Скованные проекты

Я. ПАН

Волчьи законы жадности и недоверия господствуют в мире капиталистической техники. Каждую новинку — от проекта выпрямления земной оси до какой-нибудь самопришивающейся пуговицы — изобретатель первым делом тащит в патентное бюро, пугливо оглядываясь по сторонам: как бы не украли! Здесь его признают собственником. Пусть у него в руках средство от мозолей или способ снабжения мира даровой энергией, — все равно он может его продать, кому заблагорассудится, и недругу и другу или годами держать его под спудом. Закон стоит на его защите.

Если его изобретение сулит прибыль, он скоро найдет покупателя, который до истечения патентного срока будет монопольно пользоваться преимуществами новой конструкции или нового метода. Во всем мире конкуренты будут скрежетать зубами. Им еще долго придется работать по старинке, даже в том случае, если нововведение не засекречено.

Если им станет невтерпеж, они постараются обойти закон и обокрасть монополиста по всем правилам шулерства и юриспруденции. Они назовут нововведение по-другому, внесут в него ничтожные изменения и заново запатентуют. А если это не удастся, конкуренты наймут десять или сотню других изобретателей, конструкторов и исследователей, которые придумают для них сколько угодно других новинок. Все они будут созданы для одной и той же цели, но они совершенно не будут походить друг на друга: сколько фирм, столько и принципов. И закон будет стоять на страже каждой из них против всех остальных.

Волки-индивиды объединены в волчьи коллективы-государства. В отношениях между этими коллективами господствуют те же законы ненависти и страха. А экономический кризис последних лет усложняет и запутывает и без того извилистые пути развития техники в условиях капиталистической анархии. Ценнейшие изобретения приобретаются концернами только для того, чтобы лишить кого бы то ни было возможности претворить их в жизнь.

Некий швед изобретает «вечную спичку». Десяткам спичечных фабрик грозит опасность превратиться в бесценные скопища кирпича и железа. И фабриканты откупаются от изобретателя, как от бандита, и запирают страшную новинку под надежный замок.

Фашистская Германия отказывается ввозить из-за границы сырье. Пусть закрываются богатейшие испанские копи и марокканские рудники, пусть режут на мясо лучших австралийских мериносов. Во имя фашистской ограниченности и безумного национализма немецкие химики тщатся получить из бедного отечественного сырья металла и удобрения, а дерево превратить в суррогаты шерсти и сахара. Англия боится проложить туннель под Ламаншем, опасаясь военного нашествия с континента по-суху.

Чем дальше, тем теснее становится техника среди изгородей собственников и бронированных национальных границ. Все чаще появляются грандиозные и смелые проекты укрощения земли и стихии, которые не под силу одиночкам-людям и одиночкам-странам в истерзанном ненавистью капиталистическом мире. В недрах этого мира вызревает техника новых масштабов, ждущая иных социальных условий, иной политической карты земного шара.

Добрые буржуазные филистеры вздыхают над техническими проектами будущего и печально качают головами: как все это заманчиво и как неосуществимо!

Мы расскажем здесь про некоторые из этих проектов, действительно, заманчивых, но вполне осуществимых после победы пролетариата во всем мире.

Плотина на Гибралтаре

Геологи утверждают, что на том месте, где сейчас находится Средиземное море, не так давно простиралась обширная и плодородная низменность с двумя большими закрытыми морями-озерами. Европа, Азия и Африка составляли тогда один материк. И от Альп до Туниса можно было пройти по суше, по цветущим лугам, которые стали теперь дном моря.

Это было несколько десятков тысяч лет назад, когда весь север Европы покрывал толстый слой «вечных» льдов. Но наступил момент, когда под закономерным воздействием сил природы льды стали отступать к полюсу, и могучие потоки тающей воды устремились в Атлантический океан. Проходили столетия, льды уходили все дальше и дальше на север, а океан все набухал, угрожая своим берегам. Атлантические воды, вздымаясь, стали подбираться к Гибралтарскому перешейку и постепенно его размывать. В конце концов океан прободил горло африканского материка и ринулся на равнину, разлившись по ней огромным Средиземным морем.

На месте Гибралтарского перешейка оказался Гибралтарский пролив, который и разделяет сегодня материки, слитые некогда воедино.

