Заоблачный путь

Л. ЖИГАРЕВ

Они прошли этот трудный путь. Путь ветров и туманов, бесконечных дождей и вынужденных посадок. В часы томительного ожидания они тщетно надеялись увидеть край голубого неба и, теряя надежду, в минуту кажущегося просветления вновь входили в черные, прорезанные белыми змейками тучи.

Тысячи километров остались позади. Они таили в себе сотни возможностей каждую минуту «гробануть» самолеты, вдребезги разбить мощные моторы и управляющих этими моторами людей. Прорвав наконец пелену туч, самолеты Страны советов вошли в раскаленную атмосферу далекой Персии. С ликующим ревом они прошли бреющим полетом над аэродромом Тегерана. Казалось бы, несбыточный, почти фантастический перелет стал свершившимся фактом. Отряд советских самолетов прибыл для участия в Международном конкурсном состязании на лучший самолет, объявленный персидским правительством. Вел этот отряд один из самых юных авиаинженеров Союза — Анатолий Мезинов. Это было в 1931 г.

*

Молодому «инженеру воздуха» страна вверила три мотора, мощных и капризных, три самолета и жизнь лучших пилотов... Он понял, что от успешного разрешения задачи зависит дальнейшее укрепление хозяйственной мощи страны, рост ее международного авторитета.

Мезинов знал мотор с его сложнейшими деталями с его капризами и отклонениями от нормальной работы. Мезинов любил самолет с его хрупкой и мудрой системой управления, позволяющей развивать большие скорости, пожирать огромные пространства и достигать «потолка» в 6 и 7 километров. Он успел впитать в себя эту любовь к машине за немногие годы своей молодой жизни, так глубоко насыщенной учебой и изучением каждого винтика, каждой детали сложного авиационного двигателя.

В дни недолгой подготовки к полету в Персию Мезинов был весьма озабочен и тем, что моторы были первыми, только что выпущенными промышленностью, что они не были еще испытаны в условиях летной эксплоатации и что в атмосфере царила бесконечная осенняя слякоть, и наконец тем, что он не знал точной программы предстоящих испытаний. Но многолетняя работа в комсомоле, а затем в партии, воспитали в нем стальное упорство в преодолении трудностей. Вот почему, кляня непогоду на все лады и усмехаясь шутливому напутствованию командования — «не спешить, но прилететь во-время», Мезинов после недолгих сборов повел свою эскадрилью твердо и настойчиво навстречу непогоде в далекую Персию.

*

Кто он? И какие университеты прошел Анатолий Мезинов? Шестнадцати лет он впервые близко увидел самолеты. Как-то на железнодорожной станции разгружали авиационный поезд. Выносили из вагона какие-то детали, колеса, цилиндры, большие деревянные плоскости; снимали с открытых платформ и самолеты. Все это было так непонятно и так интересно молодому Толе Мезинову.

Он поступает в авиационные мастерские на должность подсобного рабочего. Выполняя разную черновую работу, в редкие свободные минуты Толя осматривает все еще непонятные механизмы и машины, подолгу возится в грудах непригодных или неиспользованных деталей. Это было его первой технической школой. Но вместе с тем рос и человек — от рядового комсомольца до секретаря ячейки. Выделяясь своим высоким ростом и крупным телосложением, шестнадцатилетний Мезинов, несмотря на молодые годы, принимается в школу мотористов, организованную при мастерских. В первые же месяцы учебы самый молодой школьник начал отличаться от других своей напористой работой над книгой, умением взять из книги теоретическое объяснение тем практическим знаниям, которым наскоро обучали будущих мотористов.

Шестмесячный курс учебы кончился. Мезинова назначают помощником бригадира, а вскоре бригадиром по ремонту моторов.

Первый отремонтированный им мотор! Он был такой грязный и заржавленный, будто ни на что уже не годный, а теперь он поставлен, направленный и блестящий, на новый самолет. Стараясь казаться равнодушным, Мезинов смотрит на копошащихся вокруг машины людей. Вот подана команда к отлету. Самолету дан старт... И только вихрь воздуха от пропеллера остался на месте ринувшегося по полю самолета.

Как торжествовал Мезинов! Он любовался плавным полетом самолета. Он вслушивался в ровный гул мотора, мысленно проверяя поведение каждой детали, он вспоминал этот мотор покалеченным и жалким.

*

Весь дальнейший путь Мезинова — это путь глубокого изучения «тайн» науки, применения полученных знаний в практической работе, путь искания более совершенной работы самолетов.

