Новая страна на северо-востоке

Доктор геологических наук СЕРГЕЙ ОБРУЧЕВ

К востоку от Лены лежит страна, истинные размеры которой представляют себе, наверное, немногие из читателей. Если вы взглянете на карту, то увидите, что от Урала до устья Лены пароход проходит Северным морским путем только половину азиатского материка и что дальше, до Берингова пролива, остается еще столько же. От Лены до Берингова пролива — 3000 км, а с севера на юг, от Ледовитого океана до Охотского моря, от 1000 до 1500 км. Чтобы яснее представить себе это огромное пространство, вспомним, что от Белого моря до Черного всего только 2000 км.

Эта страна, всю колоссальную ценность которой мы узнали только недавно, в течение почти трех столетий, протекших со времени ее завоевания казаками, оставалась в первобытном состоянии. Царское правительство не интересовалось северо-востоком: после того, как в течение первых же лет повыбили ценного соболя, бывшего главной приманкой для завоевателей, эта отдаленная страна мало притягивала российский капитал. Медленно, первобытными способами шла эксплуатация пушных богатств северо-востока.

Местное население рассматривалось только как объект эксплуатации, которая в этих глухих, отдаленных местах принимала самые беззастенчивые формы.

*

В XIX в. правительство, наконец, придумало, как использовать северо-восток Сибири: его недоступность и безлюдье показались лучше всех тюремных решеток для политических ссыльных. Верхоянская и Колымская ссылки прославились как самое жестокое возмездие, как лучшее средство сломить непокорный дух. После десяти лет пребывания на Колыме многие возвращались разбитыми и слабыми. Но непоколебимые выдерживали и вели в ссылке даже серьезную научную работу по изучению края.

Чукотка не годилась даже для ссылки: отсюда слишком близка граница, и берега ее нередко посещали американские суда.

И предприниматели не находили ничего интересного на Чукотке. Пушнины здесь было немного, и в прежних условиях, когда песец совсем не ценился на рынке, безлесная Чукотка не обещала быстрой наживы. Только золото могло бы привлечь сюда европейцев, но золота здесь не удалось найти, несмотря на соблазнительный пример соседней Аляски.

Соответственно темпам освоения страны проходило и ее изучение. Редко, раз в несколько десятков лет, по тому или другому маршруту пересекала страну экспедиция, изучая узкую полоску вдоль пути. Между одной и другой экспедициями часто протекало целое столетие и больше. Например, верховья Индигирки посетил в 1786 г. Сарычев, а следующая экспедиция Черского, побывала здесь только в 1891 г. После того как Биллингс в 1791 г. прошел через северную часть Чукотки, вдоль Чукотского хребта, никто не заглядывал сюда почти полтораста лет. И лишь в 1933—1935 гг. геологи Арктического института подробно изучили Чукотский хребет.

Экспедиции XVIII и XIX вв. проходили, главным образом, важнейшими трактами, т. е. по конным вьючным тропам и по оленьим нартовым дорогам, соединявшим редкие населенные пункты. Были изучены также сравнительно подробно морские берега, но точных карт побережья Тихого и Ледовитого океанов не существовало до революции.

Караван в пути с озера Эльгытхын (западная Чукотка).

Что же касается внутренних областей страны, то там один маршрут от другого отстоял на 400—500, иногда даже 600 км. Представьте себе, что все пространство между Ленинградом и Москвой совершенно неизвестно, что один маршрут через Европейскую часть СССР пролегает, скажем, по Волге, другой — по Днепру, а третий — по Дону. Какую карту можно дать при такой изученности страны, когда между маршрутами может поместиться целое европейское государство?

Естественно, что сведения о геологическом строении, почвах, животном и растительном мире северо-востока Азии были самые туманные. На геологических картах, например, весь северо-восток закрашивался серой краской неисследованности и неизвестности, с несколькими узенькими цветными полосками вдоль маршрутов экспедиций геологов Полевого, Черского и Толя.

Если сравнить эту неопределенную, закрашенную серым огромную область с современными советскими картами и сведениями о ней, не покажется преувеличенным утверждение: на северо-востоке Азии открыта новая страна.

Пароход «Колыма» пробивается сквозь льды у мыса Шмидта.

*

Действительно, только так можно определить сумму знаний, полученных за это время. Перед нами открылся новый мир: передвинулись на новые места реки, возникли хребты там, где были показаны низменности, недра земли, раскрылись и показали свои сокровища. Новое население явилось в страну, построило города, школы, электростанции, полярные станции, заводы. По таежным суровым рекам поднимаются пароходы, ледоколы проводят караваны судов сквозь торосы негостеприимного океана, в воздухе над сушей и над морем прочерчены постоянные трассы самолетов.

В первые десять лет советской власти работа на Чукотке велась еще медленно. Добивали остатки белых банд, долго державшихся в глухих углах северо-востока. Население освобождалось от влияния кулаков и привыкало к советской работе. Но с 1925/26 г., когда экономическая мощь Союза значило возросла, начались интенсивное освоение и изучение нашего северо-востока.