Океан, породивший новое море, продолжает подкачивать в него воду по сей день. С поверхности Средиземного моря ежегодно испаряется четыре с лишним тысячи кубических километров воды. Только четверть этой огромной убыли пополняет приток воды из рек и Черного моря. Остальное доставляет океан. Каждый год через узкую горловину Гибралтарского пролива перетекает в Средиземное море без малого три тысячи кубических километров океанской воды, и если бы не это искусственное кормление, море давно бы иссохло и затопленные равнины, по которым некогда бродили наши доисторические предки, снова увидели бы свет солнца.

Подобную реставрацию старой геологической картины мира предусматривает грандиозный проект Германа Зергеля.

Гибралтарский пролив с проектируемой Зергелем плотиной в 29 км и двумя гигантскими гидроэлектростанциями мощностью 120 млн. квт

Герман Зергель предлагает преградить доступ атлантической воде. Для этого он хочет соорудить гигантскую плотину через Гибралтарский пролив — плотину длиной в 29 км, которая пройдет от берега до берега по морскому дну на глубинах, доходящих до 320 м! Уровень воды в Средиземном море начнет тогда быстро понижаться — на полтора метра в год. Это однако еще не удовлетворяет Зергеля, и, чтобы ускорить понижение уровня моря, он предлагает часть среднеземноморской воды перекачать по специальным каналам в пустыню Сахару. Таким образом он рассчитывает уже через несколько десятков лет понизить уровень Среднеземного моря на 200 м, и на этом остановиться. Воды Атлантического океана снова тогда будут пущены в Среднеземное море, но с таким расчетом, чтобы разность уровней в 200 м не изменялась.

Океан, разумеется, ринется на зергелевскую плотину с той же яростью, с какой он негорда штурмовал естественный Гибралтарский перешеек. Он попытается ее размыть, смять. Он постарается ее срезать под основание, сдвинуть со дна морского, навалившись на нее гигантской массой своих вод. Чтобы плотина могла нетронутой устоять против этого чудовищного напора, ее придется сделать необычайно толстой и облицевать наипрочнейшим бетоном. Толщина ее у основания будет больше полукилометра, а на самом верху —  пятьдесят метров.

Это будет сооружение, достойное сказочных великанов!

Со стороны Черного моря, у Дарданелл, также придется поставить плотину. Дарданелльская плотина будет поскромнее конечно, но все же по своим размерам она превзойдет все существующие плотины мира.

Что же даст осуществление проекта Зергеля?

Напор в двести метров у Гибралтарской плотины будет использован в мощных гидростанциях. Направляя свои воды в Средиземное море, Атлантический океан будет вертеть гигантские турбины с суммарной мощностью в 20 млн. квт, что почти в 250 раз превосходит мощность Днепрогэса. Еще 5 млн. квт даст Дарданелльская гидростанция. Европа, Африка и Малая Азия будут залиты потоками дешевейшей электроэнергии — таков будет первый результат затеи Зергеля. При этом следует иметь в виду, что гидростанции частично начнут давать ток еще задолго до достижения предельной разности уровней по обе стороны плотины.

Карта к проекту Пан-Европы. Черной краской отмечена суша (всего 660 000 км². возникающая при понижении уровня Средиземного моря на 100 м. Штриховкой отмечены пустынные области, которые станут обитаемы благодаря орошению

Адриатическое море высохнет полностью. Вдоль всех берегов Средиземного моря вынырнет полоса новой земли. В самом центре европейской культуры, рядом с наиболее густо населенными странами, появится огромная территория с чудесным климатом и плодородной почвой. И это будет вторым результатом осуществления проекта Зергеля.

И наконец по Гибралтарской и Дарданелльской плотинам пройдут железные и автомобильные дороги, и поезда пойдут прямым сообщением из Марокко в Париж и из Вены в Константинополь и Яффу.

На все это потребуется, по расчетам Зергеля, восемь миллиардов долларов — сумма, во много раз меньшая, чем те средства, которые империалисты ухлопали во время последней мировой войны на разрушения и убийства.

В проекте Зергеля есть и свои уязвимые пункты: необходимость прорыть шлюзовые каналы не только у плотин, но и к теперешнему Суэцкому каналу; возникновение береговой преграды в несколько километров шириной перед крупными средиземноморскими портами; необходимость удаления солей с обнажившегося морского дна и т. п. Но все же в основном проект Зергеля следует считать с технической стороны, безусловно, осуществимым.

