Интервенция и гражданская война нанесли большой вред нашей металлургии. Остановились и доменные печи. Производство чугуна в 1919—1920 гг. было ничтожно малым.
Возрождение этой отрасли промышленности стало возможным только с 1923 г. Были попытки начать выплавку чугуна в 1918 и на Юге — в 1920 г. Но эти попытки скоро прекратились, потому что не хватало сырья для доменных печей. На Урале приходилось работать на старых запасах угля и руды, которые лежали несколько лет под открытым небом. Уголь этот, строго говоря, был уже совершенно непригоден в качестве топлива для доменной плавки. Производительность доменных печей на таком угле была ничтожной, но люди все же ухитрялись как-то работать.
Лишь в 1923 г. впервые появилась возможность доставлять оборудование на рудники и заводы и снабжать рабочих пищей и одеждой. Мало-помалу возродился транспорт, и к доменным печам начали подвозить руду и кокс, правда, в далеко еще не достаточном количестве, но все же домны стали задуваться одна за другой.
Дальнейший рост производительности был очень быстрым. Каждый последующий год давал в два, а затем в полтора раза больше, чем предыдущий, но абсолютные цифры добычи чугуна были все же малы.
Так мы подошли к 1928 г., когда южные печи, получив некоторые усовершенствования и усиление своего оборудования, дали впервые производительность лучшего довоенного года —1913. Было получено 3 млн. т чугуна.
В 1929 г. все печи Союза дали уже более высокую производительность, чем производительность печей бывшей Российской империи, т. е. несколько больше 4200 тыс. т чугуна. С этого года началось наше быстрое поступательное движение вперед.
В 1929 г., осенью, и в 1930 г. были вынесены исторические решения партии и правительства о нашей металлургической промышленности.
Было решено организовать новую сырьевую базу для нашей черной металлургии. Эта база должна была опираться на гору Магнитную как поставщика богатой железной руды и на Кузнецкие каменноугольные копи, которые дают уголь, годный для коксования.
Было решено построить новые заводы на горе Магнитной и в городе Кузнецке и возить магнитную руду в Кузнецк, а кузнецкий уголь в Магнитогорск. Это сокращает расходы по перевозке, потому что не приходится вагоны возить порожняком. С другой стороны, эта новая угольно-металлургическая база чрезвычайно важна в оборонном отношении: Кузнецкие и Магнитогорские месторождения находятся далеко как от восточной, так и от западной границ.
Второе решение касалось Урала. Здесь решено было вести выплавку чугуна только для получения высококачественной стали.
Третье решение было особенно важным для Юга. Была установлена группа металлургических заводов, которые имели все данные для дальнейшего большого развития своей производительности. Старые печи должны были последовательно заменяться новыми, мощными, механизированными.
Предстояла весьма трудная и большая работа. Огромную роль в этом деле сыграл т. Орджоникидзе, назначенный в 1930 г. председателем ВСНХ, а затем наркомом тяжелой промышленности. Все, что было сделано дальше, — а сделано очень много, — сделано под его непосредственным руководством, благодаря его настойчивости и энергии.
 |
| Небольшие домны с весьма примитивным оборудованием работали на металлургических заводах старой России. Грязь и копоть покрывали неприглядную окружающую обстановку... |
*
Прежде всего надо было разрешить проблему сырья для доменных печей.
Геологи, побуждаемые правительством, проявляли необычайную деятельность. Масштабы разведок и поисков увеличились во много раз.
В этом принимали участие все наши геологи — от самых известных специалистов до студентов. Все были двинуты в поле для поисков новых месторождений и для определения запасов старых.
Положение с сырьем было очень тяжелое. Одно время Кривой Рог находился в таком состоянии, что мы не знали, на чем будут работать заводы в ближайший год.
Количество руды, подготовленной для добычи (категория «А»), было ничтожно, а между тем проводилась очень большая программа увеличения выпуска чугуна.
