В химической промышленности большая часть технологических процессов протекает скрыто от глаз человека, в недрах зачастую сложнейших аппаратов. Именно поэтому в химии скрытые производственные резервы чрезвычайно велики. Обнаруживать дополнительные источники производственной мощности, поднимать производительность труда на химических предприятиях могут только люди, правильно организовавшие свой труд и овладевшие техникой своего дела настолько, что они становятся не просто наблюдателями за работой аппаратов, но разумными руководителями технологических процессов, способными управлять технологией, а в некоторых случаях интенсифицировать, т. е. ускорять течение химических реакций. Только эти люди могут по праву с гордостью носить имя стахановцев химической промышленности.
Эта специфичность химии выдвигает в качестве ведущей фигуры в развитии стахановского движения в первую очередь инженера. И мы имеем уже немало блестящих примеров, показывающих, чего могут добиться партийные и непартийные большевики, овладевшие техникой своего дела.
*
Когда деревенский восемнадцатилетний парень Василий Шаров пришел на заработки в Москву, он растерялся. Москва приняла Василия очень холодно, даже сурово. Около года Шаров работал ломовым извозчиком, затем лет семь — дворником и истопником. Жажда знаний заставила его пойти на учебу. Работая, он учился на рабфаке и в вузе. В 1932 г. окончил институт.
В 1934 г. Шаров был назначен начальником контактного сернокислотного цеха на Дорогомиловском химическом заводе. Здесь ему предстояло сделать многое. Цех работал из рук вон плохо и за четыре года своего существования ни разу не мог достигнуть проектной мощности — 2 тысячи тонн серной кислоты в месяц.
Работу цеха тормозило дробильное отделение, где дробился кусковой серный колчедан. Электромотоpы, приводившие в движение дробильную аппаратуру, забивались колчеданной пылью и быстро выходили из строя, заставляя простаивать все отделение. Сама дробилка была установлена низко, и угол наклона «течки», по которой скатывался дробленый колчедан, был очень мал. Вследствие этого колчедан, не успевая быстро проходить «течку», заполнял ее и забивал дробилку, снова обрекая отделение на простой.
Из-за скверной работы дробильного отделения с недогрузом работали и механические печи, в которых сжигается серный колчедан и получается таким образом сернистый газ для производства серной кислоты.
Шаров решил в первую очередь переоборудовать дробильное отделение. Моторы он вынес за пределы досягаемости пыли, и они стали работать безаварийно. Дробилку приподнял настолько, что дробленый колчедан стал скатываться по «течке» совершенно свободно. Вместо цепных элеваторов для транспортирования дробленого колчедана, требовавших частых и длительных ремонтов, он применил ковшевые элеваторы, на «верблюжьих» лентах, — легкие бесшумные и очень прочные.
Результат не замедлил сказаться: производительность дробильного отделения возросла.
*
Когда дробильное отделение стало работать хорошо, то выяснилось, что теперь производительность цеха лимитируется уже недостатками в работе печного отделения. Здесь до последнего времени считалось нормальным то, что через каждые 4 месяца печь обязательно нужно ремонтировать. Дело в том, что в качестве сырья цех употребляет не только кусковой колчедан, но и флотационные «хвосты» — отходы обогатительных фабрик цветной металлургии. Эти флотохвосты представляют собою тонкоразмолотую руду (серный колчедан) с содержанием влаги в разных случаях от 6 до 12 процентов (если они не проходили сушку). Очень тонкий помол и большой процент влаги приводят к тому, что руда на сводах печи спекается и ломает гребки, которые передвигают и переворачивают ее на этих сводах.
Раньше при смене гребков работу печи приостанавливали и ремонтировали ее уже холодной. Это отнимало каждый раз около двух дней. Слесарь, бригадир печного отделения Василий Зайцев при горячей поддержке мастера этого отделения И. Д. Кобелевского предложил производить смену гребков без охлаждения печи. Вся суть здесь в том, что всегда при работе печи болт, которым прикрепляется пара гребков к ведущему валу, изгибается, и его, прежде чем отвинтить, необходимо выпрямить. Для этого Зайцев и Кобелевский приспособили толстостенную четырехдюймовую трубу, в которую они заправляют коней болта и дают гребкам обратный ход. При этом болт выпрямляется, после чего отвинтить его и сменить гребки на новые уже нетрудно. Весь этот ремонт сейчас занимает от одного до полутора часов. Расход времени на ремонт печей сократился примерно в тридцать пят раз.
