ОБСЕРВАТОРИИ ДРЕВНИХ

Анатолий ПЕЧЕРСКИЙ, учитель, действительный член Географического общества СССР, инспектор Центрального совета обществ по охране памятников Казахской ССР г. Мерке Джамбулской обл.

Томительное ощущение необычного, странного охватывает нас каждый раз, когда мы слышим о новом, еще не объясненном наукой факте, преподнесенном природой или деятельностью древнего человека. В самом деле, разве нас не уносит в неведомые дали фантазия, когда пресса сообщает о таинственном якутском чудовище Айдахаре; о легендарной спасательной собаке Аяс, появившейся на тысячу лет раньше европейского сенбернара; об огромной каменной голове, выросшей за счет подземных сил прямо на глазах у людей; о валуне загадок с замысловатым изображением то ли лунной панорамы, то ли земного ландшафта, а может быть, и небосвода и о многом другом, будоражащем пытливые умы людей.

К такой, пожалуй, загадке можно отнести каменные кольца из долины Сандык, что находится в Меркенском районе (отроги Киргизского хребта), именно те, у которых с восточной стороны повсеместно прорезаны узкие щели. Для чего бы это? В поисках ответа нашей экспедиции, которой я руководил, пришлось изрядно потрудиться. И вот удача! Был день весеннего равноденствия (21 марта), по стечению обстоятельств утреннюю зарю встречали в горах, в таком кольце. Первый луч восходящего Солнца, пройдя через узкий проход, ослепил глаза. Но прошло какое-то мгновение, и он исчез. Невероятная догадка осенила нас. А вдруг это простейший прибор, который показывал далеким предкам наступление весеннего равноденствия, то есть начало астрономической весны, когда день равен ночи? Хотя такая мысль казалась слишком смелой, даже дерзкой, мы все же проверили впоследствии все сооруженные из камней кольца, известные нам. К всеобщей радости, они были идентичны и определяли, естественно, не только день весеннего равноденствия, но и осеннего (21 сентября). Вспомнили: аналогичный смысл, только применительно к зимнему солнцестоянию (21 или 22 декабря), когда самая длинная ночь и самый короткий день, был заложен и в знаменитом кургане (графство Мит), сооруженном ирландцами 5 тыс. лет назад: в нем есть горизонтальный коридор, который освещается один раз в году через специальное отверстие в течение нескольких минут. Подобный календарь предусмотрен и древними строителями пирамиды Хеопса в Египте. В ней с северной стороны имеется наклонный коридор; если вдоль него провести воображаемую линию, она покажет как раз то место, где 4,5 тыс. лет назад на небе сияла Полярная звезда. (Но Полярная звезда не всегда была полярной и не всегда ею будет. Под воздействием притяжения Солнца, Луны и планет ось вращения Земли постепенно и плавно изменяет свое положение в пространстве. Через 13 тыс. лет путь на север будет указывать звезда Вега из созвездия Лиры.)

Уверовав в незаурядные способности и познания древних астрономов, мы стали обращать внимание на самые, казалось бы, незначительные сооружения. Это помогло не оставить незамеченными два небольших кольца, связанных между собой каменной дугой. У этих колец, как и у первых, видны были проходы и также с восточной стороны, но выполненные с большей тщательностью. Внутри колец установлены камни, ребрами обращенные к щелям. Лучи восходящего Солнца, освещая их, фиксируют два различных солнцестояния: летнего (21 июня), то есть когда самая короткая ночь и самый длинный день, и зимнего (рис. 1). Мы убедились в том, что перед нами астрономический прибор, построенный в глубокой древности.

К этим же временам относится и английское необычное сооружение Стоунхендж, которое издавна занимает умы исследователей. Но лишь с помощью ЭВМ стали в полной мере ясны грандиозные замыслы строителей, живших 3800 лет назад. По огромным камням, стоящим в строго продуманном порядке, можно определить с погрешностью менее чем в один градус не только восходы Солнца, Луны, но и дни равноденствий и солнцестояния и даже предсказывать лунные и солнечные затмения.

Астрономические познания были необходимы людям не только для определения времени кочевок, сбора дикорастущих трав и плодов, но и в основном для планирования начала сева. Не секрет, что этот момент трудно установить, не полагаясь на движения небесных тел. Поэтому подобным вопросам уделялось много внимания, например, в античном мире. Как свидетельствует Плиний Старший, был разработан свод правил, помогавший крестьянам по небесным явлениям определять период наступления сева. Для этого же с учетом сезонных изменений в природе в древнейшем хорезмском оазисе на территории нынешней Каракалпакии, среди кызылкумских песков, в IV—III веках до н. э. было построено грандиозное круглое святилище — обсерватория Кой-Крылган-Кала.

