока, с севера, с юга наступали враги на только что родившуюся социалистическую республику.

Русские, английские и французские капиталисты задумали план «удушения Москвы». Белогвардейские банды объявили поход на красную столицу.

Пользуясь Волгой — этой становой жилой страны, — высадившиеся в Архангельске десанты английских интервентов хотели подать руку белогвардейцам юга и востока.

Нужны были экстренные, решительные меры обороны.

И такие меры были приняты.

Буквально в несколько дней в Нижнем Новгороде (ныне Горьком) и близлежащих затонах, под руководством секретаря губкома партии Лазаря Моисеевича Кагановича, рабочие Сормова и Канавина вооружили около двух десятков речных пароходов. На судах устанавливали полевые скорострельные орудия. Тонкие деревянные борта спешно обшивали железной броней.

В число команд этих «военных кораблей» прибывали красные матросы с четырех морей. Синие воротники и золотые якоря на лентах бескозырок черноморцев, балтийцев, беломорцев и дальневосточников запестрели на улицах Нижнего Новгорода. «Краса и гордость революции» —  так сказал о них Владимир Ильич Ленин. Не медля ни минуты, красные моряки двинулись вниз по Волге, навстречу наступавшему врагу.

Нужно было во что бы то ни стало остановить, задержать продвижение белых вверх по реке и не дать им соединиться с отрядами англичан, которые к это время держали курс на Ярославль.

Такие листовки распространяли большевики в 1918 г., поднимая народ на освобождение Волги — этой становой жилы страны.

В крошечной комнатке третьеразрядной гостиницы «Франция» на знаменитой Нижегородской ярмарке поместился штаб Волжской военной флотилии. Сюда ежедневно приходили волгари-добровольцы. В большинстве своем это была молодежь в возрасте 18—20 лет, уцелевшая на волжских пароходах от последнего рекрутского набора 1916 г. Но приходили и старые, бородатые, сильно тронутые сединой, исконные кондовые волгари — лоцманы, шкиперы барж-самоходок, плотогоны-кержаки, меланхоличные с виду водоливы с Унжи и Вятки... В махорочном чаду брали винтовки, опоясывали себя крест-накрест пулеметными лентами, зачислялись в команды «военных кораблей».

Старинные поселки волгарей — Безводное, Кадницы, Городец, Васильево (ныне Чкаловск), Пучеж — слали сюда своих сынов, готовых грудью защищать родину от нашествия интервентов, защищать завоевания Великой Октябрьской социалистической революции.

Империалистическая Антанта не ограничивалась нападением на наши окраины. Опираясь на активные силы российской буржуазии внутри страны, интервенты решили «взорвать советскую власть изнутри». С этой целью было организовано несколько белогвардейских мятежей в Ярославле, Муроме и других городах. Одновременно с этим началась белогвардейско-«учредиловская» авантюра в Самаре, Сызрани, Уфе и по всему Великому сибирскому пути, по которому двигались чехословацкие эшелоны. Эти эшелоны направлялись после мирного договора с Германией через Владивосток на родину, но были обманным путем вовлечены белыми генералами в борьбу против Советов.

Белогвардейские генералы, направляя свой удар на Волгу, Каму, Вятку и Белую, рассчитывали лишить центрально-промышленные районы — Нижний Новгород, Иваново, Москву, Ленинград — сырья, топлива и продовольствия.

Но они жестоко ошиблись в своих расчетах. В конце июля и в начале августа 1918 г. в Нижнем Новгороде и близлежащих затонах большевики вооружили одиннадцать пароходов и две баржи.

Но лучшие пароходы волжская буржуазия сгоняла в низовье, навстречу врагу, угоняла суда в глухие лесные затоны, жгла их, топила, сажала на мель, ставила «на прикол», обсушивая после весенней наводи на берегу. В распоряжении штаба Волжской военной флотилии оказалась ничтожная горсточка маленьких буксирных пароходов верхнего плеса, мелко сидящих, плоскодонных, тихоходных, с деревянными ветхими кузовами.

И на такие суда вкатывались лафеты полевых орудий. На примитивнейших бревенчатых платформах укреплялись скорострельные пушки, а в кожухах из листового железа устанавливались пулеметные гнезда.

Когда на первые пароходы были поставлены орудия крупных калибров, то во время пробы вся команда сошла на берег. С берега комендор дернул за шнур, проведенный от замка орудья, так как было опасение, что весь пароход может рассыпаться от первого же выстрела...

Вооружение кораблей Волжской военной флотилии.

Настроение было тревожное. Белогвардейцы заняли Самару (ныне Куйбышев), вооружили волжские суда сорокадвухлинейными и шестидюймовыми пушками и попытались продвинуться вверх по Волге, нанося сильные удары флангам 5-й Красной армии.

