Страна меняет своё лицо

А. АЛЬСЕН

Если считать от Гринвича, то примерно 26-й меридиан коснется западной границы нашей страны. 30-й меридиан проходит через Ленинград, недалеко от Киева и Одессы.

Землю Франца-Иосифа, Урал, Кара-Кум пересекает линия меридиана 60-го. 90° восточной долготы — это гигантский бассейн Енисея. И дальше на восток страну пересекают 100-й, 110-й, 120-й, 150-й, 180-й меридианы. 180-й меридиан — граница восточного полушария. Но крайняя восточная граница страны дальше. Она — у берегов Берингова пролива, где острия мыса Дежнева почти касается 169-й меридиан западного полушария.

Крайний север страны — Земля Франца-Иосифа — на параллели 82-й. Крайний юг — у песчаной афганской границы, недалеко от 36-й параллели.

В мире нет другой такой страны.

Издавна славились ее богатства. Но царская Россия погрязла в долгах. Долги эти даже служили мерилом сокровищ, залегавших в беспредельных недрах страны. В старых справочниках писали:

«Если оценить приблизительно открытые до сих пор месторождения, то получится цифра, в несколько раз превышающая цифру нашего государственного долга».

Золото брали там, где было легче. Почти не искали рудных месторождений, пробавлялись вторичными месторождениями — золотыми россыпями, встречавшимися в долинах рек и ручейков. Машин для золотой промышленности не делали, а когда очень уж было нужно, просто разрешали чужестранным промышленникам ввозить их беспошлинно. Иностранные капиталисты наживались на южном металле, иностранцы сосали бакинскую нефть.

Наиболее разведанными были соляные богатства страны. Часто с них и начинали перечисление запасов недр.

«Богатства эти так велики, что только исследованных запасов каменной соли хватило бы на весь мир на сотни лет, — сообщал солидный «Брокгауз». — Несмотря на это, добыча соли и торговля ею никогда не могли принять в России таких размеров, чтобы удовлетворять только нуждам самой страны, не говоря уже о вывозе за границу. Напротив, сама Россия издавна пользуется привозной солью, что продолжается и поныне: окраинам России, преимущественно западным, выгоднее получать соль из Португалии или Великобритании, чем из Оренбургской или даже Харьковской губернии».

Двадцать лет назад великий трудолюбивый народ впервые почувствовал эту страну своей. Впервые после этого народ познал свою землю, впервые раскрыл и заставил служить себе ее невиданные сокровища.

Там, где над песчаной, выжженной солнцем, высушенной ветрами землей подымались только небольшие безлесные горы...

...ныне высится Магнитогорский металлургический завод.

*

Только большевики разведали недра земли. Мы знаем теперь, что в недрах нашей страны 6376 млн. т нефти. Лишь восемь лет назад разведанных запасов ее было в шесть раз меньше. Новые нефтеносные площади открыты в старом Баку, в Грозном, в Майкопе и на Эмбе.

Чусовская нефть на Урале, Нефтедаг в Туркмении, и нефть Стерлитамака, нефть на Печоре и даже в Заполярье, на мысе Нордвик, — об этих районах и не помышляли раньше. Мировые ресурсы нефти — 7075 млн. г. И только так называемые «доказанные» наши запасы составляют больше половины нефтяных богатств всего земного шара.

Колоссальны наши угольные запасы. Уже сейчас по сравнению с 1913 г. они возросли в семь с лишним раз — с 220 млрд, т до 1600 млрд. Уже сейчас по угольным запасам мы уступаем только США. А геологи наши уверены, что с новыми разведками еще более возрастут угольные запасы СССР.

Не тот уже Донбасс. До революции он был единственным источником угля на всю Россию. Большевики раздвинули границы Донбасса — к юго-востоку, северу и западу — далеко за прежние границы.

Мы открыли новые запасы угля подмосковного и уральского. Смешными кажутся теперь карликовые масштабы дореволюционной Караганды. Кузнецкий бассейн и Минусинский, Иркутский и Канский, обширный Тунгусский бассейн, залежи угля на Дальнем Востоке — Бурея, Осиновское, Бухенское и Хунгарийское месторождения, угленосный западный берег Камчатки — все это разведано после революции, развязавшей колоссальные производительные силы страны.

