Химик-коммунист Карл Шорлеммер | ТМ 1938-03

По заявке П. НИКИТИНА (Пятигорск)

Инж. Д. ГАМБУРГ

одном из своих писем Энгельс отмечал, что Карл Шорлеммер — после Маркса «самый видный человек в европейской социалистической партии». К этой характеристике можно смело добавить, что Шорлеммер был вместе с тем одним из самых видных ученых второй половины XIX столетия.

Его имя по праву занимает свое место в блестящей плеяде химиков-органиков, творцов современной синтетической химии, какими являются Либих, Бутлеров, Кекуле, Зинин, Дюма, Бертло, Жерар. Он завершил этот ряд великих создателей органической химии XIX столетия и открыл своими работами новую эру — эру современной химии.

Вместе с тем светлое имя Шорлеммера навсегда сохранится в истории борьбы пролетариата как имя преданного коммуниста, верного сподвижника Маркса и Энгельса.

Научное творчество Шорлеммера совпадает с тем временем, когда выковывалась и окончательно сформировывалась марксистская теория, постоянно проверяемая в огне непрекращающихся классовых боев. Шорлеммер был одним из немногих товарищей Маркса, которые читали в рукописи том I «Капитала». Он видел, как открытые Марксом и Энгельсом законы развития человеческого общества и науки подтверждались поступательным ходом истории и прогрессом естествознания.

Особая заслуга Карла Шорлеммера перед научным социализмом заключается в том, что он был единственным в то время крупным естествоиспытателем, который всей своей практической и теоретической работой сознательно содействовал торжеству марксистских методов исследования в области химии и естествознания вообще. Он был единственным великим химиком, который сознательно применял методы диалектического материализма.

Энгельс в своем некрологе о Карле Шорлеммере писал: «Он был единственным выдающимся естествоиспытателем своего времени, который не пренебрег изучением тогда всеми презираемого Гегеля, которого он сам высоко ценил. И вполне справедливо. Кто желает совершить кое-что в области теоретического общего естествознания, тот должен рассматривать явления природы не как неизменные величины, — что делает большинство, — а как изменчивые, текучие. А этому еще и поныне легче всего научиться у Гегеля».

Шорлеммер не скрывал своих философских и партийных убеждений, а наоборот, доказывал, что, только применяя законы, вскрытые Марксом и Энгельсом, можно действительно двинуть науку вперед. И это положение он подтвердил своими блестящими экспериментами и историческими работами. Именно в силу этих открытых партийных выступлений в науке с защитой и пропагандой марксизма, именно в силу того, что Шорлеммер никогда не порывал с практической работой революционера-коммуниста, буржуазные историки всячески пытались обойти молчанием его замечательную творческую деятельность. Самые «объективные» из них рассматривали его работы в области химии только с очень узкой точки зрения, как ряд чисто экспериментальных работ, не связанных единством и стройной теорией. Наиболее ясно и неприкрыто эту точку зрения высказал биограф Шорлеммера Шпигель, который писал: «Имя Шорлеммера для потомства будет сиять в свете человека науки, а не выступать как имя одного из партийных людей». Другая категория буржуазных историков предпочитала вообще обходить молчанием научные заслуги Карла Шорлеммера, как бы не замечая их. Они скорее согласны перенести упрек в искажении фактов, нежели отказаться от своей классовой ненависти к химику-коммунисту.

Но трудящимся Советского Союза, воспринявшим и осуществившим великие идеи марксизма, которые некогда вдохновляли Карла Шорлеммера в его борьбе и творческой работе, облик этот химика-коммуниста особенно дорог и близок. Мы должны изучать его жизнь, его мысли, его творческое наследство, единственными наследниками которого мы являемся по праву.

арл Шорлеммер родился в Германии, в маленьком провинциальном городке Дармштадте 30 сентября 1834 г. В этом городке прошли вся его юность и ученические годы, полные тяжелых забот, разочарований и лишений. Его отец, Иоганн Шорлеммер, был столяр. Он был обременен большой семьей и с нетерпением ждал, когда подрастет старший сын Карл, который мог бы ему помогать в содержании семьи.

