Юноша пересек океан и приехал в Англию изучать живопись под
руководством известного в то время художника, профессора Вениамина Веста.
Подлинное художественное дарование, необычайное упорство,
настойчивость и трудолюбие сделали молодого американца любимым учеником Веста.
Картина его «Умирающий Геркулес» получила золотую медаль на выставке Лондонской
академии художеств. В это время, в дни своих успехов, он пишет отцу: «Пью я
воду. Целый год ношу одно платье. Оно совсем обтрепалось, сапоги в дырах, а
шляпа моя сделалась рыжей».
Через четыре года возвращается американец на родину
двадцатичетырехлетним молодым человеком. Его картины вызывают всеобщее
восхищение, но их никто не покупает. Молодой талантливый художник разъезжает по
стране, предлагая свои услуги, свой талант. Он рисует портреты богачей и рад
даже случайной работе.
Такова была эта обычная в буржуазном обществе жизнь Самюэля Морзе, молодого художника.
*
Морзе приехал в Нью-Йорк и основал здесь Национальную
академию рисования. Он преподавал живопись в Нью-Йоркском университете. Он
сделался профессором. Здесь, в залах Нью-Йоркского университета, много лет
спустя, художник поразил однажды публику выставкой, никакого отношения не
имеющей к искусству. Он демонстрировал озадаченным и смеющимся зрителям забавные
электрические игрушки.
Рычажок, провод, батарейка. Проволока ведет к приемнику.
Здесь — электромагнит. Если через электромагнит пропустить ток, он притягивает
к себе железный стерженек, находящийся на конце рычага. А результат всей этой
затеи в том, что рычажок стучит по длинной бумажной ленте, которая ползет
непрерывно меж двух колесиков.
Это было очень забавно. Зрители смеялись. Но каким
гомерическим хохотом разразились бы тогдашние американские обыватели, если бы
они знали, чего стоила Морзе эта игрушка и какое значение он ей придавал.
«Никому неизвестно, — писал Сэмюель Морзе своему другу, —
скольких дней и месяцев беспрерывного труда стоило мне усовершенствование моего
аппарата...
Я не встречаю ни сочувствия, ни помощи... Я гибну от
недостатка средств...
В продолжение двух лет я отказывал себе даже в необходимой
пище... Только одно сознание, что у меня в руках изобретение, которое может
сделать эру в развитии цивилизации и облагодетельствовать миллионы людей,
поддерживает меня в этих испытаниях».
Это писал уже пятидесятилетний человек. Странное дело: весь
его тяжелый путь изобретателя начался совершенно случайно, когда его, тогда еще
девятнадцатилетнего юношу, поразили обыкновенные слова в лекции профессора Дэ.
«Если электрический ток, — сказал профессор, — встретит
задержку на своем пути, то он сделается видимым и при своем дальнейшем движении
оставит след на промежуточном теле».
«Тот факт, — вспоминал впоследствии Морзе, — что
электричество можно сделать видимым в любом месте на пути тока, был первым
семенем, из которого развилось и выросло в моей голове изобретение телеграфа».
Морзе набрасывается на книги по физике, увлекается
химическими и электрическими опытами.
Однако это еще не была последовательная и упорная работа
изобретателя.
Но четырнадцать лет спустя Сэмюель Морзе, художник,
известный не только в Америке, но и в Европе, возвращался на корабле «Сулли» в
Нью-Йорк из Франции, куда он ездил выполнять заказ. Как-то вечером один из
пассажиров, доктор Джексон, рассказал ему об интересных опытах с
электромагнитом в Париже. Кто-то при этом спросил, долго ли проходит электричество
по очень длинной проволоке.
«Нисколько, — отвечал доктор Джексон. — Ток проходит
моментально по самой длинной проволоке».
Это был второй толчок, и он окончательно определил цель
работы и жизни художника.
Ток пробегает по самой длинной проволоке мгновенно! Еще до
этого он знал, что, встречая препятствие, ток дает искру. Отчего же эти искры
не могут служить сигналами, изображая буквы, цифры, знаки препинания? И разве
нельзя использовать для сигнализации перерывы между появлениями искр?
Так думал Морзе, шагая по палубе парохода, где он провел всю
ночь после знаменательного разговора с доктором Джексоном. Утверждают, что
именно в эту ночь он выработал свою знаменитую азбуку, состоящую из разных
комбинаций точек и тире, соответствующих коротким и более продолжительным
замыканиям тока между двумя станциями.