Ряд военных специалистов царской службы, привлеченных к командованию красными частями презренным врагом народа Иудой-Троцким, изменил молодой республике. Был открыт фронт белым у Симбирска (ныне Ульяновск). Почти без единого выстрела, с очень слабым сопротивлением была сдана 6 августа Казань...

Примерно в это же время закончилось вооружение первого отряда Волжской военной флотилии, который спустился вниз к Свияжскому мосту и начал оказывать геройское сопротивление дальнейшему продвижению, белых.

21 августа на линию фронта спустились остальные суда. Целую неделю провели бойцы Волжской военной флотилии в мелких стычках и боях с белой флотилией, сдерживая ее напор, показывая чудеса отваги и боевой оперативности.

Горсточка плохоньких судов, кое-как вооруженных, «бронированных» подмоченными тюками с хлопком, а в лучшем случае — котельным железом, не только сдерживала белогвардейский напор, но даже, прорываясь вперед, обращала в бегство сильнейшего врага.

Вот что рассказывает об одном славном боевом эпизоде борьбы Волжской военной флотилии Вс. Вишневский («Боевая правда о ВВФ»):

«...Тяжелый, неудачливый день. Флотилия отступила к самой Свияге. Полная тревоги ночь. Наутро помощник командующего флотом Маркин, находившийся все время на «Ване», предлагает всем, кто не чувствует себя сильным, списаться на берег. Будет, значит, дело... Неужели среди нас есть такие? Двое, трое, пряча глаза, завозились у своих чемоданов. Градом насмешек, как ударами хлыстов, осыпала струхнувших братва. Хотели сорвать ленточки, чтоб не позорили звание военморов. Собиравшиеся устыдились, остались.

Снова, уже в который раз выходим за поворот реки, из-за которого видна Казань, такая близкая и пока недосягаемая. Белогвардейцы успели сильно укрепиться в ней. По обоим берегам установлены многоярусные батареи, по железнодорожной ветке левого берега ходит бронепоезд, осыпающий нашу флотилию градом снарядов. Спускаемся кормой вперед, дабы иметь большую маневренность и в случае нужды, дав передний ход, быстро выходить из линии огня. А обстрел силен. Огненная стена встала на нашем пути. Шестидюймовки, установленные на горе противоположного Казани берега —  Верхнем Услоне, заставляют держать ухо востро. Но мы тоже не остаемся в долгу. Утлый, плоскодонный кузов сотрясается от выстрелов орудий. Комендоры входят в азарт. Вот и она — белая флотилия, идет быстро на сближение. Дистанция уменьшается с ужасающей быстротой. Вот уже ясно видны лица белогвардейцев. Они что-то кричат. Выстрелы учащаются. Стоит непрерывный грохот и звон падающих гильз и битого стекла. Снаряды кончились. Вся надежда на пулеметы и ручное оружие. Пароходы уже совсем близко друг от друга. Четыре пулеметчика, лежащих на открытых крыльях капитанского мостика «Вани», поливают «Ливадию» свинцовым дождем. Рулевые, бледные, но недвижимые, замерли у штурвала. Еще немного, и «Ваня» с треском бы протаранил бок «Ливадии», но она, вильнув кормой, уходит.

— Ага, удирает! — несется с палубы «Вани» ликующий крик.

На «Ливадии» смятение и стоны раненых.

— Наддай жару белякам, братишки!

Хлещут вдогонку винтовочные выстрелы. Преследуем.

Палуба покрыта желтым слоем пустых патронных гильз — трудно пройти, не споткнувшись. С радостными улыбками победителей мы возвращаемся на стоянку...»

27 августа к флотилии на всех парах подошли три миноносца: «Прочный», «Прыткий» и «Ретивый». Они примчались на помощь Волжской военной флотилии из Балтики через Мариинскую систему. С их приходом дух личного состава флотилии еще более окреп, и с этого дня красные военные корабли Волжской флотилии из позиции обороны перешли в наступление. 28 августа состоялась артиллерийская дуэль. Несмотря на то, что белогвардейцы пустили в дело тяжелые орудия, «Ваня», этот ставший легендарным пароход, подобрался поближе к неприятелю и подбил одну из его батарей. Ночью молодые военморы пустили по течению пустой ялик с фонарем. Белые открыли по нему бешеный орудийный огонь, а комендоры красных по вспышкам отметили расположение вражеских батарей.

В эту же ночь большой белогвардейский сухопутный «отряд смерти» сделал глубокий обход в тыл Красной армии. Он теснил ее части по реке Свияге к Волге, желая отрезать флотилию, завладеть Свияжским мостом и железнодорожной магистралью.

