Их биографии просты: участник Октябрьской революции, партизан, физик. Долго тренировались для полета в стратосферу будущие отважные стратонавты. Часто они посещали герметически закрывающуюся комнату — барокамеру. Постоянным выкачиванием и искусственным разрежением воздуха, понижением давления — в изолированных условиях этой комнаты с ее металлическими стенками, — создавалась обстановка любых высот тропосферы и стратосферы.
Зилле, Прилуцкий и Вериго под наблюдением врача-физиолога упорно готовились здесь к подъему на непривычную для человеческого организма высоту. По-разному оценивается состояние человека на различных высотах: один слабее, другой выдержаннее, выносливее.
Участник высоко-горных подъемов на вершину Эльбруса, глубоководных рейсов в подводных лодках, полярных экспедиций для определения интенсивности космических излучений и содержания эманации радия в атмосферном воздухе профессор Вериго оказался наиболее выносливым человеком. Еще в 1933 г. он приступил к тренировке с барокамере. В искусственно созданной высоте 12 километров он производил сложные математические расчеты, сохранял полную память, вел отдельные наблюдения над физическим состоянием собственного организма, действием пульса и кровообращения.
Однажды инженер Прилуцкий был поднят на высоту 10 километров. После нескольких физических экспериментов при пульсе 72, руки его дернулись, по телу пошли судороги, подкосились ноги и он впал в глубокое обморочное состояние. Стремительно начатый «спуск» вернул сознание Прилуцкому, но у него не сохранилось какого-либо воспоминания о случившемся с ним высотном обмороке.
Мозг человека и органы чувств резко реагируют на изменение давления и недостаток кислорода. Деятельность центральной нервной системы нарушается уже при подъеме на 2 километра. Постепенно утрачивается способность различать цвета (после быстрого подъема все кажется серым).
Вслед за тем, по мере подъема останавливается поток сообразительности, ослабевает память, нарушается точность и планомерность движений, человек становится забывчивым, резко падает работоспособность, учащается головокружение, начинаются кровотечения из ушей и носа. Наконец человек может потерять сознание — начинаются обмороки, судороги и в дальнейшем может наступить смерть.
Медленно тренируя организм и накапливая силы, готовилась героическая тройка к подъему в стратосферу.
16 нюня 1935 г. Зилле и Прилуцкий отправились в тренировочный полет в тропосферу. Через 38 минут после подъема они достигли 6 000 метров. Отсюда, аэронавты, надев кислородные маски, поднялись до 8400 метров. А через два дня оба пилота достигли 10600 метров. Эти два замечательных высотных полета совершили Зилле и Прилуцкий на сферическом аэростате объемом в 2200 кубических метров.
До них высотный рекорд подъема аэростатов с 1925 года оставался за покойным Федосеенко, когда он, со свойственным ему энтузиазмом и любовью к воздухоплаванию, взял «потолок» в 7000 метров.
Помимо тренировки новым стратонавтам удалось осуществить предварительное изучение «тропопаузы» — промежуточного слоя между тропосферой и стратосферой. Динамическое состояние этого слоя определяет происходящие в высших слоях атмосферы явления и в первую очередь те метеорологические процессы, которые мы именуем погодой.
Для подъема стратостата «СССР-1-бис» долго ожидали нужную погоду. Она не позволяла дать старт полету, словно чувствуя, что штурм стратосферы наложит в будущем узду на ее капризы, подчинит целиком воле человека.
Стояли ветреные дни, по ночам на землю спускалась влажная тяжесть туманов, шли грозовые фронты, пряталось за облака солнце.
25 июня наступил штиль. Старт наметили на первые утренние часы 26 июня.
Накануне с вечера начались подготовительные работы. Выбрали площадку для старта, разостлали брезенты, подготовили серебристую ткань оболочки, доставили зеленые громадные газовместилища с водородом, радиофицировали стартовую площадку.
Поздно вечером к месту старта прибывает начальник ВВС Я. И. Алкснис. По команде Прокофьева начинается наполнение оболочки газом. Бесформенные массы тщательно обработанного и окрашенного в цвет алюминия перкаля постепенно поднимаются, поглощая новые и новые газгольдеры.