Закончив четырехклассное училище, Карл, по настоянию матери, проучился еще три года в высшей ремесленной школе, находившейся в том же городке. Отец, угнетенный постоянной нуждой, торопил Карла с окончанием и предлагал ему поскорее выбрать какую-либо определенную профессию, которая обеспечила бы некоторый дополнительный заработок.

Несмотря на то, что Карл с самого начала своего ученичества проявлял выдающиеся способности к науке, он был вынужден в силу материальной необеспеченности бросить свои любимые занятия и поступить на работу. Он поступает учеником в аптеку.

С работы за аптекарским столом начинали многие крупнейшие химики конца XVIII и начала XIX столетий. И во времена Шорлеммера аптека служила еще местом, где постепенно накоплялся химический опыт, где люди приучались к химическому эксперименту, получали лабораторную практику и подход к изучению химических явлений. Благодаря отсутствию развитой химической промышленности именно из аптек черпался материал для развития и обогащения химических знаний. Аптеки часто служили своеобразной школой химических кадров.

Очень скоро благодаря своим необычайным способностям Карл Шорлеммер получил звание аптекарского ученика. Не имея возможности целиком отдаться учебе, он решает, не бросая работы, продолжать свое образование. Для этого он переселяется в старинный университетский город Гейдельберг, где в то время читал лекции по химии знаменитый ученый Роберт Бунзен. Шорлеммер работает в аптеке, а в свободное время неустанно пополняет свои знания по химии. Прослушанные в университете лекции он закреплял практической работой за аптекарским столом, а глубокой ночью погружался в чтение старинных фолиантов; особенно его увлекала история химических знаний.

В то время в Гиссене работал знаменитый химик Либих. Своими новыми методами преподавания, оригинальным подходом к химическим проблемам, острой борьбой со старыми, отжившими теориями в химии он привлекал сердца молодежи. В Гиссен к Либиху тянулась наиболее прогрессивная учащаяся молодежь. Сюда приехал и Карл Шорлеммер.

Из лаборатории Либиха вышло много славных химиков, которые искали и нашли новые пути для развития науки, которые смело порывали с отсталыми традициями. И одним из наиболее талантливых среди них был, несомненно, Карл Шорлеммер.

Учеба Шорлеммера в Гиссенском университете продолжалась недолго. Шорлеммеру приходилось работать в труднейших условиях. В Германии свирепствовала жесточайшая реакция. Исключительный закон о социалистах Бисмарка душил всякую свободную мысль. За 12 лет существования этого драконовского закона в Германии было запрещено около полутора тысяч печатных изданий. Тюрьмы были переполнены лучшими представителями рабочих, крестьян и интеллигенции. Свободомыслящие ученые были вынуждены покидать свое малопривлекательное отечество, о котором чрезвычайно метко писал великий немецкий поэт Генрих Гейне, запрещенный в современной фашистской Германии:

Проклятье отечеству, родине лживой,

Где лишь позор и низость счастливы.

А в это время в Англии открывались богатейшие возможности для работы молодых химиков либиховской школы, вооруженных новыми, наиболее передовыми теориями и методами работы. Шорлеммер покинул Германию и уехал в Англию. Здесь он поступил сначала ассистентом к химику Августу Смиту, а затем к профессору Оуэнского коллед- жа, химику Роско, с которым Шорлеммер проработал 30 лет.

В 1861 г. Шорлеммер получил место штатного ассистента химической лаборатории Оуэнского колледжа, и с этого времени начинается кипучая научная и педагогическая деятельность талантливого химика. В течение 15 лет он публикует 50 крупнейших научных работ, посвященных основной ветви органической химии, связанной с продуктами перегонки нефти и каменного угля.

Англия для Шорлеммера стала вторым отечеством. Здесь он принял английское подданство, здесь протекали его лучшие годы научного творчества и дружбы с Марксом и Энгельсом.

В начале 60-х годов, в разгар своих первых исследований, Шорлеммер познакомился с Марксом и Энгельсом, которые очень быстро подружились с молодым, талантливым и скромным химиком. С тех пор дружба их была неразрывной.

После зимнего сезона преподавания в колледже Шорлеммер приезжал на летние каникулы к Марксу в Лондон. Иногда Маркс приезжал к Шорлеммеру в Манчестер.