Руда была лишь группы «Б», не подготовленная для добычи, и группы «С», т. е. запасы, только вероятные и возможные.
Начались энергичные разведки для определения запасов группы «А». Мы были в таком положении, что даже не знали точно, сколько руды будем добывать. А теперь мы добываем руду для Юга и вывозим за границу.
Запасы руды в миллиард тонн считают запасами, имеющими мировое значение. Раньше мы не знали в России ни одного месторождения с таким запасом. Но вот новейшие геологические разведки, показали, что в Кривом Роге мы имеем такие запасы.
Еще более богатыми оказались месторождения в Керчи: здесь мы имеем почти 3 млрд. т руды, правда, более бедной.
Очень тщательно была обследована гора Магнитная: тут решено было построить самый мощный металлургический завод в Союзе, здесь наши геологи нашли большие запасы руд категорий «А» и «Б».
Помимо этого оказалось, что староуральские месторождения, из которых некоторые разрабатывались уже около 200 лет, заключают в себе гораздо больше рудных богатств, чем считали до революции: например, Надеждинский округ считался очень бедным рудой, к нему даже подвозили ее из далеких районов южного Урала. Но более тщательные изыскания показали, что Надеждинский округ вполне обеспечен собственными запасами руды. Так мы часто заново открывали свою собственную страну. Везде руды оказалось больше, чем мы думали.
Обнаружено много интересных месторождений: например, Халиловские месторождения оказались очень большой мощности, они дают руду своеобразного состава, позволяющую выплавлять лигированный чугун, который содержит хром и никель.
Была обследована магнитная руда, содержащая ванадий. Обнаружены большие запасы, о которых раньше и не подозревали. В Горной Шории, например, были открыты новые месторождения, гораздо более мощные, чем те, на которых основывался Кузнецкий завод до войны.
Найдена руда и в Восточной Сибири.
И вот Сибирь, о которой раньше говорили, что она не имеет железной руды, становится теперь краем, богатым этой рудой.
В общем оказалось, что наш Союз обладает теперь такими запасами руды, каких не имеет ни одно другое государство на земном шаре.
Мы можем не беспокоиться, хватит ли нам руды для производства чугуна или нет. Кое-кто другой раньше израсходует свою руду, но не мы. У нас она будет.
*
Следующая важнейшая проблема — это проблема топлива для доменных печей. Возьмем, например, кокс наших южных районов. Когда-то мы говорили в учебниках, что это скверный кокс, что он сильно золистый, что в нем много серы, что он слабый. Теперь нам удалось его намного улучшить. Правда, сернистость южного кокса осталась, потому что сера в угле находится в виде органических соединений, которые не отделяются во время промывки; промывка не может уменьшить содержания серы в коксе ниже 1,7%, следовательно, кокс остается сернистым.
Но что касается уменьшения золистости, то здесь достигнуты большие успехи. Еще недавно южный кокс содержал 12—14% золы, но в последнее время нам удалось снизить среднее содержание золы в коксе до 9%, а на некоторых заводах — даже еще больше.
Конечно, южный кокс — это не самый чистый кокс, который вообще существует, но это очень хорошее топливо для домен, особенно по сравнению с тем, какой мы имели раньше, так как за последние годы мы сильно улучшили методы коксования — построены новые печи, которые дают кокс повышенного по крепости качества.
С 1924 г. на Урале стали вести выплавку чугуна на минеральном топливе, используя сибирский кокс и уголь Кемеровских копей. Это производство поддерживалось двумя или тремя печами. Но вот в 1932 г. началось массовое потребление кузнецкого кокса. Этот кокс по своим свойствам резко отличается от южного — он содержит мало серы (0,5-—0,6%). Это дает возможность получать малосернистый чугун, уменьшая количество извести в шлаке.
Кузнецкий кокс, однако, имеет вместе с тем и крупный недостаток — он содержит большое количество фосфора. На таком коксе нельзя вести производство малофосфористого чугуна и чугуна, необходимого для бессемеровского производства.
