Показывает Москва

Текст В. САПАРИНА. Фото Л. РИХТЕР

В коридор выходит человек, смотрит на часы.

— Через две минуты — начало.

— Пожалуйте, — говорят певице Казанцевой.

Закончив гримироваться, певица входит в студию и становится близко к аппарату. На нее устремляются потоки света. Певица будет видна сегодня радиолюбителям «крупным планом».

Концертмейстер кладет руки на клавиши и выжидательно замирает. Диктор занял свое место около пульта. Стрелка часов показывает ровно половину седьмого.

—- Внимание, — говорит диктор, — показывает Москва.

В эту минуту на экранах телевизоров в Харькове, Воронеже, Горьком. Иванове, Омске, далеком Ашхабаде, Баку на быстро мелькающем фоне появляются голова и плечи певицы. Она поворачивает голову в сторону аккомпаниатора, и звуки невидимого рояли наполняют комнаты. Певица начинает петь... Живой человек стоит перед глазами радиолюбителей.

В студии идет напряженная работа.

Перед певицей висят микрофоны. За ними находится широкое окно. Если взглянуть в него, то кажется, что видишь за стеклом внутренность подводной лодки. В находящейся по ту сторону комнате стоят аппараты с ручками различных фасонов, висят распределительные щиты. Около них тихо хлопочут люди. Это — аппаратная.

Ни один посторонний звук не должен проникать в студию. Аппаратная отделена поэтому от студии звуконепроницаемой перегородкой.

Все, что происходит в студии, из аппаратной видно через стекло.

Ни один посторонний звук не должен проникать в аппаратную "цеха телевидения". Все, что происходит в студии, из аппаратной видно через стекло. Светотехник давно уже расположил рефлектора с мощными 500-ваттными электролампами у места, где сейчас станет актер, который должен быть ярко и равномерно освещен.
Губы выступающего сегодня Буси Гольдштейна окрашены в черный цвет. Обычный красный цвет был бы обескровлен, и на экране исполнитель предстал бы с неестественно белыми губами.

Прямо возле окна в аппаратной сидит режиссер Анатолий Константинов. Он не смотрит на певицу, стоящую с другой стороны окна. Режиссеру гораздо важнее знать, как выглядит актриса не в студии, а на экранах телевизора. И хотя живая певица находится от него на расстоянии двух метров, он смотрит лишь на ее изображение, переданное в эфир и пойманное затем приемником.

Режиссер-оператор ведет передачу. Он не обращает внимания на исполнителя передаваемого номера. Ему гораздо важнее знать, как выглядит Буся Гольдштейн на экране обычного телевизионного приемника. Этот, своего рода контрольный приемник, находится перед глазами режиссера. Буся исполняет свой номер, стоя все время на одном и том же месте. Однако его изображение экран показывает то мелко, то крупно. Это достигается искусной работой режиссёра-оператора, быстро меняющего соответствующие объективы.

Вот певица на экране телевизора слишком отклонилась в сторону. Она, как бы сказали кинематографисты, сделала попытку «уйти за кадр».

Ей не делают никаких знаков и напоминаний. Актер, выступающий для телевидения, хотя и располагается на относительно тесной площадке, все же не связан в своих движениях. Это затруднило бы его выступление. Для жонглера, например, было бы слишком сложно, балансируя различными предметами и следя за мелькающими в воздухе мячами, помнить в то же время, что он не должен как-нибудь нечаянно уйти из кадр. Его избавляют от этой работы.

Режиссер, заметив, что актер приближается к кромке экрана, не глядя на актера, но продолжая наблюдать за ним в телевизор, ловит его в кадр.

Вы видите общий вид передающего аппарата. Объектив его направлен не прямо в окно студии, за которым стоит исполнитель (как, казалось, следовало бы ожидать), а мимо. Аппарат "не смотрит" на Бусю Гольдштейна, но "видит" его. Фотоэлемент (см. снимок направо) устанавливается в аппарате за диском Нипкова.

Рядом с режиссером находится передатчик прямого видения. По внешнему виду он напоминает громадный проекционный фонарь или, вернее и точнее, фотоаппарат, вроде тех, что бывают в профессиональных фотографиях. Объектив его направлен не прямо в окно, за которым стоит певица (как, казалось, следовало бы ожидать), а мимо. Аппарат не «смотрит» на певицу, но он «видит» ее: прямо против объектива расположено овальное зеркало. Оно ловит изображение певицы и посылает его в объектив. В зависимости от того, под каким углом поставлено зеркало к объективу, оно улавливает ту или иную часть студии. Управляет зеркалом режиссер.

Диктор включает особый пульт управления и объявляет радиозрителям программу сегодняшней телепередачи. Его слова воспринимаются микрофоном, который установлен над верхней рамой окна, и уходят по проводом но радиостанцию.
Одновременно со звуком передается и изображение. Режиссер-оператор, который нам виден через стекло окна в аппаратную, направляет на диктора зеркало, изображение которого поступает в передающий аппарат.