Когда Маркс в 1873 г. гостил у Шорлеммера, они получили знаменитое письмо Энгельса, в котором дается определение естествознания. Энгельс в этом письме к друзьям писал: «Предмет естествознания — движущееся вещество тела». Впервые естествознание характеризовалось в свете диалектического материализма. Шорлеммер сделал на полях этого исторического письма многочисленные пометки, из которых видно, что великий химик солидаризуется с Энгельсом и присоединяется к его определениям. Из писем и многочисленных высказываний Энгельса мы черпаем богатейший материал, который рисует нам, как крепка и плодотворна была дружба этих великих людей, как из общения этих могучих умов на почве общих партийных интересов родилось много замечательных мыслей, обогативших сокровищницу марксизма.

Карл Шорлеммер был членом партии прежде всего. Окруженный консервативной средой, замкнутой в свои кастовые интересы ученых, средой, где участие в политической борьбе рабочего класса против буржуазии считалось занятием предосудительным и недостойным звания ученого, он высоко нес знамя марксизма, знамя непримиримой политической ненависти к буржуазному строю. Шорлеммер был преданным другом и учеником Маркса и Энгельса. Во всей своей деятельности он следовал их указаниям, рассматривая и свою научную работу как скромную лепту в то великое, дело, которому отдали всю свою яркую жизнь основоположники научного коммунизма.

аучная деятельность Шорлеммера протекала в стенах лаборатории. Занявшись теоретической химией, Шорлеммер устремил главное внимание на разрешение принципиальных, исходных положений органической химии, т. е. химии, занимающейся изучением веществ, которые состоят из соединений углерода с различными элементами. Органическая химия в то время быстро развивалась и переживала эпоху своего научного обоснования. Экспериментальные материалы накоплялись с удивительной быстротой, каждый день приносил все новые и новые открытия тех или иных органических веществ, обладающих самыми различными свойствами. Но этот обильный поток опытного материала в силу отсутствия единой стройной научной теории не только не облегчал движения научной мысли вперед, а наоборот, вносил путаницу в представления химиков, вызывая острейшие полемические споры между отдельными школами.

Нужно было найти исходное простейшее вещество, превращения и усложнения которого дают все многообразие органических соединений. Изучая превращения, изменения и свойства этого простейшего исходного вещества, нужно было построить стройную систему органической химии. Нужно было создать теорию, которая позволила бы предсказывать на основе изучения свойств и структуры простейших веществ получение более сложных веществ и их свойства.

Этого же требовало и бурное развитие капитализма, который искал применения своих капиталов в химической промышленности. Целый ряд химиков участвует в создании промышленности искусственных красителей, фармацевтических препаратов, лекарственных веществ. Создается база для развития крупной химической промышленности. И здесь химическая практика, оперировавшая с тысячами соединений и не имевшая путеводной нити для своих исканий, требовала ясной и точной теории строения, происхождения и методов получения новых веществ, которые обладали бы нужными для промышленности свойствами.

Несмотря на то, что ко времени деятельности Шорлеммера химия знала и изучила громадное количество самых сложных органических веществ, самые простейшие из них — так называемые парафины — оставались еще очень мало исследованными.

Шорлеммер недаром изучал произведения Маркса и Энгельса, их метод исследований. Он понял, что разобраться во всем многообразии накопившегося материала можно только тогда, когда будут изучены простейшие вещества органической химии, чтобы, исходя из этих простейших веществ, прийти к более сложным.

Простейшими веществами в органической химии являются углеводороды, т. е. вещества, состоящие только из двух элементов: углерода и водорода. А наиболее простыми углеводородами являются углеводороды парафинового ряда, имеющиеся в большом количестве в нефти. Именно из этих простейших веществ путем замены их водородного атома на атомы других элементов получаются самые различные спирты, кислоты, эфиры, дальнейшая переработка которых дает нам множество фармацевтических препаратов, лекарственных и взрывчатых веществ, жиров, красителей, различных видов жидкого топлива, растворителей и т. д.

Таким образом, исследование парафинов было чрезвычайно важно для дальнейшего развития химической практики. В то же время правильное решение вопроса о том, как связываются друг с другом атомы углерода и водорода в парафинах, давало ключ к построению научной системы органической химии. Этим и занялся Шорлеммер. Энгельс в следующих словах характеризовал направление работ Шорлеммера:

«Шорлеммер выбрал объектом исследования простейшее из этих (органических. — Д. Г.) тел, в уверенности, что именно здесь надо положить основу новой науке: это тела, в состав которых первоначально входят только углерод и водород; с заменой части их водорода другими, простыми или сложными, веществами они превращаются в новые, раз нообразнейшие, с различнейшими свойствами тела. Это были парафины».