Но мы создали третий угольный бассейн — Караганду. Оказалось, что эти угли имеют те качества, которых не имеют другие наши угли. Они малофосфористы. Из них получается великолепный кокс, который позволяет выплавлять высококачественный чугун специальных назначений.
Карагандинский уголь можно доставлять на Магнитогорский завод и на южный Урал. Он позволит нам в будущем осуществить то, перед чем мы до сих пор останавливались. Мы сможем, например, построить на южном Урале Бакальский завод. Карагандинский уголь позволит также получать малосернистый чугун из титаномагнетитов. При этом значительно легче будет извлекать из него ценный ванадий.
Если карагандинский уголь доставлять в Магнитогорск, можно получать некоторое количество кокса и для выплавки бессемеровского чугуна.
*
Теперь, наконец, надо сказать о доменных печах.
После мировой войны нам осталось много печей, совершенно изношенных, потому что во время войны производительность усиливалась насколько возможно, насколько позволял транспорт (подвозка кокса и руды), печи работали без остановок и ремонта, и поэтому все постепенно разрушалось — и оборудование и сами печи.
На Юге, например, во время войны работало около 60 печей, и только 12 печей могли быть задуты после войны, — так сильно изношены были остальные.
Печи, которые остались от довоенного времени, имели высоту 23—24 м; средняя производительность их не превышала 250 т в сутки; использование объема домны было весьма незначительным; коэффициент равнялся 2—1,75.
Вот какие печи остались от прошлого Советскому Союзу! Те 12 печей, которые оказались годными для немедленной работы, были задуты первыми. Ремонт остальных требовал и времени и материалов, которых не было в первое время. Кирпич часто был очень плохой, но его все-таки употребляли в дело, потому что другого не было.
Производительность первых задутых печей была не больше, чем до войны. Объясняется это большим количеством аварий и остановок в работе. Не хватало то кокса, то руды, а иногда и того и другого, вследствие плохой работы транспорта.
Но постепенно вступали в работу печи, требовавшие ранее ремонта и теперь уже обновленные. Они уже имели более совершенный профиль и расширенный горн. Высота печей оставалась прежней, что позволяло сохранить подъемные устройства, но печи расширялись насколько возможно и давали лучшие результаты, чем прежде.
Наряду с ремонтом старых печей шло проектирование новых. Так например, работники Макеевского завода спроектировали печь высотой в 29,9 м, какой у нас раньше не было. Диаметр горна в этой печи равнялся 6,2 м, вместимость печи — 842 кубометрам. Такого объема печи у нас тоже не было.
С помощью американской консультации была выработана «типовая печь». Эта первая типовая печь имела объем в 930 кубометров и диаметр горна в 7 м. Производительность ее — 950 т чугуна в сутки (при работе на криворожской руде). Таких печей было выстроено у нас 14.
Прежде чем первая типовая печь была построена и задута, решено было в 1930 г. строить Магнитогорский завод. Проектирование его было поручено американской фирме Мак-Ки, которая в очень короткий срок дала все чертежи для завода и для доменных печей на 1185 кубометров и высотой в 30,5 м.
Надо сказать, что эти размеры внушали тревогу не только русским работникам, но и американским. Американцы советовали нам не начинать с постройки такой крупкой печи, но наше правительство настаивало на постройке самой мощней печи.
Были выстроены две мощные печи — в Магнитогорске и Кузнецке. Вначале печи приводили местных доменных техников в отчаяние, но потом они вполне справились с работой печей такой мощности; печи превысили проектную мощность (1 тыс. т в сутки).
На основании опыта работы с этими печами мы пошли дальше и запроектировали сверхмощную печь объемом в 1306 кубометров. Большой объем получился потому, что горн был расширен до 8 м, а распар до 9 м. Это уже сверхмощная печь, равной которой нет ни в одной стране. Она способна дать не менее 1600 т чугуна в сутки при работе на криворожской или магнитогорской руде.