Но это ему не удалось. Два парохода — «Ваня» и «Добрый» — прибыли вовремя к устью реки Свияги и ликвидировали прорыв, обратив в бегство отборные офицерские батальоны.

Красная флотилия в эту же ночь в ответ на дерзкий обход белых решила произвести боевую рекогносцировку под Казанью. В этом налете приняла участие вся флотилия, за исключением «Вани» и «Доброго», которым было поручено охранять устье Свияги.

Боевая разведка прошла очень удачно, хотя и не без приключений. Миноносец «Прочный», погасив все огни, незаметно проскользнул под крутым яром правого берега в место расположения белых. Добравшись таким образом до верхних пристаней Казани, он внезапно открыл огонь из всех орудий и зажег стоявший там караван барж, вызвав этим панику среди белых, которые никак не ожидали такого смелого набега.

На обратном пути на «Прочном» испортился машинный телеграф и лопнул штуртрос. Пароход потерял управление. Положение спасла темнота, благодаря которой удалось быстро взять «Прочного» на буксир и под прикрытием огня всей флотилии увести в безопасное место.

Во время этого первого набега на Казань получил пробоину пароход «Ольга», который вынужден был, чтобы не затонуть, выброситься на берег. Белогвардейцы пытались было захватить его, но команда отбросила их атаку огнем пулеметов. Через несколько часов «Олень» увел «Ольгу» на базу к Свияге.

После ночного налета наметился резкий перелом в борьбе в пользу красных. Белые перестали чувствовать себя прочно на своих позициях. Сухопутные красные части также двигались вперед.

5—6 сентября шла усиленная подготовка к штурму Казани. После двухчасовой артиллерийской подготовки сухопутные части потеснили белогвардейцев к западу от их главного форта — Верхнего Услона. Во время этой операции два судна красной флотилии — «Дельфин» и «Ташкент» — погибли, но их команда сошла на берег и стала передовым отрядом десантных частей, штурмовавших Верхний Услон. 7 сентября при их участии этот ключ к Казани был завоеван. Флотилия в полном составе спустилась к самому городу, обстреливая пристани и кремль. С этого момента участь Казани была решена.

Рано утром 8 сентября передовой отряд красных военморов и волгарей-добровольцев вступил в Казань.

Взятие г. Камышина 20 августа 1919 г. (С картины художн. Зауэрлендера.)

*

После сдачи Казани белогвардейская флотилия пыталась дать бой под деревней Шалангой, но попытка эта никакого успеха не имела. К 15 сентября красная флотилия, выдержав ряд перестрелок, заняла Камское Устье и село Богородское. Белые ринулись в Каму, по берегам которой отходили и чехословацкие сухопутные части. Героическая 5-я армия и части 2-й армии очистили от остатков белогвардейщины Прикамье и Среднюю Волгу. После взятия красными войсками Казани следует взятие Симбирска (Ульяновска), Вольска, Хвалынска, Самары (Куйбышева), Сызрани.

Но молодой Стране Советов продолжала угрожать большая опасность с востока. Красная армия в это время еще находилась в стадии организационного строительства и боевого укрепления. Перед нею стояли огромные задачи. Все силы, все средства, все лучшие люди страны направлялись на упорную борьбу с наседающим со всех сторон врагом.

Колчак на востоке был центром всех контрреволюционных сил — надеждой империалистических интервентов.

Волжская военная флотилия к началу навигации 1919 г. дралась с врагами, участвуя в обороне Царицына, участвовала под руководством гениального стратега С. М. Кирова в обороне Астрахани. Волжская флотилия очистила от врага побережье Каспия вплоть до Персии (Энзели). Она участвовала в освободительной борьбе бакинских рабочих против контрреволюционного правительства.

На восточный фронт для укрепления большевистской дисциплины, для оздоровления фронтовой обстановки ЦК РКП(б) направил ближайшего помощника и соратника Ленина — товарища Сталина, вместе с Феликсом Дзержинским. Их приезд, самоотверженная напряженная работа, руководство восточным фронтом, который был развален гнусным изменником Троцким, является переломным моментом в истории гражданской войны. Восточная контрреволюция, чуть было не захватившая в январе 1919 г. Вятку (ныне Киров), была далеко отброшена назад и нашла свою гибель на берегу Тихого океана.

*

Наша советская молодежь, которая родилась в эти пламенные годы гражданской войны, ныне уже сама, с винтовкою в руках, находится в рядах славной Красной армии и Военно-морского флота. Она знает о героическом прошлом своих отцов и старших братьев. В ней живы их славные боевые традиции, полные бесконечной преданности и любви к своей прекрасной родине.

Она вооружена сейчас по последнему слову военной техники и готова в любой момент нанести сокрушительный удар всем тем, кто посягнет на священные рубежи непобедимого Советского Союза.