Изучая эти простейшие вещества, Шорлеммер сумел на их основе построить всю цепь химических превращений. Изучение парафинов было, по существу, изучением наиболее простой клеточки органического вещества, дальнейшее развитие и химические превращения которой приводят нас к веществам самым сложным.

Недаром Энгельс в «Диалектике природы», рассматривая законы диалектики Гегеля, берет для их иллюстрации из химии два примера: парафины и периодическую систему Менделеева. Именно на парафинах, изученных Шорлеммером, и на великом законе Менделеева о периодической системе элементов Энгельс доказывает торжество гегелевской диалектики в химии.

Из этого ясно, как верно начал свои исследования Шорлеммер и как химик и как марксист. Свою задачу — найти исходный пункт органической химии и объяснить диалектику превращения простого вещества в сложное — Шорлеммер совершенно отчетливо видел в самом начале своих исследований, и эту задачу он систематически осуществлял в продолжение всей своей жизни.

Изучая всесторонне парафины, Шорлеммер установил факт исключительной важности. Этот факт сыграл в органической химии такую же роль, как и для всей химии сыграла таблица химических элементов Менделеева.

Как известно, каждый химический элемент имеет определенную валентность, которая показывает, что атомы данного элемента могут вступать в химическое соединение с определенным количеством атомов водорода. При этом атом водорода считается одновалентным. Установив, таким образом, валентности всех элементов относительно водорода, химики получили возможность правильно определять связи одних элементов с другими. Вот, например, кислород считается двухвалентным, стало быть, каждый атом кислорода может присоединить к себе два атома водорода. Отсюда и получается всем известная формула воды — \({\mathrm H}_2\mathrm O\). Углерод имеет четыре валентности, поэтому каждый его атом может соединиться с четырьмя атомами водорода. Так получается известное вещество — метан, один из простейших углеводородов. Его химическая формула — \({\mathrm{CH}}_4\).

И вот до Шорлеммера считали, будто углерод, присоединяя к себе другие элементы при помощи четырех связей (валентностей), дает благодаря этому с одними и теми же элементами различные вещества. Например, признавали существование двух различных соединений углерода, к которому в обоих случаях присоединены три атома водорода и один атом хлора (\({\mathrm{CH}}_3\mathrm{Cl}\)). Это утверждение основывалось на том, что предполагалась неравноценность связей (валентностей) углерода.

Шорлеммер на основе своих исследований доказал, что эта теория неверна. Он доказал, что существует только одно соединение углерода с тремя атомами водорода и одним атомом хлора и что мнение о неравноценности четырех связей углерода с другими элементами является грубым заблуждением, которое ведет к неправильному построению всей системы органической химии.

Это замечательное научное исследование Шорлеммера дало опытное подтверждение так называемой структурной теории органической химии, которая создавалась параллельно с его работами. Создателями структурной теории, на которой покоится вся современная органическая химия, явились известные ученые Кекуле и Каупер, а также гениальный русский химик Бутлеров.

Эти рисунки показывают, как можно при помощи замены одного из водородных атомов основной «клетки» органической химии — простейшего из парафинов, метана — получить целый ряд других сложных химических соединений. На верхнем рисунке изображена структурная формула метана.

На следующем снимке —  формула, где один атом водорода замещен атомом хлора. Это уже совершенно другое вещество.

Третий сверху рисунок представляет собой метиловый спирт; здесь вместо водородного атома стоит группа \(\mathrm{OH}\).

На правом рисунке изображена молекула эфира, где вместо атома водорода стоит группа \({\mathrm{OCH}}_3\).

В основе структурной теории лежало предположение, что каждый атом углерода имеет четыре связи (валентности) для соединения с другими атомами, причем каждая из этих связей равнозначна другой. Далее, структурная теория учила, что каждое органическое соединение имеет структурную формулу, которая показывает, как именно связаны отдельные атомы данного соединения. И эта теория была доказана непреложными опытными данными, которые получил в результате своих работ Карл Шорлеммер.

