Статья полковника Н. Подорожного с рисунками К. Арцеулова посвящена истории строительства Смоленской крепостной стены — выдающегося памятника архитектуры конца XVI века. Она была возведена по приказу Бориса Годунова в 1595–1599 гг. для защиты западных рубежей Московского государства от польского вторжения. Масштабные работы потребовали огромных ресурсов: кирпичных заводов, камня, извести, тысяч рабочих и подвод.
Главным мастером строительства стал Фёдор Конь — талантливый архитектор, ранее возвёдший Белый город в Москве. Его жизненный путь был непрост: от плотника и каменщика в Европе до признанного городового мастера на Руси. В Смоленске он руководил грандиозным проектом, создав стену высотой 14 метров с 38 башнями и девятью воротами.
Смоленская стена стала символом мощи и красоты государства. Современники называли её «ожерельем Руси», а французы в 1812 г. восхищались её величием. Судьба Фёдора Коня сложилась трагически: он подвергался гонениям и заключению, но его творение сохранилось и доныне, оставаясь памятником мастерства и патриотизма.
Кому приходилось бывать в Смоленске, тот, конечно, обратил внимание на величественное сооружение, опоясывающее центральную часть этого древнего города. Громадная каменная стена круто сползает с высокой горы к берегу Днепра и затем вновь взбирается по откосам холмов, мощным кольцом охватывая старый город.
История этого замечательного сооружения чрезвычайно интересна и своеобразна.
Официальные данные говорят о том, что Смоленская стена строилась в конце XVI века по приказу Бориса Годунова. К возведению её приступили в декабре 1595 г. и закончили кладку в 1599 г.
С постройкой стены спешили, так как надвигалась война с Польшей. Польские паны рвались к завоеванию новых земель на востоке. В Московском государстве в это время было неспокойно: обострилась классовая борьба между помещиками и крестьянами, с одной стороны, между боярами и дворянами, внутри класса эксплуататоров, — с другой. Польским панам казалось выгодным в этот момент напасть на Москву, и они, нисколько этого не скрывая, готовили вооружённое нападение на русские земли.
Первым крупным городом на пути из Польши в Россию был Смоленск. Московское правительство задумало укрепить его, чтобы воспрепятствовать польским вооружённым силам двигаться к Москве.
Город решено было обнести высокой крепостной стеной. Все кирпичные заводы — помещичьи, монастырские и находившиеся в ведении городов — были отписаны для этой цели в царскую казну. Сверх того, возле Смоленска было построено несколько новых заводов. До сих пор в окрестностях города можно видеть следы этого древнего кирпичного производства.
Камень для фундамента стены доставлялся из-под Старицы, за несколько сот километров.
Тысячи подвод в суровую зиму 1595/96 г. были согнаны со всех окрестных деревень, чтобы подвозить камень к месту стройки. Были оборудованы специальные дороги с разъездами на узких местах и перегрузочные пункты. Интересно, что была учреждена даже специальная служба регулирования движения: на дорогах в разных местах стояли царские пристава, которые следили за потоком подвод.
 |
Тысячи подвод, согнанных со всех окрестных деревень,
доставляли камень и другие материалы к Смоленску. |
Извести для постройки стены на месте также не оказалось; её обжигали в селе Верховье нынешнего Бельского района Смоленской области и затем на подводах и по воде доставляли к Смоленску.
Ближайшим сёлам был дан приказ заготовить к весне 1596 г. сваи под фундамент. Для этого нужно было выбирать только хвойные и дубовые балки достаточной прочности и толщиной не менее 20 см.
Со всех ближних и дальних городов в Смоленск были вызваны каменщики, плотники, кузнецы и другие рабочие.
На стройку из южных районов Московского государства потянулись подводы с хлебом, чтобы кормить массу собранного здесь рабочего люда. В городе открылись всевозможные лабазы. Бойко развернулась торговля.
Смоленск наполнился и праздношатающимся народом: странствующими монахами, нищими, юродивыми, кликушами — всеми теми, кто наполнял тогда рынки, слонялся без дела по улицам и гнусавил свои молитвы на широких папертях многочисленных церквей.
*
Весной 1596 г. в Смоленске наступила подлинная строительная горячка. В кратчайший срок здесь готовились создать крепость, равной которой не было в Европе.
По последней зимней дороге в Смоленск прибыл из Москвы и сам строитель крепости — городовой мастер Федор Конь. Сорок лошадей было приготовлено по пути от Москвы до Смоленска, чтобы в кратчайший срок довезти сюда прославленного мастера. Через каждые сорок вёрст стояла четвёрка лошадей, готовая принять от предыдущих ямщиков знатного пассажира и мчать его во весь дух до нового стана. Летописцы отмечают, что таким путём Федор Конь покрыл четырёхсотвёрстное расстояние от Москвы до Смоленска в предельный для того времени срок — в три дня.