К полуночи оболочка принимает грушевидную форму. Команда готова к старту. На стартовой площадке — инженеры стратосферы: строитель первого стратостата Чижевский и конструктор гондолы инженер Годунов...
Уже прикреплена гондола к стропам стратостата, опечатаны приборы, проверена «прыгунами» шуршащая оболочка, подтянуты поясные. Золотые лучи солнца играют на серебре движущейся груши стратостата.
Последний приказ отдает Прокофьев в 5 часов 25 минут:
— В полет!
Старт был дан образцово.
Серебристый, сверкающий в солнечных лучах, стратостат уносился в высь со скоростью 3 метров в секунду.
Через 12 минут полета альтиметр стратостата отмечал первые тысячи метров, — была достигнута высота 2500 метров.
На высоте 3500 метров стратонавты закрывают герметические люки. По заранее выработанному графику, не теряя драгоценного времени, начинают научную работу Зилле, Прилуцкий и Вериго.
У каждого свои задания. Уже с высоты 1000 метров радиостанция стратостата установила по позывным «СССР-1-бис» — «Луна» бесперебойную связь с землей.
В 5 часов 42 минуты советские колумбы стратосферы оставляют под ногами высоту в 4000 метров и подымаются с возрастающей скоростью до 5 метров в секунду. С высоты 6000 метров Прилуцкий делает первые фотографии, оптические наблюдения, берет пробы воздуха.
На высоте 8000 метров наружная температура оказалась не ниже 30 градусов мороза.
Вскоре альтиметр стратостата фиксирует высоту подъема 12 000 метров. Температура в гондоле 12 градусов тепла, температура за стенками герметической гондолы 53 градуса мороза.
Со стороны Зилле ослепительно сияет солнце, в секторе Прилуцкого — на окнах — иней; гондола не вращается вокруг своей оси. У высоты 14 000 метров вводятся в строй новые приборы. Ярколер определяет яркость неба, спектрограф фотографирует его спектр.
В 6 ч. 9 м. при скорости 3 метра в секунду стратостат преодолевает «черту Пиккара» — 15 590 метров. Подъем замедляется. Через 41 минуту экипаж «СССР-1-бис» достигает высоты 16 000 метров. На этой высоте оболочка полностью выполнилась, приняв сферическую форму.
Профессор Вериго регистрирует сложными приборами десятки определений космического излучения.
Вверху темносиний, позади — черный, аспидносерый купол беззвездного неба с ослепительно сверкающим диском солнца. В стороне бледный блик луны. Внизу — отличная видимость: пятна подмосковных городов — Серпухова, Подольска, Тулы; змеи знакомых рек — Оки, Москвы, Пахры. Едва заметны нити шоссе. По тонким струйкам дыма можно определить движение поездов.
Вскоре начинается спуск. Несмотря на сброшенный балласт стратостат быстро идет на снижение. На высоте 14 000 метров экипаж ощущает в кабине первые резкие точки. Нарушается равновесие. На 7000 метрах обнаруживается деформация нижней части оболочки местами она повреждена.
Скорость снижения возрастает и доходит до 9 метров в секунду. Сброшенным балластом скорость снижается до 6,5 метров. В 7 час. 34 минуты Прилуцкий радирует земле о прохождении стратостатом зоны 6000 метров.
Аварийные признаки спуска требуют срочных решений. Командир стратостата Зилле отдает приказ двум своим спутникам оставить гондолу.
*
На высоте 4000 метров открываются люки. Первым покидает гондолу Вериго. Это был первый парашютный прыжок профессора за всю его 42-летнюю жизнь, совершенный с высоты 2500 метров. С некоторой затяжкой прыжка, чтобы не задеть 150-метрового гайдропа, отправляется на землю второй пилот стратостата инженер Прилуцкий.