Окончив ленинградскую школу ВВС и приступив к работе старшим механиком технического парка одной из авиабригад, Мезинов ставит перед собой центральную задачу —  разрешить проблему безаварийного полета.

С первых же шагов работы в бригаде, кропотливо работал с «мелочами» мотора, Мезинов приковывает свое внимание к агрегатам зажигания, с помощью которых взрывается рабочая смесь в цилиндрах. Обычно эти агрегаты не испытывали перед полетом. Они, скрываясь в мощном машинном сердце самолета, таили в себе опасность аварии. Их отказ от работы в воздухе вызывал перебои или остановку мотора, что влекло за собой вынужденную посадку, не всегда заканчивавшуюся благополучно.

Мезинов изобретает простой и удобный станок для испытания агрегатов зажигания. Он дает возможность установить исправность их до полета и тем самым предупредить возможность неожиданной аварии. Порча моторов по вине агрегатов зажигания происходила сравнительно часто, и летный персонал в ряде случаев становился в тупик перед неожиданными капризами мотора.

"Мезинов изобретает простой и удобный станок для испытания агрегатов зажигания. Станок дает возможность установить исправность их до полета и тем самым предупредить неожиданную аварию"

Станок Мезинова позволил определять безошибочно, какой именно из элементов агрегатов зажигания испорчен: аккумулятор, индукционная катушка или свеча.

Много труда потратил Мезинов, чтобы найти правильный способ регулировки карбюрации. Он еще и еще раз запускал мотор, внимательно изучая его работу. Он много раз менял сечение тонкой трубочки, ведущей топливо в смесительную камеру карбюратора. От этой трубочки — жиклера — зависит очень многое.

Он устанавливал различный режим мотора, повышая и понижая при этом уровень бензина в карбюраторе. Он подолгу наблюдал цвет выхлопов отработанных газов и детально изучал каждый случай порчи мотора по вине карбюратора. Наконец Мезинов добивается такой системы регулировки карбюрации, которая почти полностью обеспечила бесперебойную работу моторов в воздухе.

*

Шаг за шагом овладевает Мезинов высотами авиационной техники. Он не раз премируется командованием, получает командировки на авиационные заводы и занимает вскоре должность авиаинженера эскадрильи, добиваясь ее безаварийной работы.

Но комсомольская школа воспитания не позволила Мезинову хранить под спудом накопленные знания и опыт. Он передает эти знания другим. Перед бригадой поставили задачу освоить массовый ремонт мотора. Кадров квалифицированных рабочих не было. В распоряжение Мезинова было предоставлено 30 человек, лишь элементарно знакомых со слесарными работами. Мезинов приступил к руководству учебой этих людей. Он рассказывал им об устройстве авиационного мотора. Десятки раз разбирал его и показывал в работе. Затем упорно и настойчиво объяснял особенность каждой детали, ее назначения в моторе, подолгу занимался с каждым из своих учеников, воспитывая в них чувство осмысленной творческой работы. 250 прекрасно отремонтированных моторов дала бригада в течение года. Самые, казалось бы, неспособные ученики Мезинова впоследствии выросли в хороших специалистов и поныне работают мотористами, механиками и даже инженерами в военно-воздушных частях.

*

Суровым, но славным экзаменом явился для Мезинова новый этап в его жизни. Мезинова назначают «техническим директором» авиаэскадрильи с целым хозяйством механизмов, моторов и новейшего оборудования. Перелет этой эскадрильи, вошедший в историю мировой авиации как «Большой восточный советский перелет», показал всему миру блестящее качество советской авиации, советских пилотов, советских инженеров.

Полет над Черным морем без поплавков, «прыжок» через хребет Гиндукуш, полет над зыбкими песками мертвой пустыни Кара-Кума — вот путь воздушной экспедиции, пролетевшей 11 тыс. км без единой поломки и аварии, без единой вынужденной посадки. За героическую работу во время перелета, обеспечившую отличную работу механизмов и безаварийный путь эскадрильи, Мезинов награждается орденом Красной звезды.

"Полет над Черным морем без поплавков, и "прыжок" через хребет Гиндукуш, полет над зыбкими песками мертвой пустыни Кара-Кум —  вот путь воздушной экспедиции Советов. "Техническим директором" авиаэскадрильи был Анатолий Мезинов (справа), обеспечивший перелет в 11 тыс. км без единой аварии и поломки"

*

Теперь неудивительно, почему именно Анатолию Мезинову была вверена честь вести советские самолеты на международный конкурс.