«Эту азбуку, — говорит Риди, биограф Морзе, — человек мог
передавать миганием глаз, топотом ног. Умирающие пользовались ею, когда у них
не хватало голоса говорить и силы писать. Заключенные переговаривались при
помощи ее в своих одиночных камерах. Глухонемые пользуются ею, прикасаясь
пальцами. Применения ее бесконечны. Это — всемирный телеграфный язык».
На судне же во время путешествия Морзе изготовил несколько чертежей своего будущего изобретения. Покидая в Нью-Йорке пароход, он сказал на прощанье капитану:
— Ну, капитан, если вы когда-нибудь услышите о телеграфе,
вспомните, что изобретение это было сделано на борту доброго корабля «Сулли».
*
Ни слово «телеграф», ни самый принцип телеграфирования не были
новы. Все важнейшие элементы телеграфа Морзе были уже придуманы и изобретены до
Морзе. В самом деле, еще задолго до него и Ампер и другие ученые предложили
использовать для телеграфа вновь открытое свойство магнитной стрелки
отклоняться действием тока. Ток можно было посылать на любые расстояния, а
различные отклонения магнитных стрелок условились принимать за буквы и цифры.
Но Морзе владела другая мысль: заставить электричество
писать.
Аппарат Морзе не был стрельчатым, он пользовался
электромагнитом. Известно, что и электромагнит был изобретен Стёрдженом еще в
1825 г., а отнюдь не Морзе. Другие же ученые, среди которых, между прочим, был
его соотечественник, американский профессор Генри, после, упорных трудов и
многочисленных опытов научились на расстоянии приводить электромагнит в
действие. Еще до Морзе мюнхенский профессор Штейнгель и другие, изобретатели
научились пользоваться для электрической связи одной только проволокой, и
открытие это значительно удешевило устройство телеграфа. Штейнгель же первый
изобрел аппарат пишущий.
Очень существенную часть аппарата Морзе составляет реле, но
известно также, что первым, кто изобрел реле, был английский ученый Чарльз
Уитстон. Изобретатели телеграфа до Морзе сталкивались еще с большими
затруднениями, связанными с получением постоянного тока, так как в
гальванических элементах того времени сила тока очень быстро падала. Но вот в
1836 г. английский физик Даниэль изобрел батарею, дававшую постоянный ток, —
батарею, и посейчас применяющуюся в телеграфе в технически видоизмененной
форме. Таким образом, все было подготовлено к тому времени, когда Морзе
сконструировал свой телеграф.
И все-таки не ошибаются и те, которые называют Морзе
изобретателем электрического телеграфа. Дело в том, что о многих изобретениях в
области телеграфии, сделанных до него, Морзе не знал и пришел к ним совершенно
самостоятельно. Но самое важное то, что в своем аппарате Морзе, воплотил все
достижения, которых техника слабых токов и телеграфия добились к тому времени.
Сверх всего этого в аппарате Морзе имеются существенные
элементы, впервые изобретенные им самим, в том числе и замечательный «ключ
Морзе». Наконец Морзе придумал свою знаменитую «азбуку», которую очень легко
изучить. Если ко всему этому прибавить простоту аппарата, то станет понятным,
почему он так быстро вытеснил все применявшиеся прежде телеграфные приборы.
Однако, прежде чем аппарат Морзе заслужил всеобщее признание, его изобретатель
в течение многих лет терпел жестокие лишения и не поддержку встречал, а
насмешки и издевательства...
 |
| Ключ Морзе. |
Над изобретением своим Морзе работал очень долго. Только в 1840 г. он построил аппарат, применявшийся потом на телеграфных линиях всех стран мира и в измененном виде применяющийся и в настоящее время. В самых общих чертах принцип устройства телеграфа Морзе сводится к следующему: от одной станции к другой посылаются короткие или более продолжительные токи, соответствующие точкам и тире. Ток возбуждает электромагнит приемной станции, который притягивает свой якорь. К якорю прикреплен штифт, отпечатывающий знаки — точки и тире — на двигающейся перед ним бумажной ленте. Это — аппарат, принимающий телеграммы. Назначение передаточного аппарата, так называемого «ключа Морзе», — замыкать ток на короткий или более продолжительный промежуток времени. Это — двуплечий рычаг, длинный конец которого для удобства снабжен рукояткой. Когда ключ находится в нормальном положении. ток не проходит, так как цепь разомкнута. Но стоит только опустить рукоятку ключа и соединить длинный конец рычага с батареей, как цепь замыкается и на линию поступает ток. Короткий нажим ключом — и на приемной станции штифт якоря отпечатывает точку; при продолжительном нажиме (в три раза длиннее «точечного») получается черта. На каждой станции имеется приемный аппарат и передатчик — «ключ Морзе», — а рядом с ними расположены громоотвод и гальваноскоп, указывающий на присутствие тока и его направление.
