Академик Иван Петрович Павлов получил славу крупнейшего мирового ученого преимущественно благодаря своим работам по изучению высшей нервной деятельности.
В своих прежних работах примерно на протяжении 25 творческих лет академик Павлов, за что бы он ни брался, проводил одну неизменную линию — это изучение нервных механизмов. Касалось ли это деятельности поджелудочной железы или желудка, или сердца, — во всем этом академик Павлов всегда искал только участие нервной системы. В его лаборатории это известно было под именем «нервизма». Вот этот-то нервизм, занимавший академика Павлова еще в первые годы его творческой работы, в приложении к органам пищеварения и органам кровообращения и привел его с исторической необходимостью к изучению наиболее комплексных, наиболее сложных форм нервизма, а именно к работе самого мозга.
Переход к изучению головного мозга и создание теории условных рефлексов произошли до некоторой степени случайно, хотя здесь очень уместно выражение Пастера по поводу такого рода случайности: «Случай благоприятствует только подготовленным умам». Учитывая склонность академика Павлова к изучению нервных механизмов, надо было думать, что он неизбежно в конце концов пришел бы к изучению механизмов самой центральной нервной системы, т. е. мозга.
Академик Павлов долгое время интересовался в связи с физиологией пищеварения работой слюнных желез. Работа слюнных желез изучалась с помощью специальной слюнной фистулы, разработанной в его лаборатории. Операция слюнной фистулы заключалась в том, что естественное отверстие слюнного протока, по которому слюна из желез попадает в рот, переносится из полости рта на кожную поверхность щеки. В результате такой сравнительно небольшой операции слюна, вырабатываемая слюнными железами, попадала не в полость рта, а наружу, и здесь с помощью различных приспособлений могла быть собрана в специальные градуированные стеклянные приборчики. Этот метод является чрезвычайно удобным для изучения зависимости состава слюны от характера пищевых веществ, попадающих в полость рта.
Опыт производился следующим образом: собаке давалась какая-нибудь определенная пища, положим, мясной или сухарный порошок, или вливались несъедобные вещества, например слабый раствор соляной кислоты. Этим самым возбуждался нервный аппарат полости рта. Все тончайшие нервные окончания, заложенные как в слизистой оболочке языка, так и в слизистой оболочке рта, получали при этом сильное раздражение и относили это раздражение в центральную нервную систему — в мозг. В центральной нервной системе это раздражение переключалось на слюноотделительный центр, который посылал импульсы к слюнным железам, и эти железы начинали вырабатывать слюну.
Эксперименты показали, что химический состав слюны точнейшим образом отражает собой характер той пищи, которая попадает в полость рта. Если в полость рта введена сухая пища (например сухарный порошок), то слюна отделяется в большом количестве и содержит большой процент воды. Если же собака ела мелкие хлебные сухарики, то слюна содержит большое количество слизистых веществ, которые должны предупреждать пищевод от поранений.
Это точное соответствие характера слюны характеру пищи указывало на очень тонкую работу нервного аппарата полости рта. Нервный механизм этого слюноотделения был в значительной степени изучен и связывался, главным образом с рефлексом, проходящим через продолговатый мозг, где находится центр слюноотделения.
Эти работы относились еще к физиологии пищеварительного аппарата. Но в начале нашего столетия было замечено, что слюна выделяется из фистулы и попадает в стеклянные цилиндрики не только тогда, когда пища попадает в рот. Даже в том случае, когда пищу только показывают животному или производят какие-нибудь шумы, связанные с приготовлением пищи, у животных начинается выделение слюны. Более близкое знакомство с этим явлением убедило, что очень далекие признаки пищи, как, например, даже шорох служителя, разрезающего мясо в соседней комнате, уже были способны вызвать слюноотделительный процесс.