Режиссер наводит зеркало на актера, стараясь держать его фигуру все время «в кадре» на экране.

Особенно много беспокойства причиняют ему танцовщицы, порхающие по сцене из угла в угол. Между тем, танцовщицы — один из излюбленных номеров радиозрителей. На репетициях режиссер поэтому старается так «сработаться» с танцовщицами, чтобы во время передачи уже знать все их будущие движения и поспевать за ними с зеркалом.

Нетрудно заметить, что отраженное в зеркале изображение Буси Гольдштейна является обратным. Но работа телепередатчика и телевизора такова, что радиозритель видит изображение прямым.

Певица кончила петь. Она улыбается аудитории, которую не видит, и исчезает с экрана.

Ее место под огнями электроламп занимает другой актер. На экранах радиолюбителей Ашхабада и Сум появляется столь знакомое москвичам лицо заслуженного артиста республики Хенкина. Насколько выигрывает рассказ, который читает Хенкин, от того, что слушатели имеют возможность видеть богатую мимику артиста.

Передача сегодня идет гладко. Хенкин спел пародию на псевдо-цыганский романс «Вернись» и ушел из кадра. Режиссер, который является одновременно и оператором, меняет объективы. Белый фон, находящийся непосредственно за спиной Хенкина, отдергивается. За этими занавесями обнаруживается другой фон. Это «средний план». На таком удалении от передатчика актер виден, примерно, по пояс. Но сейчас предстоит показ артистов во весь рост, поэтому вторые занавеси тоже отдергиваются, за ними оказывается стена, обтянутая материей. Это —  фонд для «третьего плана». На сцену выбегают танцовщицы.

Передача сегодня идет гладко. Вы видите исполнителя, изображение которого передается первым планом. Сейчас будет раздвинут второй занавес и радиозритель увидит актера средним планом. Когда же отдергивается третий занавес, то изображение исполнителя передается на экраны радиозрителей во весь рост.

Режиссер, взглянув на визир, проверяет наводку на фокус. Пианист ударяет по клавишам. Две фигуры ритмично двигаются по сцене. Режиссер опять следит за ними в телевизор.

При помощи зеркала он посылает их изображение в объектив. Диск Нипкова, много больший размером тех, что в приемниках любителей, методично вращается, делая свои 12,6 оборотов в секунду Слабо жужжит электромотор. Разложенное на 1200 элементов изображение при посредстве фотоэлемента превращается в электрические токи.

Если актер слишком приблизился к лампе с рефлектором, невидимой зрителям, изображение на экране оказывается слишком освещенным. Наоборот, слабый свет может потребовать усиления изображения.

Модуляцией света ведает режиссер-оператор при помощи диафрагмирования объектива фотомеханической части телепередатчика.

Техник, сидящий за пультом позади режиссера, контролирует уровень подачи сигналов на радиостанцию.

Перед нами аппараты звукового усилителя и усилителя телевизионных сигналов. Фототоки, возникающие в фотоэлементе, еще слишком слабы для того, чтобы их отправить по проводам на радиостанцию. Поэтому они несколько раз подвергаются усилению и только после этого отправляются на радиостанцию.

Его сосед, другой техник, следит за звуком.

В распоряжении техников имеется свой контрольный телевизор. Даже целых два.

Поглядывая на первый из них, техник видит, какую «продукцию» выдает «цех телевидения» (так он называется). В зависимости от того, насколько отчетливо получается изображение, техник принимает те или иные меры.

Показатели работы приборов аппаратной регистрирует в специальном журнале техник, сидящий за пультом управления. Причины отдельных технических неполадок легко проверить по этим записям.

Цех телевидения связан проводами, как все студии, с центральной аппаратной московского вещательного узла.

Отсюда «продукция» студий и цехов — усиленная, если нужно — распределяется по радиостанциям.

Точки, несущие изображения пляшущих танцовщиц, направляются по кабелю на радиостанцию РЦЗ. Звук передаётся через станцию ВЦСПС.

На станции РЦЗ усиливают изображение и посылают его в эфир.

Но вернемся в аппаратную. Второй телевизор, стоящий неподалеку от техника, показывает изображение таким, каким оно получается на экранах любителей. Бывает, что на первом телевизоре все видно отчетливо, а на втором —  неясное изображение. Тогда из цеха на станцию раздается телефонный звонок. Цех обращает внимание станции на то, что «по дороге» до зрителя с изображением что-то случилось. Впрочем, на станции имеется тоже контрольный телевизор, по которому тамошние радиотехники проверяют свою работу.

В распоряжении техника имеются два контрольных телевизора. Поглядывая на первый из них, техник видит, какую "продукцию" выдает цех телевидения. В зависимости от того, насколько отчетливо получается изображение, техник принимает те или иные меры. Второй телевизор показывает изображение таким, каким оно получается на экранах любителей.

Так, поглядывая на приборы и в телевизоры, техники «ведут» передачу.