 |
| Старый телеграфный аппарат. |
*
Как американские власти относились в то время к идее
телеграфа, показывает следующий случай. В Нью-Йорке проживал некий Гаррисон
Дайер, устроивший небольшую, телеграфную линию на Лонг-Айленде. Он пользовался
статическим электричеством, причем ток, распространяясь по одной проволоке,
давал одну искру, оставлявшую красный след на лакмусовой бумаге; затем ток
уходил в землю, не совершая кругового движения. Власти узнали об опытах Дайера
и распорядились арестовать его как заговорщика, «пытавшегося устроить тайное
сношение между разными городами». Неудачливый изобретатель был вынужден бежать
из страны.
Понятна крайняя нужда изобретателя в таком обществе,
понятно, почему не было у него не только средств для жизни и работы, но даже
моральной поддержки. Понятен отказ правительства в каких-либо ассигнованиях на
постройку телеграфа. Неоднократно Морзе предлагал свое изобретение
правительству, но неизменно встречал отказ. Многие члены конгресса называли
телеграф «дьявольским наваждением». На конгрессе оказывали давление содержатели
почтовых трактов, опасавшиеся, что с появлением телеграфа их дела придут в
упадок.
Летом 1842 г. в светлую лунную ночь Морзе с товарищем своим
проехал на лодке по Гудзону к одному из маленьких островков и проложил по этому
пути изолированную проволоку — хоть и очень еще короткий, но зато первый в мире
подводный кабель. По этому проводу Морзе успел уже передать несколько сигналов.
Вдруг на одном из близстоящих судов стали поднимать якорь и порвали проволоку.
Через некоторое время Морзе повторил свой опыт на канале в Вашингтоне.
Впоследствии, описывая этот опыт секретарю казначейства,
Морзе сказал, что возможно проложить подводный кабель через Атлантический океан.
«Практический вывод из этого, — писал Морзе, — указывает на несомненную
возможность устройства электромагнитного телеграфа через Атлантический океан.
Как ни невероятным оно кажется теперь, но я уверен, что придет время, когда
этот проект осуществится».
 |
| Усовершенствованный телеграфный аппарат. |
*
В 1843 г. Морзе снова приехал из Нью-Йорка в Вашингтон,
чтобы еще раз попытаться провести в конгрессе билль (законопроект) об
ассигновании 30 тыс. долларов на проведение первой телеграфной линии
Вашингтон—Балтимор. Шансов на успех было мало. Один за другим на трибуну
конгресса поднимались представители разных штатов и резко высказывались против
никчемного и бесполезного новшества. Вдруг — неожиданная помощь: представители
штата Нью-Йорк поддержали законопроект.
Впрочем, не нужно удивляться этой поддержке: Нью-Йорк был
самым промышленным штатом, и заправилы его по достоинству оценили великое
значение нового изобретения. За восемь лет, протекшие со времени
знаменательного разговора на борту «Сулли», хозяйство Соединенных штатов, их
промышленность, транспорт и торговля сильно шагнули вперед. Обогащение Америки
началось еще в начале столетия, когда она ловко использовала войны, раздиравшие
европейские страны, и поставляла товары всем враждовавшим лагерям. Последующие
десятилетия были отмечены дальнейшим капиталистическим развитием Соединенных
штатов.
Рост промышленности, усиление хозяйственных связей между
различными штатами, а главное, оживленное строительство железнодорожных линий,
нуждающихся в быстрых способах связи, — все это и подготовило благоприятную
экономическую почву для признания телеграфа Морзе, и неслучайно представители
самого развитого в хозяйственном отношении штата Нью-Йорк первые приняли
изобретение Морзе.
Билль об ассигновании денег на первую телеграфную линию
незначительным большинством голосов прошел через конгресс. Чтобы билль получил
силу закона, необходимо было еще, согласно конституции, чтобы он был утвержден
сенатом. Законопроект поступил в сенат буквально за несколько минут до закрытия
сессии. Морзе сидел в местах для публики и с волнением ждал своей участи. От
того, примет ли сенат билль или отвергнет его, зависела вся дальнейшая судьба
старого художника. Шансов на успех почти не было. Сенаторы много раз уже
высказывались против назойливого изобретателя и его аппаратов. К Морзе подошел
какой-то человек и посоветовал ему не терять даром времени и пойти лучше домой,
потому что все равно ничего не выйдет.