Не найдется однако в капиталистических странах ни одной безумной головы, которая сочла бы возможным приступить сейчас к практической реализации этого заманчивого проекта. И до тех пор, пока на пяти шестых частях мира и в том числе в Среднеземноморском бассейне будет господствовать капитализм, проект Зергеля будет иметь не больше шансов на осуществление, чем лапутянский проект превращения экскрементов в ту пищу, из которой они получились.

Дело не только в том, что в условиях экономического кризиса не удастся собрать даже тысячи долларов на этот проект, который требует миллиардов. Если завтра паче чаяния вернется золотой период процветания капитализма, проект Зергеля все равно останется на бумаге.

Проект Зергеля не может быть осуществлен потому, что Франция не допустит двухкратного увеличения территории Италии. Он не будет осуществлен потому, что Англия не пожелает отказаться от своей власти над Гибралтаром, откуда она командует над Средиземным морем и путями, ведущими в Индию и на Дальний Восток. Он не будет осуществлен потому, что энергию Атлантики придется распределять среди множества стран и никто из них не захочет быть в зависимости от той единственной страны, на территории которой будут находиться гидростанции. Проект Зергеля не будет осуществлен при капитализме еще и потому, что он ставит Средиземноморский бассейн под постоянную угрозу нового всемирного потопа. Несколько хороших бомб, пущенных беспощадным врагом, будет достаточно, чтобы океан хлынул через плотину с высоты двухсот метров и уничтожил все то, что было достигнуто десятилетиями упорного труда.

Тогда за несколько минут целый мир сможет очутиться на дне моря. За несколько минут будет остановлена вся промышленность в десятке стран, получающих энергию с Гибралтара.

Нет, легче верблюду пройти в игольное ушко, чем капиталистам взяться за технические сооружения, подобные Гибралтарской плотине!

Проект Гандрийона

Если вдуматься до конца в основную идею Зергеля, то легко обнаружить, что она сводится к использованию энергии солнца. В самом деле: разность уровней между океаном и Средиземным морем будет поддерживаться исключительно благодаря тому, что солнце будет постоянно уводить в атмосферу избыточную воду, доставляемую океаном через турбины. Океан будет дни и ночи перекачивать свою воду в Средиземное море, но оно от этого не станет многоводней, потому что вся эта вода будет испаряться под воздействием субтропического солнца.

Эта же самая идея лежит в основе проекта француза Гандрийона — проекта гораздо более скромного по масштабам, чем проект Зергеля, но зато и гораздо более легко осуществимого.

В качестве верхнего водного бассейна Гандрийон берет Средиземное море, в качестве нижнего бассейна — Мертвое море или озеро. Мертвое море, находящееся в Палестине, закрыто со всех сторон подобно нашему Каспийскому морю и лежит на целых 394 м ниже уровня открытых морей. Гандрийон предлагает соорудить промежуточный водоем на возвышенности, отделяющей долину Мертвого моря от средиземноморского берега, качать в этот водоем воду из Средиземного моря и затем спускать ее по трубам вниз, в Мертвое море. Оно выступит тогда из своих берегов, разольется по окрестной пустыне и поверхность его станет настолько большой, что все огромное количество воды, доставляемое из Средиземного моря, будет удаляться естественным испарением — точь в точь как приточная атлантическая вода удаляется из Средиземного моря.

Слева наверху — Средиземное море, вода которого накачивается мощными насосами в водоем, расположенный наверху. Отсюда вода попадает через каналы и водонапорные трубы в долину р. Иордана, образуя гигантский водопад, падение воды которого может быть использовано двумя электростанциями

Чтобы Мертвое море могло принимать в себя как можно больше средиземноморской воды, Гандрийон хочет отвести все впадающие в него реки. Самая многоводная из них, Иордан, будет запружена в верховьях, у выхода из Тиберийского озера, а пресная вода этих рек пойдет на орошение окрестностей.

Тогда гидростанции у Мертвого моря сумели бы развить мощность в 400 тыс. л. с. и бесплодные области Палестины ожили бы для земледелия.