Теперь химические соединения можно было рассматривать не как соединения отдельных застывших атомных групп, а как изменяющиеся комбинации отдельных атомов. Но Шорлеммер в своих теоретических изысканиях пошел еще дальше основателей структурной теории: он опроверг тех представителей этой теории, которые считали, что структурные формулы органических соединений должны быть неизменными, что связь и различное расположение атомов могут изменяться только в период химической реакции и что вне этих реакций атомы не могут изменять под влиянием физических факторов своего взаимного расположения. Исходя из опытных данных, исходя из диалектического понимания природы, Шорлеммер ясно видел, что такой взгляд ошибочен. Он доказывал, что атомы в молекуле находятся в постоянном движении, причем одна форма переходит в другую.

Шорлеммер был последовательным марксистом, в своих исследованиях он блестяще применял метод диалектического материализма. В его время, когда здание научной химии еще только закладывалось, многие творцы химии стояли на позициях идеализма и считали, что строение тел природы непознаваемо, что формула и структура, которые они приписывают тем или иным телам, не отражают действительного расположения атомов в молекуле. В доказательство своей точки зрения они выдвигали положение, что совершенно невозможно непосредственно, опытным путем доказать существование атомов, видеть их, определить их размеры, расстояние между ними и т. д. Шорлеммер резко выступил против этих реакционных философских идей, проповедующих принципиальную непознаваемость природы. Фактами из истории химии, блестяще оправдавшимися предсказаниями структурной теории, фактами из практики химической промышленности Шорлеммер доказывал, что формулы если в настоящее время целиком и не отражают истинного строения веществ, то постоянно к нему приближаются и что правильно построенная теория помогает познать истинное, реальное строение тел. Мы знаем, насколько правильны и глубоки были эти утверждения Шорлеммера как диалектика-материалиста. Современная химия имеет в своем распоряжении такие мощные методы исследования, которые позволили ей обнаружить реальность атома, измерить его, узнать его массу, определить расстояние между отдельными атомами в молекуле и т. д. Современная физическая химия позволяет изучать расположение атомов в пространстве и доказывает реальное существование различных форм строения молекул и атомов.

Современная химия доказала при помощи тончайших физико-химических методов не только реальное существование молекул и атомов, но и их размеры и расположение в пространстве. Эти два рисунка показывают, как расположены в пространстве атомы углерода в кристалле алмаза (левый рисунок)

и как расположены атомы углерода и водорода в сложной молекуле бензола, органического соединения, находящегося в продуктах перегонки каменного угля (правый рисунок).

сследования и открытия Шорлеммера наложили большой отпечаток на науку его времени и на работу крупнейших химиков.

В начало органической химии в качестве ее исходного пункта Шорлеммер кладет простейшие углеводороды, или парафины. Он представляет далее всю органическую химию как процесс постепенного усложнения вещества — от простейших его форм до самых сложных.

Эти положения Шорлеммера были приняты всеми крупнейшими химиками. Например, Менделеев в своем учебнике органической химии, вышедшем до работ Шорлеммера, начинает с кислот как исходных начал органической химии. Но уже в более позднем труде, «Основы химии», он полностью присоединяется к идеям Шорлеммера и при изложении основ органической химии начинает также с простейших углеводородов.

Работы Шорлеммера поставили органическую химию на прочный научный фундамент и принесли самому исследователю мировую славу крупнейшего химика своего времени. Его исследования были произведены с такой точностью и полнотой, что «с того времени, — замечает известный историк органической химии Гребе, — не найдено ни одного факта, который изменил бы это положение». Шорлеммер знаменует собой поворотный момент в развитии химических воззрений. Без его работ невозможно было бы создать современные графические формулы, являющиеся мощным орудием органической химии, или выработать рациональную химическую номенклатуру, которая навела порядок в накопившемся химическом материале и придала ему стройную систему.

На основе исследований Шорлеммера стало возможным то мощное развитие синтетической химии, которая в наше время обогащает человечество целым рядом новых веществ. Научная теория, выработанная на основе работ Шорлеммера, дала возможность видеть взаимную связь химических соединений и предсказывать свойства новых, еще не открытых соединений, а также способы их получения.