С менее значительными затратами труда в Семиречье, Центральном и Южном Казахстане и в Калмыкии с VII века до н. э. и до V века н. э. воздвигались над умершими каменные курганы с отходящими от них каменными грядками — «усами». И они, как Кой-Крылган-Кала, были не только святилищами, но и простейшими астрономическими приборами. За время экспедиций, начиная с 1927 года, раскопано немало подобных курганов. В них встречаются останки людей с искусственно деформированными черепами. Это делалось с раннего детства путем накладывания тугих кольцевых повязок — они сдавливали голову, вытягивая ее назад и придавая огуречнообразную форму. Очевидно, столь странная «мода» связана, считают ученые, со стремлением сохранить особенности облика, подчеркивающие этническую принадлежность. Некоторое прояснение в этом отношении принесли археологические раскопки Кенкольского могильника в верховье соседней с нами киргизской речки Талас. Там были обнаружены скелеты с деформированными черепами, а у входа в могильник лежали костяки, имеющие типичные черты местных памиро-ферганских народностей. Обычная картина — слуги и рабы, убитые во время похорон, сопровождают в последний путь своих господ. Здесь традиция деформирования черепа служила одновременно и показателем социального превосходства одного человека над другим.

Останки людей с искусственно деформированными черепами обнаружены и в американских святилищных захоронениях, что показывает на удивительную сходность обрядов народов разных континентов. Это подчеркивается, в частности, и находками, напоминающими индейские захоронения в Азии и даже на европейской части СССР. Например, в 1967 году такое захоронение периода каменного века открыли археологи на Южном Урале — у города Давлеканова Башкирской АССР. Черты сходства в развитии культур древних народов прослеживаются и в культах захоронений как в Азии, так и в Латинской Америке. В 1952 году в «храме надписей» города майя Паленке (Мексика) были обнаружены останки главного жреца и правителя города — оба с искусственно деформированными черепами — и принесенных в жертву знатных особ. Подобные захоронения были найдены еще в десяти святилищах, разбросанных по всей территории Латинской Америки.

Как тут не вспомнить догадку исследователей о том, «что в ранней истории человечества религия и календарь — это одно и то же и что храмы были одновременно обсерваториями и лабораториями». Эта догадка послужила основой для рассмотрения индейских пирамид с алтарями наверху в Вашактуне (Гватемала) не только как храмов-святилищ, но и как комплекса, позволявшего майя вести слежение за Солнцем. Так, с помощью пирамиды — площадки для наблюдений, трех храмов на общем цоколе и стел они могли определять с большой точностью дни солнцестояний и равноденствий, промежутки между ними (рис. 2).

Родственное по конструкции и назначению индейскому храму-обсерватории и курганам с «усами» сооружение было найдено в 1972 году Виктором Немченко, Сергеем Булгаковым, Павлом Печерским и автором данных строк на ровной площадке той же долины Сандык. Перед нами возвышалось сложное сооружение из камней — как бы схематическое изображение человеческого тела, у которого ноги и руки символически представлены в виде колец (рис. 3). Эти кольца имитировали четыре времени года: весну, лето, осень и зиму, а само тело олицетворяло мать-землю. Головою служит каменный курган — захоронение правителя или жреца, отождествлявшегося с солнечным богом Митрой. Каменные грядки, похожие на женские косы, отходят к северу и югу и, закругляясь к востоку, означают путь нашего светила по небосводу. Недаром на них обозначены три положения Солнца: большим курганом (голова), над которым оно восходит в дни весеннего и осеннего равноденствий, и малыми — на концах кос, — фиксирующими его восходы во время летнего и зимнего солнцестояний. Под головой — два небольших курганчика-захоронения, они, как и две передние стелы храма-обсерватории майя, помогают определять промежутки между днями солнцестояний и равноденствий. А третья стела — камень посреди воронки — служила для точного определения положения восхода Солнца в дни весеннего и осеннего равноденствий. Прожженная земля, обнаруженная нами на территории главного жертвенника — «туловища» и колец — «конечностей человека»,— признак жертвенных костров. Их огонь считался младшим братом Солнца и служил посредником между жрецом и богом при заключении очередной сделки, сдобренной жертвоприношением. Кони, погребенные в кольцах, олицетворяли не только культ принесения в жертву «быстрейшему из богов... быстрейшему из всех смертных животных», но и, пожалуй, являлись символами начала дня. Недаром же древнеиндийское название лошади — ашва — происходит от мифических братьев-близнецов, предвестников зари, ашвинов. (Эта версия подкрепляется многочисленными находками памятников буддийской культуры вблизи сооружения.)

Исследованное нами уникальное святилище-обсерватория, очевидно, относится к тем временам, когда в общественном устройстве еще преобладал матриархат и когда человек неотрывно связывал себя с природой. Это, в частности, подтверждается находкой археологов — в 1971 году на Одессщине, в доскифском кургане (3—2 тысячелетия до н. э.), они обнаружили насыпанное из глины огромное изображение женщины с воздетыми над головой руками. И оно носило календарную информацию и являлось одновременно святилищем. И к скифам Причерноморья, и к сакам азиатских степей этот культ женского начала, видимо, пришел в глубокой древности почти одновременно и содержал в себе одинаковые культовые представления. С единственной только разницей: в Азии святилища-обсерватории воздвигались из камней, а в Европе — из глины