Этот факт в обыденной жизни давно был известен и получил название «психического» слюноотделения. Никакого научного анализа по этому поводу не было сделано. Потому, по сути дела академик Павлов впервые подошел с физиологическим объяснением к этому процессу. Он остро поставил вопрос о том, что мы в этом случае имеем не психическое слюноотделение, а такое же рефлекторное, как и при попадании пищи в полость рта. Все дело лишь в том, что этот рефлекс при шорохе в соседней комнате или при появлении служителя, который обычно подает пищу, проходит от нервных окончаний полости рта не через продолговатый мозг, а приходит к продолговатому мозгу через органы чувств — глаз и ухо — и через кору больших полушарий головного мозга, т. е. через самый высший отдел центральной нервной системы. Вот эта идея о рефлексе через кору головного мозга и явилась революционной идеей, которая в корне изменила отношение ученых к так называемым психическим явлениям слюноотделения,
*
Для каждой новой области наиболее ценным и плодотворным является хорошо выбранная методика работы. Перед академиком Павловым стоял вопрос, как методически и технически оформить идею, которая возникла у него на основании лабораторных наблюдений психического слюноотделения? Дальше он рассуждал следующим образом: если шорох при приготовлении пищи в соседней комнате может возбуждать у животного слюноотделение, то, очевидно, и всякий другой звук, искусственно присоединяемый к даче пищи, может послужить стимулом для слюноотделения. Поэтому в лаборатории стали, прежде чем кормить собаку, давать ей различные сигналы — звонок, стук метронома, бульканье и т. п. После этих сигналов через несколько секунд (15—30) собаке подавалась пища. Оказалось, что эти искусственные сигналы, присоединяемые к кормлению, также могут после нескольких совпадений с едой вызывать слюноотделение. После того как раз 15—20 перед кормлением звонил звонок, достаточно было потом одного звонка, чтобы животное начинало облизываться, вилять хвостом и выделять в большом количестве слюну. Точно так же оказалось, что если производить регулярно вспыхивание лампочки за 15 секунд до еды, то через несколько времени одно вспыхивание уже способно привести ко всем описанным явлениям слюноотделения и облизывания. Вот это явление в ответ на искусственный раздражитель и было названо академиком Павловым «условным рефлексом».
Это сочетание постоянного раздражителя с едой и послужило методическим приемом для изучения высшей нервной деятельности.
Почему этот рефлекс назван условным? Название его до некоторой степени зависело от того, что покойный Иван Петрович не любил новых иностранных слов, а старался, поскольку это возможно, объяснять научные явления простым русским языком, отражающим действительно факты. Так как появление этого нового рефлекса требовало соблюдения ряда необходимых условий — обязательное пережевывание, постоянные сигналы к еде, — то вот эти условия и определили собой название «условного» рефлекса. Условный рефлекс может быть получен только при соблюдении ряда условий.
 |
| СХЕМА УСЛОВНОГО РЕФЛЕКСА Г — Глаз, на который действует раздражитель. О — оптический центр в коре головного мозга. П — продолговатый мозг. Ж — слюнная железа. Я — язык с отходящими от него нервами. Стрелками показан ход возбуждения в безусловном рефлексе при еде. Когда во время кормления зажигается лампочка, раздражающая через глаз оптический центр, между О и Я образуется замыкание X, которое вместе с другими частями создает картину условного рефлекса. |
Это название было дано в отличие от того рефлекса, который был описан в начале статьи и который связан с попаданием пищи в рот. Раз пища лопала в полость рта, то слюноотделение необходимо возникает при этом или, как выражался академик Павлов, безусловно возникает, и отсюда название этого рефлекса — «безусловный» рефлекс. В то время как этот безусловный рефлекс является врожденным, с которым организм появляется на свет, второй рефлекс — условный — в каждый отдельный момент может вырабатываться заново, может уничтожаться, изменяться в своем проявлении. Словом, в то время как безусловный рефлекс является показателем постоянства нервных функций, условный рефлекс является показателем их изменчивости, или, как говорят, лабильности, т. е. подвижности нервных процессов. На этом и было основано подразделение, сделанное академиком Павловым, всех рефлексов на безусловные и условные. Первые являются врожденными, а вторые приобретенными в жизни.
Учение об условных и безусловных рефлексах произвело целый переворот во взглядах на работу головного мозга. Этим учением были вскрыты основные закономерности, с помощью которых мозг позволяет животным тонко приспосабливать свое поведение к окружающей обстановке. Если животное рождается с запасом определенных безусловных рефлексов, как, например, сосательный, мигательный, чихательный и т. д., то постоянное его созревание приводит к тому, что кора головного мозга организует уже деятельность на основе другого принципа, именно выработки новых отношений к внешнему миру. Все, что у животного является наиболее совершенным в его отношении к окружающей обстановке, все это связано с приобретением после рождения новых нервных отношений, новых нервных процессов по принципу условного рефлекса.