Всеми этими достижениями в широчайших масштабах пользуется современная промышленная химия. Синтез спиртов из водорода и окиси углерода, синтез сложнейших красителей, синтез уксусной кислоты, синтез бензина — все это примеры получения сложнейших продуктов из простейших исходных составных частей.

Торжеству новой теории органической химии немало помогал и сам Шорлеммер как педагог и историк. По учебникам, написанным его рукой, воспитывались целые поколения химиков во многих странах, в том числе и в России, где его учебник был переведен с предисловием величайшего русского химика Бутлерова, который очень высоко ценил научные работы Шорлеммера. Шорлеммер вместе с английским профессором Роско издал подробный многотомный учебник химии. Этот учебник представлял собой наиболее полное подведение итогов всему развитию химической науки того времени. Шорлеммер много занимался и вопросами истории химии, которой он увлекался еще со школьной скамьи. Он написал блестящий курс истории химии. Эта книга также издана в СССР.

В 1871 г. Шорлеммер за свои научные заслуги был избран членом высшего научного учреждения Англии — Лондонского королевского общества. Этой чести удостаивались лишь очень немногие из крупнейших мировых ученых. Тремя годами позже он занимает специально для него созданную в Оуэнском колледже кафедру органической химии. Вскоре после этого он избирается почетным доктором Глазговского университета в Шотландии. Затем он получает почетные звания и в других научных учреждениях.

Лишь реакционная Германия не признает величайших заслуг Шорлеммера. Немецкая полиция подвергает его гонениям и преследованиям за коммунистические убеждения. Шорлеммер был уже крупнейшим ученым с мировым именем, когда однажды стал главным действующим лицом в эпизоде, который Энгельс передает в следующих словах: «Шесть или семь лет тому назад поехал он из Швейцарии в Дармштадт. В это время где-то попался в руки полиции ящик с «Социал-демократом» цюрихского изготовления. Кто иной мог провести эту контрабанду, кроме профессора — социал-демократа? По полицейским понятиям, химик — это ведь во всяком случае научно выдрессированный контрабандист. Коротко сказать — был произведен обыск у его матери, у его брата. Но профессор оказался в Гехсте. Немедленно дана была телеграмма; явились туда с обыском, но при этом нашли нечто совсем неожиданное, именно английский паспорт. Дело в том, что после издания в Германии закона о социалистах он принял английское подданство. Перед этим английским паспортом полиция спасовала: дипломатические осложнения с Англией все-таки нежелательны. Таким образом, финалом этой пьесы был громкий скандал в Дармштадте, который на ближайших выборах доставил нам по меньшей мере 500 новых голосов».

Так описывает Энгельс один из случаев, характерных для тупой ненависти немецких властей к великому химику.

В личной жизни Шорлеммер был очень скромным человеком, избегал всякой рекламы и шумихи вокруг своего имени. Он работал не покладая рук, с колоссальной настойчивостью и рвением; с большим уважением относился он и к труду других. Его биограф с удивлением отмечает следующий случай как курьезный не только для эпохи Шорлеммера, но и вообще для нравов буржуазной научной среды. Однажды для проведения одной из своих работ Шорлеммер пригласил к себе в лабораторию молодого немецкого студента-химика. Он оплатил этому студенту его поездку и жизнь в Манчестере. После успешного окончания работы Шорлеммер опубликовал ее за именем своего молодого научного сотрудника. Это необычайно чуткое и бережное отношение к чужому труду, стремление выдвинуть молодых талантливых работников, товарищеская помощь им были неотъемлемыми чертами благородного характера Шорлеммера.

К своей работе Шорлеммер всегда относился с величайшей страстностью, с огромным увлечением. Энгельс вспоминает, как Шорлеммер в разгар своих работ с мало изученными тогда парафинами часто приходил израненный осколками разорвавшихся колб, реторт и другой посуды, в которой он производил свои исследования. «Только своим очкам он обязан тем, что не лишился при этом зрения», замечает Энгельс по этому поводу. Эта величайшая страстность в работе, преданность делу пролетариата, огромная эрудиция Шорлеммера в области химии и других наук были основой крепкой дружбы с ним Маркса и Энгельса.

После смерти Маркса дружба Шорлеммера с Энгельсом еще больше окрепла. Они совершили вместе поездки в Америку и Норвегию. В 1892 г. Шорлеммер умер. Энгельс сам возложил на его могилу венок с красными лентами.