Такие печи строятся теперь на четырех заводах.
В настоящее время мы обладаем 26 доменными печами со средней суточной производительностью от 800 до 1250 и (в проекте) даже до 1600 т.
 |
| ...Мощные доменные печи, оснащенные новейшей техникой, дают чугун стране социализма. Асфальтированные дорожки и красивые скверы придают цехам советских заводов радостный и опрятный вид. |
*
Новые печи потребовали, естественно, и нового оборудования.
Старые печи могли увеличить производительность не только потому, что немного изменился их профиль, но главным образом потому, что они получили новые воздуходувные машины.
Первым серьезным шагом был заказ газовых воздуходувных машин в Германии, которые дают наиболее экономичную подачу дутья, расходуя мало газа. Мы заказали самые лучшие и мощные машины, какие только могут делать в Германии. Такие машины подают 1800 кубометров воздуха в минуту под давлением в 1,1 атмосферы.
Но потом мы убедились, что на наших печах можно развивать еще большую производительность, для которой эти машины уже недостаточно мощны (мы работаем на пылеватых рудах, и сопротивление у нас больше, чем в европейских печах), поэтому мы перешли на турбовоздуходувки, которые дают возможность развивать более высокое давление при подаче большого количества дутья.
Самые большие турбовоздуходувки были поставлены на Магнитогорском и Кузнецком заводах; они дают 3100 кубометров воздуха под давлением в 1,5 атмосферы.
Но мы на этом не остановились. Для сверхмощных печей на 1306 кубометров с горном в 8 м заказаны также сверхмощные турбовоздуходувки, которые делаются у нас в Советском Союзе. Каждая такая турбовоздуходувка должна давать до 4 тыс. кубометров воздуха под давлением в 1,6 атмосферы.
Вслед за машинами были переоборудованы и кауперы — изменением в них насадок при сохранении прежних кожухов. Но сверхмощная печь на 1306 кубометров потребовала, конечно, уже постройки новых кауперов, значительно больших размеров.
До войны каупер с поверхностью нагрева в 9 тыс. кв. метров считался весьма крупным, а большинство их имело у нас нагревательную поверхность в 5—6 тыс. кв. метров. Для типовых печей мы стали строить кауперы в 16 тыс. кв. метров, для Магнитогорска запроектированы кауперы в 18 тыс. кв. метров, а для второй типовой печи — даже в 20 тыс. кв. метров. Это будет уже каупер-гигант.
Таким образом, мы оснастили наши новые доменные печи и наиболее совершенными вспомогательными устройствами главнейшего значения — воздуходувными машинами и воздухонагревательными аппаратами кауперами.
Громадное значение для правильной работы печи имеет бесперебойная подача материалов наверх — на колошник. Раньше вся работа совершалась, вручную — и наверху и внизу. Потом многие наши печи получили наклонный мост, и люди наверху были убраны, была устроена автоматическая завалка; только подкатка материалов к печам совершалась вручную.
Наконец, мало-помалу на новых заводах, а потом и на старых начали обзаводиться техническими устройствами для автоматической подачи руды из бункера, или закрома, в передаточные вагоны-весы, в опрокидывающиеся для самоопоражнивания вагоны-скипы и в засыпной аппарат наверху для загрузки в доменную печь. Теперь на всех наших новых заводах осуществлена автоматическая загрузка печи.
Важным нововведением является разливка чугуна в чушки с помощью разливочной машины.
Мы строим теперь разливочные машины сами, и не только при печах большой производительности, которые требуют очень много людей и больших литейных сараев, но даже и при наших малых печах Урала, потому что это устройство вполне себя оправдывает.
*
Работа доменных печей зависит прежде всего от состава шихты, т. е. от сырья, загружаемого в домну.
