РАССКАЗ-ЗАГАДКА ПО ФИЗИКЕ
В сентябре 18... г. по Санкт-Петербургу были расклеены афиши следующего содержания: «Считаем обязанностью известить всех любителей естественных наук, что в наступающую зиму в кабинете физико-механики будет преподаваем курс химико-физический профессором Алпатьевым. Сей курс естественной философии будет удовлетворителен для слушателей всякого рода: любители наук естественных найдут в нем полное систематическое изложение сил природы по новейшим открытиям, знакомые с химией и физикой увидят в нем приятное и полезное для себя повторение, а охотники до практических опытов будут с удовольствием заниматься чудесными и разительными явлениями природы, которым в то же время получат достаточное объяснение. 15 октября начнется преподавание, если до того времени розданы будут 30 билетов по 150 руб., которые обеспечат лектора в его издержках».
Популярности лекций Алпатьева сильно помешало то обстоятельство, что за 2 недели до этого в городе появилась труппа французских актеров; труппа была посредственная, но афишки уже объявили, что все ложи и кресла заняты и что любители французской оперы должны взбираться на раек или тесниться в партере. Все же, несмотря на такую сильную конкуренцию, билеты были проданы, и лекции начались своевременно. Слушатели уже успели узнать много полезного, для того чтобы потом блеснуть ученостью в столичных салонах, как, например, «о механике статики или равновесии простых махин и законов оного», о «теплотворе» и о «веществах, необходимых для всякого горения и в собственности кислотворе» и пр. Наконец очередь дошла до «электричества, гальванизма и магнетизма».
Бронзовые канделябры ярко освещали обширный кабинет, мраморные колонны отражались в зеркале натертого воском паркетного пола, со стен строго смотрели из позолоченных рам портреты академиков; было жарко, слуги разносили прохладительный лимонад среди присутствующих, которые в ожидании лекции делились последними новостями, передавали друг другу столичные сплетни, толки, анекдоты и в то же время с интересом поглядывали на огромную электрическую машину, лейденскую банку, вольтов столбик, заключенную в клетку черную кошку, небольшой аквариум с множеством лягушек и на другие странные вещи непонятного назначения, около которых хлопотал ассистент профессора.
Наконец, Алпатьев вошел. Любезно раскланявшись, он сказал несколько приветственных слов, подобающих случаю, и затем сразу приступил к демонстрации опытов, сопровождая их необходимыми пояснениями.
Никогда еще лекция не имела такого успеха, как сегодня. Стеклянная и янтарная палочки, натертые о кожу и шерсть, притягивали легкие бузинные шарики, висящие на шелковинках. Профессор подносил палочку к своему носу — и среди водворившейся тишины ясно слышался треск. Далее, был погашен свет, и в темноте от отчаянно визжавшей и мяукавшей кошки, когда ее профессор гладил против шерсти, сыпался целый сноп искр. Долго под общий смех по рукам ходила небольшая коробка со стеклянной крышкой, в которой забавные фигурки и куколки начинали плясать, скакать, кувыркаться, когда к стеклу подносили натертую янтарную палочку.
Интерес и успех достигли своего апогея, когда начались опыты с большой электрической машиной.
Ассистент вращал за рукоятку стеклянное колесо с наклеенными на нем станиолевыми полосками, затем сближал полюса машины в виде металлических шаров — и между ними с сильным треском проскакивали голубые молнии.
Профессор предложил желающим подвергнуться электризации, но таковых не оказалось.
Тогда один из присутствующих приказал своему слуге встать на придвинутую к электрической машине стеклянную скамеечку, а рукой взяться за один из полюсов. Громкий хохот охватил аудиторию, когда у подневольной жертвы этой процедуры электризации встали дыбом волосы, несмотря на все его попытки их пригладить.
Олин за другим присутствующие принялись со всех сторон извлекать прикосновением пальца искры из строившего ужасные гримасы лакея. В конце концов ассистент, усиленно крутящий машину и успевший не раз вспотеть, пришел в полное изнеможение и бросил рукоять, несмотря на усиленные просьбы еще продолжить это «милое развлечение». Расхрабрившаяся публика решилась даже образовать живую цепь между полюсами электромашины. Ассистент вновь завертел колесо, и, когда крайний замкнул своим прикосновением цепь, единодушный крик вырвался из уст участников распавшейся как бы по «мановению волшебного жезла» цепи. Несколько человек продолжали еще долго ворчать на последнюю шутку профессора, решившегося отплатить за бедного лакея, но в общем все были крайне довольны и веселы. Был объявлен короткий перерыв, после которого профессор приступил к серии опытов по гальванизму и магнетизму. Рассказав об опытах Гальвани и открытии Вольта, профессор препарировал несколько лягушек. Вызывая суеверный испуг, отрезанные лапки конвульсивно сокращались, когда к ним присоединяли концы проводов от столбика Вольта.
Проделав все опыты по электричеству и гальванизму, Алпатьев перешел к магнетизму. Упомянув о пользе компаса в мореплавании, он рассказал легенду об открытии пастухом Магнитом магнетизма и, видя, что внимание аудитории все еще не исчерпалось, распространился о воззрениях на природу сил электричества, гальванизма и магнетизма.
— Милостивые государи и милостивые государыни! Должен вас предварить, что если первые два имеют в себе много общего, то никакого сходства с третьим — магнетизмом — не имеется и быть не может, что рядом опытов моих подтверждается.
Профессор включил гальванический ток от вольтова столбика — и висящая над проволокой на четырехугольной рамке на нити стрелка осталась неподвижной.
— Оный опыт мною был неоднократно производим. Буссоль при включении тока гальванического остается недвижима. Заключаю отсюда, что электрический флюид не действует на магнитный.
— Не видно! — послышалось из аудитории.
— Сударь, — обратился профессор к своему ассистенту, — надобно прибор для опытов так располагать, чтобы демонстрация их не только для нас самих была осязаема, но и для всей аудитории наглядна была!
Ассистент покраснел, заторопился поднять груду книг, последняя рассыпалась по полу, а вместе с ней упала и злополучная буссоль, подвешенная на деревянной рамке.
Он принялся ее поднимать, но магнитная стрелка оторвалась. Видя, что аудитория уже собирается расходиться, профессор накинулся с нареканиями на своего помощника, который наскоро, кое-как подвязал стрелку, упрямо сползающую на один конец.
Алпатьеву удалось кое-как задержать публику словами:
— Вот вы видите на опыте, что никакой зависимости между гальваническим током и магнитной стрелкой нет...
Он включил ток.
И неожиданно для присутствующих стрелка повернулась и заняла другое положение. Профессор хотел ее исправить, но она вновь установилась в том же положении.
Не веря своим глазам, Алпатьев выключил ток, и стрелка спокойно вернулась в занимаемое ранее положение.
Еще и еще раз профессор включал и выключал гальванический ток перед оторопевшим ассистентом и недоумевающей публикой, и все так же послушно магнитная стрелка принимала различные положения.
Господин Алпатьев схватился рукой за голову:
— Милостивые государи и милостивые государыни! Сие есть немалое открытие. Между гальванизмом и магнетизмом существует связь. Я прошу извинения, лекция закончена. Какое открытие! Я должен установить зависимость...
*
В этом рассказе умышленно изменена фамилия ученого, но в основном содержание более или менее соответствует действительности. Не смогут ли читатели сказать, кто был этот ученый и почему у него опыт не удался?
Комментариев нет:
Отправить комментарий