Не было в царской России сланцевой промышленности. Запасов горючих сланцев никто не подсчитывал. А сейчас уже подсчитаны запасы в 25447388 тыс. т. А все предполагаемые запасы оцениваются примерно в 55 млрд. т.

В пять с половиной раз по сравнению с 1913 г. увеличили мы запасы железной руды, открыв новые месторождения. Железной руды в стране 10772 млн. т. А вместе с железистыми кварцитами наши запасы железа достигают 260 млрд. т, превышая ресурсы железа в остальных частях мира — 240— 245 млрд. т.

Марганца у нас больше, чем где бы то ни было. У Никополя, в Чиатурах, в Свердловской области, в Башкирии сосредоточено около трети всех мировых запасов марганца.

Сравнительно недавно стали мы исследовать отечественные месторождения хромита — с начала первой пятилетки. За семь лет запасы хромистых железняков увеличились более чем в восемь раз — с 1967 тыс. до 16154 тыс. т.

Более чем в двадцать семь раз выросли запасы меди — с 627 тыс. т в 1913 г. до 17072 тыс. т теперь. Дегтяринское и Блявинское месторождения, Джезказган, Коунрад и Алмалык вывели нашу страну по запасам меди на четвертое место в мире.

Подготовлена прочная полиметаллическая база для советской промышленности. В частности, запасы цинка определены в 932 тыс. т. Это почти в десять раз больше того, что знала дореволюционная Россия. Импорт цинка сведен почти к нулю.

Открыты многочисленные месторождения редких металлов. Велики запасы алюминиевого сырья — бокситов и алунитов, найдены огромные залежи апатитов, фосфоритов, калийных солей, асбеста, графита...

Так обеспечили большевики все отрасли промышленности в стране собственной сырьевой базой.

Страна, которая раньше ввозила всевозможное горнопромышленное сырье — и соль, и цветные металлы, и драгоценные камни, и обыкновенный булыжник для мостовых, — эта страна теперь к минимуму свела свой горнопромышленный импорт, сократив его по сравнению с 1913 г. в тридцать восемь раз.

Наша страна стала экономически самостоятельной.

*

С этих полей Красная армия гнала врагов вниз, к морю. Лишь в 1920 г. стала свободной широкая и плодоносная степная земля.

Знаменитая река протекает здесь. Древние греки называли ее Борисфеном, римляне — Данаприс. На две части делили реку гранитные подводные скалы. Девять каменных гряд шли под водой от берега до берега. Их называли порогами. Непроходим был здесь Днепр.

На две части была разорвана река, и каждая часть жила отдельно. До революции здесь по берегам широко расстилались поля и степи. Пейзаж района резко отличался от граничащих с ним угольного Донбасса и железного Криворожья.

Мысль переделать этот край зародилась сразу же после революции. Высказана она была в том же двадцатом году, когда очистилась украинская земля от деникинских полчищ. Мысль ЛЕНИНА, скупая и ясная, как формула, решительная, как приказ наступать:

«Коммунизм есть советская власть плюс электрификация».

О плане электрификации он сказал: «На мой взгляд, это — наша вторая программа партии. Без плана электрификации мы перейти к действительному строительству не сможем».

Возник план ГОЭЛРО. И вскоре он стал реальностью. И реальностью стало его крупнейшее сооружение — Днепровская гидроэлектрическая станция.

Там, где степь расстилалась вокруг бьющегося в порогах Днепра...

...возникло величественное сооружение Днепровской электростанции.

Прекрасен Днепр, оседланный человеком, взнузданный гигантской плотиной. Прозрачный пояс стеклянного пролета охватывает здание гидростанции. Это Днепрогэс. На четверть километра в длину лежит машинный зал. И как некогда на всю жизнь запоминали люди девять днепровских порогов, так запомнят теперь наши современники девять огромных агрегатов, каждый из которых по мощности равен всей Волховской гидростанции.

Сила Днепра уже не бьется бессмысленно о подводные скалы. Она вращает лопасти турбин, подобных которым нет ни в Европе, ни в Америке: мощность каждой из них 90 тыс. л. с.