Он встал со своего места и уныло поплелся обратно в
гостиницу. Все пропало, все рухнуло! Благодетельное изобретение, ради которого
он потерял заработок, покой и сон, которое он вынашивал в течение долгих лет
среди неслыханных лишений и нужды, в атмосфере всеобщего равнодушия и насмешек,
обречено на провал. Бороться дальше уже не было сил. Скрепя сердце, Морзе решил
отказаться от своих замыслов и снова посвятить себя только живописи и
педагогической деятельности. Он расплатился за номер в гостинице и решил на
следующий день как-нибудь вернуться обратно в Нью-Йорк. Когда он вручил деньги
содержателю гостиницы, у него в кармане осталось меньше полдоллара... В это
время в гостиницу прибежала запыхавшаяся и возбужденная девушка. Это была Анна
Эльсуорт, дочь первого уполномоченного бюро по выдаче патентов.
— Дорогой профессор Морзе! — воскликнула она с радостью. —
Ваш билль прошел в сенате, и я первая вам сообщаю об этом.
Через год Морзе открыл линию Вашингтон—Балтимор. Даже после
этого широкая публика все еще не верила, что можно действительно быстро
передавать известия по проволоке. Какой-то шутник повесил даже на проводах
перед телеграфной конторой в Вашингтоне пару сапог и уверял собравшихся зевак,
что сапоги пришли по телеграфу из Балтимора.
В то время в Соединенных штатах происходили выборы
президента и губернаторов. Результаты выборов были переданы из Балтимора в
Вашингтон по телеграфу. Вслед депеше эти же сведения были посланы письмом.
Письмо подтвердило точность телеграфа. Избирательный комитет в Вашингтоне
телеграфировал в Балтимор, что результаты выборов сообщены по телеграфу
совершенно правильно. Доверие широкой публики было завоевано.
*
Морзе предложил свое изобретение правительству за 100 тыс.
долларов. Правительство отказалось, предполагая, что телеграф будет убыточным
предприятием. Тогда в городе Рочестере (штат Нью-Йорк) образовалась первая
частная телеграфная компания, предпринявшая постройку линии между Балтимором и
Филадельфией. Один из ее строителей, Рид, рассказывает, как тяжело приходилось
прокладывать эту линию.
«Нам предписано было, — пишет Рид, — покрывать проволоку
слоем смолы. В числе рабочих был один молодой шотландец; с ведерком смолы и
губкой шел он под жестоким солнцем до самого Вашингтона, все время смазывая
проволоку. Но тут бедняга выбился из сил, и смола доконала его: он прилег
отдохнуть, да так и не проснулся. Там мы его и похоронили. Все отказывались
стать на его место. Тогда я взял ведерко с губкой и промазывал проволоку до
самой Сусквегоны. Тут Орейли (основатель первой телеграфной компании в
Рочестере) сжег на костре мое пропитанное смолою платье. Все кабатчики по этой
дороге, наверное, запомнили человека со смоляным ведерком. Я был до того
грязен, что в городе Норт-Ист меня не пустили ночевать».
С каждым годом распространялась и густела сеть проводов в
стране. Телеграф Морзе проник и в Европу. Золотым дождем посыпались на
изобретателя награды, премии и ордена. Долгие годы Морзе терпел жестокую нужду
и голодал, а теперь его чуть не ежедневно наперебой приглашали на банкеты, обеды,
торжественные чествования.
Остаток жизни своей изобретатель провел в спокойствии,
окруженный многочисленной семьей. В окне его библиотеки были укреплены
телеграфные проволоки, по которым он мог сообщаться со всем миром.
В 1871 г. в центральном парке Нью-Йорка Морзе — тогда уже
восьмидесятилетнему старику — поставили памятник. А еще через несколько месяцев
в Нью-Йорке открывали памятник другому великому американцу — Вениамину
Франклину, чье имя также вошло в историю электротехники. Памятник открыл неутомимый
Морзе. Был холодный день, дул резкий ветер. Морзе простудился, слег и уж больше
не вставал с постели. Лечивший его врач, выстукивая больного, сказал:
— Вот, как мы, медики, телеграфируем...
— Очень хорошо, очень хорошо, — с улыбкой отвечал Морзе. Это были его последние слова. Он умер 22 апреля 1872 года.
Комментариев нет:
Отправить комментарий