*

В боковой комнате, обтянутой темными занавесями, свободные актеры следят через телевизор за выступлениями своих коллег.

Это не праздное любопытство. Телепередатчик предъявляет к актерам свои требования. Как для выступления перед микрофоном, хотя бы с простым докладом, нужна хорошая дикция, точно так же свои законы существуют и для телепередачи.

Если актер, например танцовщик или акробат, будет двигаться слишком быстро, изображение получится «смазанным». Наоборот, статичная поза певицы производит невыгодное впечатление. Получается поющая фотография, вместо живого человека.

Вот почему режиссер здесь должен быть одновременно оператором и техником. Поэтому он следит за работой актеров через телевизор. Он предварительно прорабатывает с ними условия освещения, обдумывает и проверяет на практике те или иные движения.

Костюм тоже имеет большое значение, и этот вопрос занимает всех актеров, которые выступают для телевидения систематически. Каждый хочет, чтобы его номер дошел до аудитории в лучшем виде. В данном случае для этого приходится считаться с техникой. Для телевидения актеры специально гримируются. Грим употребляется особый — более резкий, чем для кино.

*

Номер сменяется за номером. Жонглер, выступивший последним, собрал свои шары и булавы.

Режиссер поворачивает зеркало и ловит в него буквы, написанные на плакате, висящем сбоку. «Передача окончена», — видят любители ползущие буквы на экране.

Конец. Режиссер протягивает руку к рубильникам. Тухнут яркие лампы с рефлекторами в студии. Техники, оторвавшись от своих аппаратов, обмениваются замечаниями.

Раздается телефонный звонок. Говорят из Политехнического музея в Москве.

Там на выставке изобретательства устанавливается телевизор с экраном размером в 1 кв. метр. Производили пробный прием.

«Изображение», — говорит голос в телефонной трубке, — «получилось хорошим».

Это — первый отзыв. Почта принесет через несколько дней письма любителей, принимавших передачу в различных уголках Советского союза.

Приходят сотни писем. Даже из-за границы. Из Румынии. Из Эстонии.

Последнее время студия производит передачу только прямого видения. Это значит, что перед аппаратом выступают живые артисты, каждый жест которых в тот же момент доходит до далеких зрителей. По радио можно передавать, например, и звуковые фильмы. Радиолюбитель, обладающий телевизором, может, не выходя из комнаты, смотреть на своем экранчике фильмы, показываемые в Москве.

На этой фотографии изображен внутренний вид телевизора. Направо, в руке — неоновая лампа.

В цехе телевидения есть такая установка. Она состоит из обыкновенного аппарата для демонстрации звуковых фильмов. Звук передается по радио обычным путем.

Но вместо полотняного экрана против аппарата стоит телепередатчик. Луч света, едва выскользнув из аппарата, тут же попадает в объектив передатчика. Далее все совершается так, как и при прямом видении. Разложенное на 1200 элементов изображение идет в эфир и снова собирается в целое на экранах любителей.

Однако пробная передача обычных кинофильм показала, что изображение получается хуже, чем при прямом видении. Общие планы плохо разборчивы, так как фигурки получаются слишком мелкими.

Поэтому поставлен вопрос об изготовлении для телепередач специальных звуковых короткометражек.

Цех телевидения Московского вещательного узла получил дополнительную световую аппаратуру и более чувствительные фотоэлементы. Это позволит осветить студию более ровным, спокойным светом и расставить лампы так, что актер может переходить из одного плана в другой, не нарушая плавности передачи. Сейчас для того, чтобы сменить планы, приходится иногда перетаскивать с места на место источники света. Качество изображения должно улучшиться.

Разложение изображения на 1200 элементов — только первый шаг в области телевидения. Студия избрала именно эту начальную цифру, для того чтобы возможно большее число радиолюбителей могло наладить прием изображений.

У нас нет учета радиозрителей, но, судя по письмам, которые получает цех телевидения, обладателей телевизоров в СССР насчитывается уже много сотен. Многие смотрят телепередачи коллективно.

Почти все радиозрители сами изготовляют свои телевизоры. Только в этом году в продажу начали поступать первые телевизоры промышленного образца. Они рассчитаны тоже на 1200 элементов. Телевизор этого типа представляет собою компактный деревянный ящик с небольшим круглым окошком. Весь механизм смонтирован внутри. Спрос на эти телевизоры намного превышает то незначительное количество, которое поступает на рынок.

Среди конструкторов самодельных телевизоров встречаются пионеры, работающие на детских технических станциях, военные инженеры, люди разнообразных профессий.

Радиолюбители, живущие в самых отдаленных местностях, хотят не только слышать, но и видеть выступающих перед микрофоном людей.

Недавно, когда в Москве находились знаменитые орденоносцы Донбасса тт. Стаханов и Дюканов, их пригласили в студию. Они сказали несколько слов перед микрофоном. Сотни радиолюбителей получили возможность в этот день увидеть знатных людей советской страны.