Мощность каждого генератора 62 тыс. квт, а образцовое обслуживание повысило максимально возможную мощность до 68 тыс. квт. Их тоже девять. На пяти генераторах — марка «Дженераль электрик», но на четырех последних — марка советского завода «Электросила».

Светящимися точками усеян щит перед диспетчером Днепроэнерго. Точками отмечены основные станции — Днепрогэс, Криворожская ГЭС, Днепродзержинская и подстанции между ними. Вот куда уходит сила Днепра.

Ток идет. На левом берегу реки берет начало шевченковское направление электрификации сельского хозяйства. С других подстанций ток движется в хортицком и токмаковском направлениях. Незримый на своем пути, он становится видимым в работе электроплугов и электромолотилок, в колхозных электрических парниках, в электрических лампочках, освещающих дома, фермы и мастерские.

Ток проходит через Никополь, через труболитейный новый завод и проникает в Кривой Рог. Здесь он течет по проводам электрифицированной железной дороги, движется к марганцевым рудникам, железнодорожному району Криворожья и Криворожскому металлургическому комбинату.

Ток идет на Днепропетровщину — к металлургическому заводу им. Петровского и к заводу им. Карла Либкнехта, к новому жестекатальному и к вагоностроительному, к группе нижнеднепровских заводов и к Днепродзержинскому комбинату.

Ток идет туда, где напротив гидростанции, на левом берегу, вырос Днепровский комбинат — крупнейшие в мире заводы алюминия, магния, ферросплавов, качественной металлургии.

Это — новое индустриальное Приднепровье, с новым городом в центре, с новыми путями сообщения и грузопотоками.

С Урала и из Ленинградской области везут сюда грузы, которые раньше никто не привозил. Везут землистый продукт красного и почти коричневого цвета. Это — бокситы, сырье для алюминиевого завода. Везут глинозем — уже готовый полуфабрикат.

Алюминиевый завод построен на Днепре потому, что производство это поглощает много энергии. В 1936 г. почти треть всей энергии Днепровской ГЭС «съел» алюминиевый завод. Такой завод впитал бы в себя всю без остатка Волховскую энергию.

С Саткинского завода везут в Приднепровье магнезит, из Крыма, с Сакского озера, — хлористый магний — бишофит. Это для магниевого завода Днепрокомбината.

Все эти производства возникли в Приднепровье потому, что основные их процессы очень электроемки. Здесь же у Днепрогэса, близ южной руды и донецкого угля, построены и крупнейший в мире завод ферросплавов и «Запорожсталь» с ее четырьмя мощными домнами, со 150-тонными мартенами, качающимися печами, электропечами, слябингом и непрерывными станами.

Нормальная нагрузка Днепрогэса — 380 тыс. квт. Нормальная суточная производительность — 8 млн. квтч. Со дня своего пуска станция дала стране около 7 млрд. квтч.

Но Днепр еще не дал всего, что он может дать.

Днепр очень непостоянен. Ни в одной из равнинных рек так резко не колеблется уровень воды в разное время года. На Волге или на Свири количество воды весной всего лишь в два-три раза больше, чем летом. А в прошлом году на Днепре напор воды с 29 тыс. куб. м в секунду — во время весеннего паводка — упал до 300 куб. м — жарким летом, т. е. сократился в 97 раз. Приходилось закрывать шлюзовой канал. Останавливалось пять-шесть турбин, ток становился дефицитным.

Новую задачу задала большевикам строптивая река.

Возникла проблема Большого Днепра.

Чтобы уровень Днепра сделать постоянным, воду нужно запасать весной. Но одна лишь запорожская плотина не может удержать всей стремительной силы вешних вод реки. Появилась новая мысль: многочисленными плотинами перехватить воду притоков и самого Днепра на всем его протяжении. В Западной области, в Белоруссии, на Десне, на Припяти, на Березине и Соже, на Днепре у Кременчуга, Переяславля, Днепродзержинска и ниже, у Херсона, можно приподнять уровень реки, пропустив ее воды через бетонные гребенки новых плотин.