Но сократить время на ремой печей — это еще не все. Шарову очень хотелось сделать так чтобы вообще уменьшить количество ремонтов и при этом интенсифицировать печное отделение, т. е. заставить печи сжигать колчедана больше, чем им положено «научно обоснованными» проектными нормами.
В печном отделении установлены десятитонные печи типа Г. Сейчас эти печи в среднем сжигают уже не 10, а 13 тонн колчедана, — на 30 процентов выше нормы. Этого удалось добиться, главным образом, за счет увеличения угла наклона зубьев гребка, передвигающих колчедан по сводам печи, с 15 до 30 градусов, а в некоторых случаях до 45 градусов. Такое расположение зубьев на гребке позволило ускорить продвижение колчедана по печи.
Однако, здесь нужно было соблюдать строжайшую осторожность, ибо колчедан через печь можно прогнать так, что и сера из него не успеет выгореть. Но по расчетам Шарова выходило, что этого получиться не должно, нужно только правильно держать температурный режим и снабжать печь необходимым количеством воздуха. В конечном счете так и получилось, как предполагал Шаров. Больше того, — качество работы печей даже улучшилось, несмотря на их большую нагрузку. Если раньше в колчеданном огарке процент невыгоревшей серы редко опускался ниже 3 процентов, то сейчас он обычно не превышает 1,5 процентов.
Но Шарову это казалось еще недостаточным. Нужно сделать так, чтобы печи перерабатывали колчедана в два раза больше установленной нормы. И он решил добиться этого. В печном отделении была выделена печь № 6, на которой решено было провести все эксперименты. Число оборотов ведущего вала этой печи Шарой увеличил с одного в минуту до 1,5 оборотов. Это значит, что интенсивность перемешивания колчедана на полках печи была увеличена в полтора раза, причем скорость прохождения колчедана по печи регулировалась различным наклоном зубьев. И печь стала сжигать уже не 10 и не 13 тонн колчедана, а 18 тонн флотационного колчедана при влажности его до 10 процентов против нормальных 4—6 процентов. Невыгорка серы при этом не превышает нормальной, т е. печь работает с такими же качественными показателями, с какими работают и не интенсифицированные печи.
Нет никакого сомнения в том, что Шаров доведет загрузку печи до 20 тонн колчедана в сутки. А в ближайшее время, когда будет составлен материальный и тепловой балансы опытной печи, все печи в цехе постепенно будут переведены на ее режим.
*
С самого пуска цеха наибольшие неприятности производству причиняло промывное отделение, в котором сернистый газ очищался крепкой серной кислотой от различных механических и других примесей. Газ, имевший очень высокую температуру, поступал в башни, которые орошались серной кислотой. Температура этой кислоты вследствие соприкосновения ее с горячими газами была обычно не ниже 120—130°.
Кислота и высокие температуры разрушали керамическую насадку башен, разъедали их футеровку и часто выводили из строя насосы промывного отделения. В особенности страдала первая промывная башня, где температуры и концентрация серной кислоты достигали наибольших величин. В этой башне ежегодно приходилось менять насадку, а иногда и футеровку, что вынуждало останавливать весь цех на 2—3 месяца.
Чтобы навсегда покончить с разрушительным действием температур, Шаров перед промывным отделением установил газовые холодильники. Это резко изменило режим работы промывного отделения. Температура газа, поступающего в первую башню, снизилась до 100°, а температура орошающих кислот соответственно снизилась до 30°. С этого момента цех работает уже довольно продолжительное время, но даже признаков разрушения насадки башен, футеровки или насосного хозяйства до сих пор не видно.