Отсюда совершенно очевидно то огромное значение теории условных рефлексов, которое она сейчас же получила для всей науки о мозге. Многие факты, которые раньше пытались объяснить с точки зрения психологии, получили довольно четкое объяснение на основании физиологических экспериментов академика Павлова. Так например, если ребенок никогда не испытал обжигающего действия огня, то он будет тянуться ручонкой к показанной ему спичке; если, же он дотронулся до пламени и получил, таким образом, сильное болезненное раздражение, то, естественно, он с криком отдернет ручонку и скорее всего заплачет. Опыт показывает, что после этого поднесенная к нему спичка вызывает как раз обратное отношение — ребенок убирает руку и сильно плачет. Это значит, что достаточно было один раз подкрепить внешний вид огня его обжигающим действием, чтобы в центральной нервной системе ребенка образовалась новая нервная связь, т. е. чтобы выработался, как говорят физиологи, оборонительно-условный рефлекс. Эта теория Павлова была перенесена на объяснение целого ряда жизненных явлений, и, таким образом, многое из непонятного и относимого ранее в область психологических явлений получило физиологическое толкование.
*
Дальнейшая работа школы академика Павлова касалась изучения основных законов образования условных рефлексов и применения всех добытых результатов к объяснению сложнейших процессов нервной деятельности. За 35 лет существования теории условных рефлексов она настолько расширила свое влияние, что редкая область физиологии не получила теперь толчка к новому развитию. В настоящее время теория условных рефлексов широко применяется в области изучения, например, педагогических процессов. Целый ряд учеников Ивана Петровича Павлова перенес теорию условных рефлексов на изучение детей раннего и школьного возраста (проф. Иванов-Смоленский, проф. Красногорский и др.). Работы в этом направлении дали возможность вскрыть основные закономерности нервной деятельности у детей, главным образом, с точки зрения ее качественного отличия от нервной деятельности животных (собак).
Особенно широко учение об условных рефлексах стало применяться в области нервных и психических заболеваний. Иван Петрович Павлов является первым из ученых в области физиологии нервной деятельности, который теоретические изыскания в своей лаборатории тесно связал с их практическим применением. С этой целью он организовал в 1926 г. при своей лаборатории две клиники — нервную и психиатрическую. Шаг за шагом применял он точный физиологический анализ там, где раньше господствовали фантазия и робкие неуверенные искания. Если раньше психиатр при определении душевных заболеваний прибегал, главным образом, к туманным объяснениям, которые уже не удовлетворяли другого психиатра, то академик Павлов пытался подвести фундаментальные физиологические механизмы под основные нарушения нервной деятельности, и надо сказать, что это во многих случаях ему удавалось.
Благодаря этому вмешательству был понят целый ряд нервных заболеваний, было разработано учение об экспериментальном неврозе и о столкновении в коре мозга отдельных нервных процессов. Это учение стало применяться к человеческим неврозам. Павловым были написаны специальные книги об истерии и других душевных заболеваниях. Им было разработано точное действие брома на центральную нервную систему, и результаты этих исследований были успешно применены к лечению нервных больных. Было показано, что те дозы брома, которые обычно прописываются врачами-практиками, являются слишком большими и ненужными для положительного действия. Положительное действие может развиваться и при очень малой дозе брома, но применяемой систематически. Так например, некоторые экспериментальные неврозы у собак были излечены систематическим применением нескольких миллиграммов брома в день. Эту теорию академика Павлова о малых дозах брома один английский психиатр, д-р Крэйг, применял на детях. Оказалось, что процент невротических заболеваний у этих детей в дальнейшей их жизни значительно был снижен.
Трудно обрисовать все те области, в которых учение об условных рефлексах успешно применяется в настоящее время. Можно только сказать, что если и дальнейшее углубление после смерти академика Павлова теории условных рефлексов будет проходить столь же успешно, как оно проходило при непосредственном руководстве Ивана Петровича, советская физиология и все практические области, которые сближаются с нервной физиологией (психиатрическая клиника, нервная клиника, педагогика, дрессировка и т. д.), получат сильнейший стимул для своего теоретического и практического развития.
Комментариев нет:
Отправить комментарий