Вы прочитали очерк обо мне. Автор изобразил в ярких красках такую легендарную, необыкновенную личность, что в подлинности ее существования легко усомниться!
Читатель может получить неправильное представление о летчиках и их работе, если ему расскажут лишь об удачах, достижениях и рекордах.
Жизнь летчика складывается из повседневной работы, проходит она по плану, так же как и у других занятых людей.
Говорят, что труд летчика опасен. Да! Он относительно опасен, главным образом, конечно, там, где разрешается какая-либо новая проблема, например, штурм стратосферы или установление мирового рекорда скорости на сухопутном самолете.
Я давно решил: летать буду, и вот уже половину своей жизни летаю, и все еще цел!
Говорят, что труд летчика вреден. Вредность эта проявляется, главным образом, при полетах на очень больших высотах — выше трех-пяти тысяч метров. Но ведь летчик в таких случаях пользуется кислородным аппаратом и, кроме того полеты на подобных высотах сравнительно редки, значит, вред тут небольшой.
Больше всего вредит летчику, когда он мало работает и мало летает.
Пусть на первый взгляд это кажется парадоксом! И все же истина эта остается неизменной. Чем больше человек летает, тем он лучше летает! Все нужные ему полезные и правильные навыки становятся автоматическими, он меньше тратит энергии, чувствует себя уверенней и настолько привыкает к воздушной обстановке, что работает без особого напряжения нервной системы.
Мне приходилось видеть людей, которые из-за боязни переставали летать. Сейчас мне ясно — такая боязнь появлялась лишь тогда, когда они начинали летать все реже и реже.
Конечно, далеко не достаточно уметь летать, чтобы называться летчиком. Как бы ни был образован и способен летчик, как бы он ни был универсален, как бы он много ни летал на всех существующих системах машин, он все же принужден и обязан избрать узкую специальность в своей профессии. Настолько велик объем предметов для освоения.
Безусловно, природные данные, талант дают возможность постигать все легче и совершенствоваться дальше, но. все это лишь при, обязательном условии упорной повседневной работы. Это верно для любой профессии!
Тов. Бобров упомянул в своем очерке, что я развил в себе особые качества и свойства, которые должны быть присущи летчику. В полете психофизиологический процесс должен протекать нормально и правильно, т. е. на всякое восприятие летчик должен быстро, четко и автоматически правильно реагировать, сохраняя при этом всегда полное самообладание. Это возможно, если человек умеет владеть собою. Можно ли в этом совершенствоваться? Мне кажется — да!
А нужно ли этим заниматься? Я думаю, это ясно без доказательства. Человек обязан вполне овладеть самоконтролем. Только тогда, когда человек умеет следить за собой, может быть к самому себе беспристрастным и строгим судьей, — только тогда он может совершенствоваться.
В прошлом году летом мне пришлось совершить первый пробный полет на самолете «Максим Горький». Это был ответственейший момент в моей жизни! Гигант-самолет был построен на средства, которые дал почти каждый трудящийся нашей страны.
 |
| Самый большой в мире сухопутный самолет "Максим Горький" и самолет "дедушки русской авиации" Б. Н. Россинского. У самолетов — М. М. Громов и Б. Н. Россинский. |
А сколько труда было вложено рабочими, строившими его? А сколько труда было вложено конструкторами? Самолет «Максим Горький» — это ценнейшее творение, вобравшее в- себя весь предыдущий опыт.
И вот один старичок меня спросил:
— Да неужели ты не боишься, Михал Михалыч? Я бы ни за какие деньги не полетел!
Мне кажется, страх может быть только перед реальной, ярко выраженной опасностью. В данном случае передо мною был самолет, который по всем вполне надежным данным должен был нормально полететь.
Как творцы этого самолета АНТ-20 имели больше прав надеяться в этот раз на успех, чем при выпуске первого самолетика АНТ-1, так и я имел, конечно, больше шансов проявить свое искусство в этот раз, чем при испытании первого самолета. Тем не менее величие и ответственность момента, будь это впервые или же при новом пробном полете, вызывает каждый раз волнение.
Это волнение свойственно и понятно каждому летчику, каждому спортсмену. Человек чувствует себя как бы подбодренным. Перед тем как дается полный газ, можно заметить, как изменяется цвет лица конструкторов самолета. Цвет лица экипажа в этот момент, поскольку я мог заметить, тоже приобретает необычайный сероватый оттенок.
Но люди на земле волнуются и переживают всегда сильнее, чем те, которые летают. И вот, несмотря на волнение, нужно настолько владеть собою, чтобы в течение десяти секунд разбега вполне сознательно отдать себе отчет: правильно ли самолет реагирует на движение рулями, в том ли направлении возникают нагрузки на рычаги управления, т. е. дать ли возможность самолету оторваться от земли и идти в воздух, или выключить мотор, пока есть время.
Все шло нормально. Самолет оторвался! Еще десять секунд полета. И вот я убеждаюсь, что все протекает нормально. Я улыбаюсь товарищам... Все лица расплываются в улыбку и быстро принимают свой прежний обычный цвет.
Как видите, в этом случае волнение не должно мешать отдавать себе полный отчет в довольно сложной обстановке.
Успех всегда обеспечен, если человек упорно и с энтузиазмом чего-либо добивается.
После нашего 75-часового беспосадочного полета я с наслаждением приступил к дальнейшей работе. Только в нашей стране можно с таким пылом и увлечением работать, ибо здесь каждая работа — это творчество, а оно, как ничто в жизни, дает удовлетворение!
Комментариев нет:
Отправить комментарий