Тогда Днепр потечет, спокойный и глубоководный, и сила его и работа увеличатся в десять раз. У плотин встанут новые гидростанции, а значит, и новые заводы. Суда пойдут от Орши до самого Черного моря, не боясь мелей. Построив плотины, можно при помощи каналов, включится в систему Дона. Воду для сухих степей Донбасса, прямой водный путь между криворожской рудой и донецким углем, мощное кольцо высоковольтной передачи для центральной части страны — все это дает Большой Днепр.

Скоро будет точный план действий на третье пятилетие. Начинается новая работа.

*

Шел год тысяча девятьсот тридцатый.

На восток шли маршруты с оборудованием. Комсомольцы вели эти поезда с таким же, вероятно, чувством, с каким Чкалов и Громов вели свои самолеты из Москвы в Америку через Северный полюс. Люди срывались с насиженных мест; с мешком за плечами, с городским утлым чемоданом в руках люди двигались на восток.

Кузнецк и Магнитка стали символами эпохи индустриализации, ее душой. Там, на востоке, воплощалась идея СТАЛИНА.

XVI съезду партии товарищ СТАЛИН говорил:

«Как бы мы ни развивали народное хозяйство, нельзя обойтись без вопроса о том, как правильно разместить промышленность как ведущую отрасль народного хозяйства. Сейчас дело обстоит так, что наша промышленность, как и наше народное хозяйство, опирается в основном на угольно-металлургическую базу на Украине... Но может ли в дальнейшем одна лишь эта база удовлетворять и юг, и центральную часть СССР, и север, и северо-восток, и Дальний Восток, и Туркестан? Все данные говорят нам о том, что не может. Новое в развитии нашего народного хозяйства состоит, между прочим, в том, что эта база уже стала для нас недостаточной. Новое состоит в том, чтобы, всемерно развивая эту базу и в дальнейшем, начать вместе с тем немедленно создавать вторую угольно-металлургическую базу. Этой базой должен быть Урало-Кузнецкий комбинат, соединение кузнецкого коксующегося угля с уральской рудой».

К моменту революции удельный вес Урала в российской промышленности был очень невелик. Архаические заводы стояли на его территории. На Урале было много металла. Но судьбы уральской металлургии решало, как ни странно, это на первый взгляд, дерево. Уральская металлургия развивалась до тех пор, пока чугун плавили только на древесном угле. Тогда Урал вместе со Швецией поставляли железо всей Европе. Им не могла противостоять даже передовая капиталистическая Англия, потому что там, с варварством, присущим капитализму, были основательно повырублены леса.

Но время шло. Изменилась металлургическая техника. Руду стали плавить на каменном угле. Уральский чугун более не господствовал на европейском рынке.

В Англии во всю начали применять горячее дутье. В цехах устанавливали мощные воздуходувки. А на Урале стояли старые, маломощные и ветхие домны с деревянными мехами. Не знала уральская металлургия ни мартеновского, ни бессемеровского способа получения стали. Старый кричный способ господствовал здесь.

Металлургия России переселилась на юг, поближе к фасаду царской империи, выходящему в Западную Европу.

Перед самой империалистической войной ринулись на Урал иностранцы, но не успели колонизовать этот богатый край.

Им помешала революция.

29 мая 1919 г. ЛЕНИН телеграфировал СТАЛИНУ: «Если мы до зимы не завоюем Урала, то я считаю гибель революции неизбежной».

Социализму Урал был нужен не только с военно-стратегической точки зрения, но и для развития производительных сил и экономики государства.

В недрах Урала лежало более двух миллиардов тонн железной руды. Гора Магнитная — Ула-Утасе-Тау — известна была уже много лет богатыми залежами магнитного железняка. Но стояла она в безлесной местности. Неоткуда было взять древесный уголь — извечное топливо старых уральских домен. Подвезти топливо? Но гора находилась вдали от железной дороги. Этого было достаточно для того, чтобы забросать богатейшее месторождение, о котором давно говорили, что оно — лучшее в России.

А за 2 тыс. км отсюда, в сибирской земле, таилось 450 млрд, т первосортного каменного угля. Кузнецкий бассейн в шесть раз богаче углем, нежели Донбасс. Уголь здесь значительно легче добыть. Мощными пластами залегает он стойкий против выветривания, отлично спекаемый, малозольный и высококалорийный.