Однако зловещий экономический кризис делает в капиталистических условиях невыполнимыми даже такие легко осуществимые проекты, как проект Гандрийона. К тому же сомнительно, чтобы Англия вообще позволила своей колониальной вотчине сделать такой крупный шаг вперед по пути индустриализации, как сооружение мощной гидростанции.

В ожидании лучших времен проект Гадрийона покрывается пылью, жаркое солнце Палестины поливает иссушающим зноем долину Иордана — во славу британского империализма!

Энергия прилива

Дважды в день вода океанов и морей, повинуясь силе притяжения луны, поднимается у берегов на несколько метров, заливая прибрежную полосу, и затем отступает, снова ее оголяя. В одних местах прилив и отлив бывают сильнее, в других — слабее, в зависимости от очертания береговой полосы, но всюду и везде они наступают с неотвратимой точностью и постоянством, как чередование дня и ночи. Есть места — их очень много на побережье Франции и Англии — где высота подъема воды во время прилива достигает 12 и даже 20 м. На всем же земном шаре вода океанов и морей, поднимаясь вверх во время прилива и опускаясь затем при отливе, совершает ежедневную работу одиннадцати триллионов л. с.

Чтобы понять грандиозность этой цифры, следует вспомнить, что триллион — это миллион миллиардов и что мощность нашей Днепровской гидростанции никогда не сможет превысить одного миллиона. Немудрено, что техника давно стремится поставить эту могучую силу природы на службу человеку, хотя надо сказать, что задача эта не из легких.

Начать с того, что нарастание силы прилива и отлива происходит очень неравномерно, и чтобы иметь постоянный напор, без которого немыслима экономичная работа механизмов, необходимо накапливать воду прилива в специальном водоеме, отгороженном от моря плотиной. Так как высота подъема воды при приливе сравнительно невелика, то бассейн должен иметь огромные размеры, если хотят получить побольше электрической энергии. Необходимо, стало быть, строить и плотину огромных размеров, а это стоит дорого.

Далее, в начале каждого прилива и отлива разность уровней по обе стороны плотины будет так мала, что станция не сможет работать и вынуждена будет простаивать по часу-полтора. Таких остановок будет четыре в день. Значит при каждой приливной гидростанции придется иметь вспомогательную установку-дублера, которая будет работать на аккумуляторах или на угле.

Есть еще и другие трудности, но современная техника находит пути для того, чтобы их преодолеть или смягчить.

Уже сейчас на севере Франции в устье реки Диури работает небольшая опытная гидростанция, использующая энергию прилива. Мощность ее — 2 500 квт. А в Аргентине —  стране, не имеющей угля, уже несколько лет работают над проектом приливной станции мощностью в миллион л. с.

Для сооружения этой станции выбрана обширная бухта Сан-Жозе, вход в которую настолько узок, что его можно перегородить плотиной длиной всего в 7 км. В теле этой плотины будут расположены 376 гидрогенераторов. Во время прилива вода из океана будет входить в бухту, вращая турбины, причем особые приспособления будут так регулировать прохождение воды через турбины, что уровень воды в бухте все время будет отставать от растущего уровня воды в океане. Когда прилив достигнет максимума, турбины остановят и напрямик пустят воду из океана в бухту. Когда уровни выравняются, доступ воды из бухты в океан закроют и будут ждать отлива. Океан начнет «садиться», и тогда снова пустят в ход турбины, но на этот раз вода пойдет не из океана в бухту, а наоборот — из бухты в океан, от высокой го уровня к низкому.

Разрез плотины приливной станции с установленными в плотине машинами и вспомогательными установками. Справа вверху карта расположения проектируемой в Аргентине приливной станции в бухте Сен-Жозе

Неизвестно еще, когда Аргентина соберется осуществить проект гидростанции у Сан-Жозе. Но если в далекой полуколониальной Аргентине, возможно, и приступят через несколько лет к использованию энергии прилива, то в Англии и Франции вряд ли решатся на что-нибудь более серьезное, чем сооружение маленьких станций вроде станции у Диури. Капиталисты не рискнут вынести к морю энергетические центры своих стран, где эти гигантские и привлекательные мишени будут доступны для шалостей любого бронированного пирата.

Миллионы лошадиных сил приливной энергии останутся неиспользованными до тех пор, пока в мире существует капитализм с его дредноутами и бомбовозами, пока государственные границы разделяют хищников, готовых во имя наживы броситься друг на друга в любую минуту.