Русские купцы, эксплуатировавшие население, были удалены из страны уже в первые годы революции, и место их заняли государственные и кооперативные торговые организации — якутские и дальневосточные. Гораздо труднее была борьба с кулаками из местных жителей, державшими в кабале бедняцкое и даже середняцкое население. Только после 1930 г. на северо-востоке стали исчезать кулаки и появились колхозы — оленеводческие, звероловные, рыболовные, скотоводческие. В настоящее время во многих районах эта форма хозяйства преобладает.

Не менее важным для развития страны было санитарное просвещение, преобразование отсталых поселений в просвещенные общины. Построены больницы, школы, культбазы, по тундре и тайге разъезжают красные яранги. Насколько велики успехи, можно судить по цифрам, например, для Чукотского округа: в царское время на Чукотке было две школы с двадцатью пятью учениками (на пятнадцать тысяч населения), а в 1934 г. на Чукотке было уже тридцать девять школ (тысяча пятьдесят пять учеников), семнадцать интернатов, три культбазы, пять больниц, четыре фельдшерских пункта. Сравнение разительное.

Для народов северо-востока создана письменность, преподавание ведется на родном языке. На национальных языках издаются книги. Чукотка имеет теперь две газеты — одну на русском, другую на луораветланском (чукотском) языке.

Пионером изучения северо-востока в советское время стала Академия наук СССР. В 1925 г. была организована Якутская комиссия Академии, которая до настоящего времени ведет разностороннее исследование Якутской республики. В восточной Якутии Комиссия вела в 1929—1931 гг. главным образом маршрутные исследования; впервые были разносторонне изучены реки Колыма и Индигирка и произведено гидрологическое обследование реки Яны. В то же время Наркомвод изучал бассейны Колымы и Индигирки и сухопутные трассы между этими реками и морем, чтобы найти наиболее выгодные пути доставки грузов внутрь страны. В результате этих работ появились первые точные карты восточной Якутии, которые и послужили основой для дальнейшего исследования и освоения страны. При этом выяснилось, что гидрографическая сеть совершенно непохожа на ту, которая изображалась на картах ранее.

Наиболее поразительная перемена произошла с Колымой: южную ее часть пришлось передвинуть на 175 км на восток и на 165 км на юг. Колыма, следовательно, оказалась значительно ближе к Охотскому морю, чем это предполагали в старое время. А это очень существенно для снабжения ее верхнего течения — района, который приобрел в дальнейшем такое крупное промышленное значение. Выяснилось также, что Колыма — очень большая река, значительно больше, чем думали раньше. Длина реки — 2400 км, и судоходная она на протяжении почти 2000 км. Другие большие реки, Яна и Индигирка, оказались также судоходными в нижнем течении.

Все эти сведения, конечно, чрезвычайно облегчили освоение края.

Хребты и равнины также значительно переместились. Уже в 1926 г., работая по поручению Геологического комитета в верховьях Индигирки, я выяснил, что горные системы расположены совершенно иначе, чем это было показано на карте географа Майделя, изучавшего северо-восток в семидесятых годах прошлого столетия. Оказалось, что на месте низменности, показанной на правом берегу Индигирки, проходит громадный хребет с многочисленными цепями от 2 до 3 тыс. м высотой. Главные хребты страны совсем не идут на север, между большими реками, как предполагалось. Главная горная система страны идет вкось, на северо-запад, параллельно Верхоянскому хребту, пересекая и Колыму, и Индигирку. И знаменитые пороги этих рек лежат как раз в ущельях на пересечении с хребтом.

Дальнейшие исследования подтвердили эту новую орографическую схему, и новые карты показали совершенно иное расположение хребтов, плоскогорий и равнин.

Маршруты экспедиций Обручева.

*

Многочисленные геологоразведочные партии начали работать в золотоносном районе верховьев Колымы в 1928 г. и охватили детальными съемками огромную площадь. Они достигли в настоящее время Омолона на востоке, Индигирки на западе и Ожогинской низменности на севере. Эти исследования дали колоссальный материал для познания рельефа и геологического строения. Колыма изучена теперь гораздо лучше, чем многие из внутренних областей Союза. Территория эта изучалась одновременно также и с точки зрения сельского и лесного хозяйства и т. д.

Подробные геологоразведочные работы велись в южной части Верхоянского хребта, в золотоносном районе Аллах-юны, и мы получили теперь подробную геологическую и топографическую карту этого района. Очень тщательно была изучена и средняя часть Верхоянского хребта, потому что здесь обнаружили многочисленные месторождения олова, свинца, цинка и других металлов. От Верхоянского хребта экспедиции постепенно распространились на восток и в настоящее время охватили всю горную страну до реки Индигирки.

В более северных областях восточной Якутии Арктический институт изучил северную оконечность Верхоянского хребта, хребта Черского и Алазейское плато.