Но при всем этом никому из капиталистических предпринимателей не пришло бы в голову соединить кузнецкий уголь с уральской рудой на расстоянии 2 тыс. км по сухопутью.

И вот, в первую сталинскую пятилетку построен невиданный в мире гигант — Урало-Кузнецкий комбинат, дающий уже сейчас больше угля и металла, чем раньше вся царская Россия.

По сибирской железной дороге маршрутные поезда пробегают 2 тыс. км из Кузбасса в Магнитогорск. Они идут без задержек. Они везут кузнецкий уголь печам Магнитки. У коксовых печей выгружают они уголь. Вагоны пусты. Теперь их наполняют рудой из горы Магнитной. Магнитогорские рудники работают и на свой завод, и на кузнецкий.

Обратно по железной сибирской дороге бегут маршрутные поезда. В Сталинске, у домен Кузнецкого завода, выгружают они уральскую руду.

В этой простой схеме — вся экономическая целесообразность Урало-Кузнецкого комбината. Используя эту схему, предполагалось, что таким образом значительно дешевле возить к горе Магнитной кузнецкий уголь, чем уголь из Караганды (отличающийся значительной зольностью), лежащей в два раза ближе к Магнитогорску, чем Кузбасс.

Третья пятилетка наступает под знаком дальнейшего движения социалистической промышленности на восток. Увеличится добыча в Кузнецком бассейне. Будут построены второй Кузнецкий металлургический завод, Новотагильский, Халиловский — на юге Урала. На бакальской руде и комарово-зигазинском угле будет работать новый Бакальский завод, которому предстоит роль всесоюзной базы качественного металла.

*

В верховьях многоводной Камы, на самом ее берегу, стоит Березниковский химический комбинат. Этот комбинат возник на Урале потому, что здесь сосредоточены основные ресурсы химического сырья — фосфоритных руд, калийных солей, серного колчедана, хромовых руд, соляных рассолов, известняков, угля, отходов близлежащих уральских заводов.

Через Березники проходит старинный Чердынский тракт. Некогда слышался здесь только кандальный звон да унылые песни. Верстовые столбы стояли у обочины тракта. И версты для каторжников здесь были особые — на семьсот сажен верста.

Километрах в тридцати от Березников пять столетий стоит древний городок Соликамск с улочками, кривыми и горбатыми, сбегающими к базарным площадям. Пятнадцать монастырей, тюрьма, торговые ряды, слюдяные узкие оконца единственного двухэтажного каменного здания, воеводского дома, — вот что такое городок Соликамск. Жизнь просочилась сквозь эти древние стены и ушла туда, где неподалеку стоит новый поселок. В центре поселка, обнесенное оградой, высится надшахтное строение. Здесь в десятую годовщину Октября был заложен первый калийный рудник.

В подземном дворце сверкают разноцветной мозаикой мощные пласты сильвинита — исходного продукта для получения калийной соли.

Из стен березниковских заводов, из подземного Соликамского дворца выходят ценнейшие продукты — всевозможные удобрения, азотистые туки, белый порошкообразный калий.

Крупные месторождения калийных солей двадцать лет назад были известны на всем земном шаре лишь в двух местах: в Стассфурте (Саксония) и Эльзасе. Германия сделалась в конце прошлого века мировым калийным монополистом. Германский калийный синдикат диктовал мировому рынку цены, во много раз превышающие реальную стоимость калийных удобрений. При помощи калийного бойкота кайзеровская Германия в предвоенную эпоху, не раз вынуждала другие страны, особенно Англию, на дипломатические уступки и успешно противостояла американской нефтяной монополии. Война вырвала у нее Эльзас. Калийный синдикат перешагнул государственные границы. После войны он стал называться франко-германским картелем, и вновь весь мир почувствовал его солидный вес.