Искусственные ураганы

Выше рассказывалось про то, как Зергель и Гандрийон намереваются с помощью жаркого субтропического солнца поддерживать разность уровней в гигантских естественных водоемах, чтобы превратить энергию этих могучих водопадов в электрический ток.

С помощью того же солнца француз Бернар Дюбо предлагает получать электрическую энергию аналогичным, хотя как будто бы и противоположным путем.

Картина будущего. Ветросиловые установки Сахары на крутых склонах цепи гор Атласа

Зергель и Гандрийон хотят пустить мощные потоки воды сверху вниз, заставляя солнце непрерывно уводить ее из нижнего бассейна, чтобы сохранить разность уровней, или, как говорят, разность потенциалов. Электростанции у Зергеля и Гандрийона будут находиться внизу, на уровне нижнего бассейна.

Дюбо предлагает пустить в турбины мощные вихревые потоки не воды, а воздуха, и не сверху вниз, а снизу вверх, от горячей поверхности земли, нагреваемой солнцем, к холоду горных высот. Вместо водопада Дюбо предлагает «воздуховзлет» — искусственный ураган, поднимающийся с огромной силой от высокого температурного потенциала к более низкому. Электростанции Дюбо будут наверху, хотя тоже на уровне низкого потенциала.

Карта земли с изотермами (линиями, соединяющими Лласти с одинаковой температурой), дающая наглядное распределение температур

Проект Дюбо гениально прост. В Сахаре, у подножья горного хребта, будут сооружены гигантские стеклянные воронки, от которых пойдут вверх по склонам гор огромные трубы, защищаемые снаружи от охлаждения тепловой изоляцией. Подобно фабричной трубе эти колоссальные воздухопроводы будут тянуть вверх с огромной скоростью горячий воздух пустыни, еще более накаляемый и завихряющийся во входной воронке. В пору вверх по трубам понесутся скованные ураганы. Всю свою энергию они изольют наверху в воздушные турбины, которые будут вращать динамомашины. Силой урагана солнечная энергия будет превращаться в электрический ток.

Схема ветросиловой станции Дюбо. Равнина на уровне моря, нагреваемая солнцем, соединяется поднимающейся трубой в 1 000 м с областью уменьшенных давлений на вершине горы. Таким образом в трубе создается постоянный поднимающийся поток со скоростью, равной примерно 50 м/сек. Мощная энергия этого потока может быть использована в ветряных турбинах. Стеклянная крыша у основания трубы создает нагревание, еще усиливающее скорость течения воздуха

Дюбо открывает перед человечеством неограниченный источник почти даровой энергии. Для получения ее не придется тратить ни грамма угля или нефти. Не придется сооружать ни котельных, ни громоздких плотин и дамб. Все, что потребуется — это проложить по горе трубы и создать экономичной конструкции воздушные турбины.

Казалось бы, сейчас же, не покладая рук, надо взяться за практическое применение идеи Дюбо.

Но не тут-то было.

В самой Сахаре найдется чересчур мало потребителей энергии искусственных ураганов. Ее придется перебрасывать за сотни и тысячи километров в более населенные, промышленные районы Африки, Малой Азии, Европы. Эта энергия должна будет пойти через границы. И так как ночью, от захода до восхода солнца, электростанции Дюбо не будут работать, то их придется «кольцевать» с другими станциями, с общеевропейской энергетической сетью.

Такой сети еще нет. Такой сети и не будет до тех пор, пока существует капитализм. Невыполнимость идеи Дюбо в современных капиталистических условиях сознают даже люди буржуазии, в том числе Ганс Гюнтер, автор книги «Будущее энергоснабжения мира», из которой заимствовано нами содержание всех описываемых здесь проектов.

«Техника будущего мыслит континентами, — признается Гюнтер, — и политические границы для нее ничего не значат».

Совершенно верно — в недрах гибнущего капиталистического строя зарождается новая техника, несовместимая ни с частной собственностью, ни с укрепленными границами, вдоль которых притаились враги, готовые перегрызть друг другу горло. Только победа социализма во всем мире откроет путь этой новой технике и в частности — проектам 3ергеля, Гандрийона, Дюбо.