Скорость снижения дошла до 4—5 метров в секунду. Своевременный бросок двух человек облегчил стратостат. Через некоторое время поврежденная часть оболочки вошла внутрь баллона. Оболочка превратилась в своеобразный парашют. На высоте 2000 метров командир стратостата «СССР-1-бис» вылез из гондолы и, оставаясь на внешней металлической лестнице, блестяще провел посадку с нормальной скоростью 3 метра в секунду. Место посадки — село Труфаново в 20 километрах к юго-западу от Тулы.
Толчок гондолы, как и рассчитывали, был воспринят амортизатором. Героическая команда третьего советского полета в стратосферу сохранила все приборы, оборудование и гондолу. Наблюдения лучей радиации, пробы были доставлены целыми и невредимыми.
*
Новой героической тройкой большевиков выполнен долг. В распоряжение науки предоставлены ценнейшие исследования, новейшие достижения, важнейшие опыты. О своей новой победе советские стратонавты рапортовали т.т. Сталину, Молотову, и Ворошилову.
Для стратостата «СССР-1 бис» организаторами полета была использован оболочка и гондола первого советского стратостата «СССР-1», достигшего еще в 1933 г. под управлением т. Прокофьева высоты в 19 километров.
Объем стратостата — 25000 кубометров. Его высота на старте в Кунцеве достигала 80 метров, размер большого многоэтажного здания. Покрытая особым химическим составом и окраской из алюминиевого порошка, оболочка была приспособлена к отражению солнечных лучей и защите находящегося в ней водорода от перегрева.
Герметическая шарообразная, разделенная на секторы, гондола, украшенная алой эмблемой Советского Союза, — пятиконечной звездой — сооружена из кольчугалюминия (объем 6,2 метра).
Для спуска гондолы на случай катастрофы в полете командир стратостата мог применить гигантский гондольный парашют. Управление стратостатом обеспечено изолированным клапаном и рассеивающим аппаратом для сбрасывания балласта — свинцовой дроби.
*
Стратостат «СССР-1-бис» представлял собой летающую лабораторию. Исследование космических лучей и ультрафиолетовой солнечной радиации было основной научной работой в этом полете, который длился от старта до приземления не более 3 часов. Неустрашимый и энергичный профессор Александр Брониславович Вериго проделал рекордное число определений космических лучей. В своих длительных полетах в 1932 г. профессор Август Пиккар дал 45 определений. Немного больше зарегистрировали космических излучений Стивенс, Андерсен и Кейнер на «Эксплорер-1» в прошлом году. Наша цифра — 57.
Стратонавтам приходилось работать одновременно с несколькими приборами. Был применен очень интересный метод измерения интенсивности космических ливней (интенсивность их в средних слоях стратосферы превышает земную в сотни раз). Экспериментальная техника добилась возможности не только видеть движение электронных, позитронных и протоновых частиц лучей, но и позволила фотографировать взрывы отдельных атомов под действием космического излучения. Советскими стратонавтами при помощи электромеров Кольсфессера и Гесса и фоторегистраторов определена проникающая способность мягкого компонента этих замечательных и имеющих решающее значение в овладении человеком титанической атомной энергией лучей. Электромер Вольфа, снабженный ионизационными камерами, указал степень влияния материала стенок прибора на ионизацию (электропроводимость газовой среды). Немало светящихся линий движения ультрачастиц увековечили две, переоборудованные профессором Вериго и значительно облегченные им, камеры Вильсона.
Большой интерес представляют произведенные Прилуцким перспективные съемки земли (как известно, снимки американского стратостата «Эксплорер-1» при падении гондолы разбились и погибли). Несмотря на достижение средней высоты стратосферы, третий советский полет должен быть признан высококачественным по характеру и количеству представленного науке материала.
*
На месте приземления при участии начальника УВС т. Алксниса, представителей Аэрофлота, Военно-воздушной академии, авиазаводов и гидрометеорологической службы в тесном кольце колхозников был проведен митинг с докладами участников полета.
Команда с честью выполнила задание по очередному штурму стратосферы.
День 26 июня 1935 г. — еще одна дата мужества и самообладания, одна из новых героических побед большевиков.
Сегодня мы открываем путь в космическое пространство для грядущего завоевания солнечной системы, а быть может и всей галактики.
Комментариев нет:
Отправить комментарий