За несколько лет до мировой войны Соликамский техник Рязанцев в скважине, которую он бурил, чтобы получить рассол, нашел красивый розоватый минерал. Он отнес кусочек старому городскому аптекарю. Анализ показал, что розоватый минерал содержит калий. Рязанцев копался в земле несколько месяцев. Он посылал доклады в Санкт-Петербург и тщетно ждал ответа. Сильвинит попал на анализ в германский калийный синдикат, который, конечно, поторопился категорически заявить, что никакого калия в Соликамске нет и искать его там бессмысленно. Еще одна страница бесконечно повторяющейся истории о том, как плохо знало российское самодержавие богатства своей империи.

После революции нам часто приходилось заново открывать свою собственную страну. Теперь мы знаем, что советские калийные залежи в Соликамске, раскинувшиеся под землей на 1500 кв. км, больше всех мировых запасов калия вместе взятых.

Калийные, азотные, фосфатные удобрения, для получения которых выстроили и Березниковский комбинат и Соликамский подземный дворец, дали пищу уральским почвам, сделали их плодородными.

Раньше крестьянин на севере Урала никогда не видал на своей скудной земле не только пшеницы, но даже капусты и моркови.

Теперь в районе Соликамска на сельскохозяйственной станции лежат на грядах арбузы; сочные помидоры ловят лучи скупого северного солнца; клубника, груша, слива прививаются на скудной земле. Золотая пшеница колосится на колхозных полях.

Березниковские и Соликамские удобрения расходятся по всей стране. По железным дорогам, по рекам и морям проникают они и далеко за пределы страны.

Монополии иностранного синдиката больше не существует.

Но не только калий дает Соликамск. В непосредственном соседстве с первым калийным рудником стоит завод металлического магния.

Лучшее сырье для производства магния — карналит. Это тоже калийная соль, в которой, кроме хлористого натрия и калия, имеется также и хлористый магний. А в Соликамских залежах калийных руд очень много карналитовых пластов. На одной лишь разведанной площади здесь покоится 11 млрд, т карналита — количество, достаточное для того, чтобы целые города выстроить из легкого серебристого металла.

*

Взгляните на карту Советского Союза. На востоке и западе страна ограничена меридиональными линиями, угол между которыми равен 164°. Поясами параллелей, сужающимися кверху, опоясана она. Этими условными линиями можно измерять и пути нашей промышленности.

Путь на север. Там, на снежном Кольском полуострове, добывают апатиты, и новый город построен в этих снегах, город апатитов — Кировск. Здесь же, на полуострове, есть нефелин, никель, железо и редкие элементы. Нефть и уголь добывают на тех берегах, где Печора катит тяжелые свинцовые воды.

На юго-востоке, в песках Казахстана, растет медеплавильная промышленность —  Прибалхашстрой, Джезказган. Здесь же, в Казахстане, центр производства свинца. Здесь разрабатываются богатейшие в мире полиметаллические месторождения.

На северо-востоке — тайга.

Тайга покрывает Восточную Сибирь, тайга расстилается на огромной площади в 115 тыс. кв. км. Высочайшие горные хребты поднимаются над страной. Мощные реки несут свои воды к Ледовитому океану. В том, что реки текут к безжизненным ледовым пространствам, некогда и заключалась основная бессмысленность географии этой огромной страны. Но сейчас советские пароходы идут Северным морским путем. Они заходят и в Лену, и в Колыму, и в Хатангу. Бороздят буксиры воды Индигирки и Яны. От Колымы до Охотского моря проложена широкая дорога. Автомобили мчатся по этой дороге. Самолеты летит над сибирской тайгой.

Золото добывается в рудниках Колымы, Лены, Алдана. Богатейшее в мире Джидинское месторождение вольфрама обнаружено в Восточных Саянах. Велики запасы угля в недрах тунгусской земли. В Сибири раскинулось мощное Ангаро-Илимское месторождение железа.

Индустрия движется на восток. В третьей пятилетке далеко на востоке будет создан новый огромный комбинат, соединение угля и руды по испытанному методу Урало-Кузбасса. На базе черемховских углей Иркутского бассейна и ангаро-илимских руд или же в железо-угольном Абакано-Минусинском районе будет создана третья угольно-металлургическая база Союза.

В Забайкалье золотоносный Балей догоняет Лену. Олово, почти все олово Союза, добывается на Хапчеранге.

На Дальнем Востоке разрабатывается мощный угольный район Бурей и растет крупная машиностроительная промышленность.