Но геологическими экспедициями не исчерпывалась исследовательская работа в Якутии, — за истекшие годы много экспедиций было посвящено изучению животного и растительного мира, экономики и человека.

Наиболее отдаленную окраину Союза, Чукотский и Коряцкий национальные округа, стали исследовать значительно позже.

С 1931 г. Арктический институт начал изучение Чукотского округа — сначала рекогносцировочное, затем планомерное. Широко поставлены были топографическая съемка и геологоразведочные работы, велись ботанические и зоологические исследования.

Уже исследована северная зона от Колымы до Берингова пролива; в настоящее время две экспедиции заканчивают съемку последних двух участков этой зоны, и скоро мы будем иметь непрерывную карту всей северной полосы. Эта зона наиболее интересна в промышленном отношении, так как она заключает месторождения различных металлов; особенно важны открытые за последние три года оловоносные районы.

В более южных частях Чукотки исследованы угленосный Анадырский район и области платиноносных и золотоносных россыпей.

Теперь экспедиции Арктического института двинулись далее к югу.

Большие землеустроительные экспедиции уже изучили Коряцкий округ и южную часть Чукотской, и в нынешнем году начали исследование северной части Чукотского округа.

Для быстрой маршрутно-визуальной съемки больших пространств Арктический институт использовал самолеты. На основании одиннадцати съемочных полетов удалось составить карту Анадырского края в масштабе 1:1000000 для площади 350 тыс. кв. км. Прекрасных результатов для геологических исследований и топографической съемки мы добились, используя аэросани в районах Чауна и Амгуемы.

Эти обширные исследовательские работы, производившиеся государством в невиданных до сих пор размерах, — первый этап в освоении края. В отличие от капиталистических форм освоения, когда первыми пионерами является целая армия проспекторов, разведчиков—хищников, проникающих в глубь страны в поисках полезных ископаемых, — социалистическое государство со своим мощным научным и организационным аппаратом само проходит все этапы освоения — от исследования неизвестной страны до постройки новых городов.

Яркий пример в этом отношении представляет Дальстрой. До возникновения этого треста на Колыме несколько лет работали лишь два-три десятка старателей, открывших одно только месторождение Средникана. Все остальное сделано государством: изучена огромная страна, геологоразведочные отряды открыли месторождения золота, олова и других полезных ископаемых. Дальстрой проложил дороги, построил мост через Колыму, оборудовал прииски и заводы, построил электростанции, повел пароходы по Колыме, основал портовые поселения на Охотском море и в низовьях Колымы, организовал совхозы, вырастил овощи, развел скот.

Все это имеет значение не только для северо-востока, но и для всего Союза.

В условиях чрезвычайно трудных, во льдах Чукотского и Восточносибирского морей, где раньше никогда нельзя было ручаться за благополучное плавание, Главсевморпуть сумел наладить бесперебойный ежегодный проход судов туда и обратно. Эта работа северного морского транспорта ведется с техническим оснащением, недоступным капиталистическому хозяйству, опирается на целую сеть метеорологических и радиостанций, сопровождается воздушной ледовой разведкой. Ледоколы и самолеты эскортируют суда. В восточном секторе Северного морского пути круглый год стоят на вахте двенадцать полярных станций.

Строится порт — угольная база в бухте Провидения, разведываются месторождения угля на другой стороне Анадырского залива, в бухте Угольной, чтобы не завозить уголь издалека, с Сахалина. В Анадыре работает рыбоконсервный завод. Рыбные ловли, промыслово-охотничьи станции, фактории, предприятия по промыслу морского зверя разбросаны по всей Чукотке.

Для горной промышленности Восточной Якутии будет иметь большое значение открытый в последние годы Колымский угленосный бассейн. Бассейн этот расположен вдоль северного подножия хребта Черского, от Индигирки до Колымы. Хорошее качество углей, многочисленные пласты их, большие запасы сулят бассейну роль угольной базы для всего Колымско-Индигирского края. Подобную же роль на востоке будет играть Анадырско-Коряцкий угленосный район.

Небывало оживлен теперь северо-восток нашего Союза. За один год здесь делается гораздо больше, чем за три предшествующих столетия.

Чаунская культбаза на Чукотке.

Полярная станция на мысе Шмидта. Здание радиостанции.

Чукотская кочевка на оленях.

Два вида транспорта на Севере — собаки и аэросани. Один из них существует еще с каменного века, другой порожден нашим временем.

На самолете через Чукотский хребет.

Определение астрономического пункта зимой.

Геологическая экспедиции осенью в Чаунской губе.

Самолет экспедиции Арктического института во время шторма у берегов Анадырского залива. 

Будущее северо-востока — блестящее будущее. Недра его богаты полезными ископаемыми, широко расстилаются пастбища для миллионных оленьих стад, к восточным берегам теснятся неисчислимые косяки рыбы, стада морского зверя любят лежбища на побережье Чукотки. Заботливый хозяин всего этого богатства — наш великий советский народ.