На Юге главная масса руды пылеватая, а в Керчи она настолько пылевата, что вести на ней плавку непосредственно нельзя. В криворожской руде пыли содержится не менее 40%. Пыль затрудняет ход доменной печи. Там, где она сосредоточивается в большом количестве, газ уже не проходит, руда не восстанавливается, и ниже распара из нее получается шлак. Это требует лишнего расхода горючего.
Мы применили агломерацию, т. е. стали превращать рудную пыль путем спекания в отдельные куски — агломерат. Теперь установки, на которых осуществляется кускование, существуют на многих наших заводах, и мы научились строить их.
Агломерация помогает нам наиболее полно использовать наши рудные богатства. Она необходима не только для кускования пылеватых криворожских и керченских руд, но и для обработки магнитогорской руды. Последняя не такая пылевидная, как криворожская, но в ней есть очень крупные куски, которые надо дробить, и вместе с тем рыхлая землистая масса. Эта руда содержит пыль и куски в неопределенных, меняющихся соотношениях, что чрезвычайно вредно отзывается на ходе доменной печи. Поэтому и пылеватые и землистые руды нужно превращать в кусковое состояние путем спекания.
У нас на Урале имеются мощные месторождения — горы Благодать и Высокая. Но когда возник вопрос о переплавке всей руды этих месторождений, то оказалось, что в ней много меди и серы и немало фосфора. Здесь опять на помощь приходит агломерация: путем измельчения и магнитного обогащения этой руды удается отделить серу и медь и использовать их, получая чистый и богатый железом агломерат.
В наших сибирских месторождениях Тельбес и Темиртау руды бедны, сернисты и содержат цинк, следовательно, и здесь измельчение, магнитное обогащение и спекание необходимы.
Макеевский завод первый получил у нас возможность работать на агломерате, потом и Дзержинский, а постепенно все заводы перейдут на такую обогащенную, спеченную руду. Производительность наших печей в связи с этим еще более увеличится.
Мы работаем теперь на наших доменных печах очень неплохо. Но не надо забывать, что на Юге 30% руды уносится через колошники. Агломерация должна избавить нас от этого явления; этим самым мы увеличим на 30% наши рудные запасы и избавим себя от лишней добычи и перевозки их.
 |
| Чугун идет... Фото Дмитрия ДЕБАВОВА |
*
Наши доменщики добились больших успехов в повышении производительности печей. Конечно, нет ничего удивительного в том, что много чугуна дают наши новейшие мощные печи, гораздо более удивительна работа наших старых печей. Если сравнить работу их в 1928— 1929 гг. и теперь, то разница будет прямо ошеломляющая: те печи, которые давали 250 т чугуна в сутки, сейчас дают 500—600 т. Это указывает на лучшее использование полезного объема домны, или, другими словами, на уменьшение коэффициента использования объема.
Я хотел бы здесь помянуть опять т. Орджоникидзе. Он всегда энергично и неустанно воевал за снижение этого коэффициента, за повышение производительности печей.
До войны коэффициент использования объема колебался от 1,75 до 2; к 1932 г. мы достигли этого уровня, а затем быстро перешагнули через него: в 1934 г. коэффициент был 1,31, в 1935 г. —1,2 и в 1936 г. —1,08.
Нужно отметить, что до войны в США коэффициент был доведен до 1,05. Таким же он остался и сейчас. Кажется, американцы дошли до предела и дальше двигаться уже не могут.
Стахановские же методы работы снизили у нас коэффициент в среднем до 1, а некоторые домны дали уже меньше единицы. Это — огромная победа советской металлургии.
В чем же секрет наших успехов? В людях и в тех условиях, в каких люди работают. Люди чувствуют себя хозяевами своего дела, они болеют за свое производство и живут его интересами, вот почему мало-помалу уничтожаются разгильдяйство и невнимательная работа, вот почему повышается сознание долга перед своей родиной. Люди работают не за страх, а за совесть. Чуда здесь никакого нет. Иначе и быть не может.
Комментариев нет:
Отправить комментарий