 |
| Оросительные холодильники стояли раньше на полу. Постоянная грязь разрушала перекрытие, — в результате частые аварии и простои цеха. Сейчас холодильники подняты, лишние части выброшены. Это помогло установить бесперебойную работу цеха. |
Обычно в промывном отделении работали башенщик и ремонтный слесарь, и обоим им некогда было «даже дохнуть». Теперь, когда в промывном отделении был установлен правильный режим, труд рабочих стал значительно легче. И слесарь промывного отделения Николай Зайцев заявил Шарову, что он берется совместить свои обязанности слесаря с обязанностями башенщика. Такое начинание можно было только приветствовать. Через несколько дней Зайцев стал выходить на смену один. Первые же дни показали, что Зайцев прекрасно справляется и с мелким ремонтом, и с руководством режимом. Так же, как Зайцев, захотели работать и другие сменщики. И сейчас уже во всех сменах обязанности башенщика и слесаря выполняются одним рабочим.
*
В контактном отделении, где производится окисление сернистого газа до серного ангидрида, из которого уже затем в специальных аппаратах-абсорберах получается серная кислота, до последнего времени также было очень много неполадок. Здесь применялся общий цикл орошения и для моно гидратных абсорберов, где получается почти стопроцентная серная кислота, и для сушильных башен, в которых высушивается сернистый газ, прежде чем он пойдет в контактные аппараты.
 |
| Это контактный аппарат, — сердце цеха. Здесь происходит процесс окисления сернистого газа в серный ангидрид, который даст с водой серную кислоту. Стахановцы цеха изменили соединения фланцев у аппарата. Раньше они были с прокладками. А теперь сделали наглухо сварные швы. Эго уничтожило выделение вредных паров. |
Это создавало известные неудобства. Когда, например, нужно было «прикреплять» кислоту (т. е. сделать ее более крепкой), то, естественно, режим орошения сушильной башни нарушался, а вследствие этого и сушка газа проходила скверно. Плохо высушенный газ проходил в турбокомпрессоры, где осаждалось большое количество конденсата, представляющего собою слабую серную кислоту. Эта кислота разъедала металл, и оборудование часто выходило из строя. Достаточно сказать, что ежедневно цех вынужден был простаивать из-за ремонта аппаратуры контактного отделения от 4 до 8 часов, причем каждый день было по 2—3 остановки. А каждый раз, когда подача газа в контактные аппараты прекращалась, температура контактной массы падала и затем ее приходилось вновь подогревать.
Частые подогревы и охлаждения контактной массы снижали ее каталитические способности, и немудрено, что процент контактирования (превращения сернистого газа в серный) здесь редко достигал 90 процентов.
Шаров ввел самостоятельные циклы орошения и для абсорбции и для осушки газов. Это сразу прекратило образование конденсата в турбокомпрессорах и других аппаратах, следовательно, прекратилось и их разъедание. Сейчас в цехе нет ни одного простоя из-за ремонта этого оборудования. Контактные аппараты получают газ без перебоев и нет надобности ежедневно подогревать контактную массу, ухудшать ее каталитические способности частым изменением температурных условий. Характерны, например, такие цифры. Если еще не так давно в месяц расходовалось на подогрев контактной массы от 40 до 70 килограммов мазута, то сейчас этот расход в среднем на месяц составляет около 0,8 килограмма, а в некоторые месяцы мазут вообще не расходуется.
*
Все эти новые условия создали особо благоприятные возможности для перехода рабочих цеха на стахановские темпы к методы работы. Еще совсем недавно в контактном отделении работало 3 человека в смену: аппаратчик, абсорбщик и ремонтный слесарь. Сейчас здесь работает только один аппаратчик, который совмещает и обязанности абсорбщика и обязанности слесаря. А аппаратчик Сезиков, который сейчас с успехом кончает производственно-технические курсы, заявил, что он вполне может принять на себя еще и обязанности сменного лаборанта.
Развитие стахановского движения в сочетании с техническими усовершенствованиями и рационализацией производственного процесса позволило цеху выйти из долголетнего прорыва, в котором он находился со дня пуска. Годовой план свой в 20 тысяч тонн серной кислоты цех выполнил еще 20 сентября. Шаров уверен в том, что к концу года цех сумеет произвести еще не меньше 8,5—9 тысяч тонн серной кислоты, т. е. выполнить цеховое задание по крайней мере на 140—145 процентов.
Так стахановцы нашей химии творят чудеса.
Комментариев нет:
Отправить комментарий