Участие в состязаниях советских самолетов началось несколько необычным образом. В вечерний час, когда фабричные рабочие и служащие Тегерана заканчивали свою работу, над городом появились три стальные птицы. Они изумили своим необычным полетом. Люди высыпали на улицу, лезли на крышу, деревья, взоры их были прикованы к безоблачной синеве, на фоне которой советские летчики показывали искусство высшего пилотажа. Самолеты бесшумно переворачивались в воздухе, стремительно падали, потом выравнивались и с грозным ревом резко набирали высоту, останавливались и, мгновенно затихнув, переходили в «штопор».

Потом люди в кожаных шлемах, повелевая этими неистовствующими в воздухе птицами, изменили тактику. Они спускались с безоблачной высоты, и казалось, что крылья с красными звездами вот-вот накроют плоские крыши домов.

"Отряд советских самолетов прибыл для участия в Международном конкурсном состязании на лучший самолет, объявленный персидским правительством. Вел этот отряд один из самых юных авиаинженеров Союза — Анатолий Мезинов. Это было в 1931 году"

Успех советских самолетов на конкурсе в Тегеране был во многом обеспечен работой высокого мастера авиатехники Мезинова. Моторы, рассчитанные на 50 летных часов, при разумном и бережном уходе за ними со стороны Мезинова проработали 150 час. Даже создавшие эти моторы инженеры и рабочие советских заводов изумились, узнав о рекордном использовании моторов Мезиновым. А он, борясь за первенство самолетов по всем показателям, искусно и быстро исправляет ряд мелких эксплоатационных недостатков самолетов. Выполняя одно из условий конкурса, требовавшего помимо высокого летного технического качества самолета его приспособленность к небольшим аэродромам, Мезинов буквально налету изобретает приспособление, позволяющее при посадке сократить пробег самолета по площадке. Он приделывает на костыле особые загребные лопатки, глубоко взрыхляющие при посадке землю и тормозящие самолет.

В дни состязаний советские самолеты налетали 1 800 км со средней скоростью в 210 км в час. Стрелка показателя скорости на французском самолете сумела доползти только до 178 км в час. На высоту 6 400 м поднялись советские самолеты, на 800 м ниже их летал французский самолет. Победители-летчики и вместе с ними весь Союз праздновали победу Советской авиации.

Был вечер последнего дня пребываний советских летчиков в Тегеране. Удушливый воздух еще с утра предвещал наступление дождя. И он разразился. Мощнее каскады воды стремительного ливня заливали улицы, аэродром. Люди укрылись, но самолеты трудно было защитить от удара разбушевавшейся стихии. А когда время перевалило за полночь, в круг собравшихся иностранных журналистов электрической искрой проскочил слух: «Самолет Советов спасовал перед дождем. Он покоробился, полинял... у самолета жалкий вид».

Лица прояснились. Оживленная толпа журналистов и фоторепортеров стремглав ринулась к автомобилям. Их не напугал дождь. И вот под жалким навесом десятки фотоаппаратов, десятки изящных блокнотов. Разгоряченные люди хотят врасплох запечатлеть самолет, чтобы сейчас же поведать миру замечательную сенсацию. Высокая фигура Мезинова окружена плотным кольцом. Его наперебой просят показать самолет, но только тот, у которого такой бесславный конец. Жестом приглашает Мезинов следовать за ним. Он подводит толпу к одной из машин. В желтом свете электрических фонариков отчетливо вырос контур покоробленного и полинявшего самолета.

Молчание.

Журналисты и фоторепортеры тихо отошли от навеса.

Это был самолет французской фирмы.

*

Анатолий Мезинов награждается Реввоенсоветом ценными подарками. После возвращения с конкурсных соревнований он получает назначение на пост старшего инженера одной из крупнейших авиабригад, а спустя некоторое время переводится на работу инспектора ВВС при Реввоенсовете.

"Победа советских самолетов на международном конкурсе в Тегеране была победой всей советской авиации, советской техники, советских летчиков и инженеров. Страна чествовала победителей. Возвращаясь в красную столицу, они были встречены в воздухе эскадрильей истребителей. Воздушный экспорт сопровождал самолет Мезинова вплоть до самого аэродрома"

Имя Мезинова широко известно в Красном воздушном флоте. Его любят и ценят не только как искусного инженера-летчика, но и как Изотова воздушной техники, передающего опыт молодым кадрам — отлично работать и безаварийно летать.