Кто же такой был Федор Конь и почему именно ему была поручена столь ответственная работа?
*
Мы располагаем весьма скудными сведениями об этом незаурядном человеке, знаменитом городовом мастере, одном из замечательных архитекторов XVI века. О нем так же мало известно, как и о знаменитых мастерах Поснике и Барме, построивших храм Василия Блаженного, об Андрее Чохове, отлившем знаменитую царь-пушку, первом русском печатнике Иване Фёдорове и о многих других талантливых русских людях — изобретателях, техниках, оружейниках, строителях. Эти замечательные мастера возводили царям и боярам хоромы и дворцы, строили для них церкви и палаты, опоясывали Москву и пограничные города каменными стенами, ковали для знатных особ кольчуги и шлемы, вооружали войско копьями, мечами, бердышами и секирами и получали в награду в лучшем случае шубу с боярского плеча или сукна на кафтан, а чаще всего — плети и тюремное сидение в сырых и холодных подвалах.
К числу таких людей относился и Федор Конь. Это он построил в Москве Белый город — каменную стену, опоясывавшую центральную часть столицы по линии теперешних бульваров. Сооружение Белого города продолжалось с 1584 по 1593 г. Не раз Конь ломал уже возведённые участки стены, чтобы на их месте создать новое, более стройное и прекрасное сооружение. В представлении архитектора возникали образы невиданных до тех пор башен, амбразур, тайников, слабое подобие которых он наблюдал при своих скитаниях за границей.
Каким образом Федор Конь попал за границу? Плотницкий сын Федор Савельев, прозванный Конём за свой большой рост и непомерную силу, вместе с отцом прибыл на заработки в Москву. Целыми днями махал топором молодой плотник, обтёсывая стены и углы деревянных хором, которые строили себе купцы и бояре. Природная сметливость и приобретённая в работе сноровка скоро выделили Коня из массы других плотников.
Немец Штаден, царский опричник, пригласил Коня строить дом. Конь выполнил работу хорошо, но хозяину не понравилась резьба на воротах. Он потребовал сделать другую. Конь не согласился. Слово за слово, зашёл спор, вспыльчивый опричник ударил плотника палкой. Конь не стерпел и ответил Штадену тем же. Опричник бросился на Коня с оружием, но силач-плотник обезоружил нападавшего и, озлобившись, избил его до полусмерти.
Коню грозили пытки и смертная казнь. Он бежал за границу. В шапке Федора было зашито рекомендательное письмо немца-плотника Иоганна Клеро, жившего в Москве, к его сородичам в Страсбурге. Пройдя тысячу мытарств по дороге, Конь добрался наконец до Страсбурга, где с жаром принялся за знакомую ему работу.
Но за границей был большой спрос не на плотников, а на каменщиков. Там предпочтительнее перед деревянными строили каменные здания. И Конь меняет профессию: из плотника он становится каменщиком. Он берет подряды на возведение каменных построек, переходит в поисках работы из города в город, из страны в страну.
В Германии, Франции, Бельгии, Италии — везде, где был Конь, он не только строил, но одновременно с этим учился, присматривался, как работают иноземные мастера. По ночам он часто сидел с огарком сальной свечи над путаными, трудными чертежами, пытливо их изучая.
Итальянский военный инженер Барбарини, наблюдая работу Коня, говорил ему:
— Если вы останетесь в Италии, из вас выйдет великий инженер и архитектор.
 |
— Если вы останетесь в Италии, из вас выйдет великий инженер
и архитектор. |
Но Федора тянула не Италия, а далёкая, запорошённая снегом деревянная Москва. Ему снились её кривые тесные улицы, старенькие, покосившиеся церковки, худые башни крепостной стены, хрустящий снег и белые берёзки. И мучительно хотелось на родину, в Москву, чтобы там, а не в Италии воздвигать каменные хоромы, красивые церкви и величественные башни новых крепостей.
Ранней весной 1584 г. Конь, рискуя жизнью, вернулся в Москву. Он подал царю челобитную. Царь Иван Грозный в это время был близок к смерти. В связи с этим ожидались перемены в управлении государством; опричники теряли былое своё положение. Вот почему в столь критический момент царские придворные не обратили особого внимания на прежнюю вину плотницкого сына. Ведь прошло с того времени ни мало, ни много одиннадцать лет. На челобитной Коня положили «милостивую» резолюцию: «Городовому мастеру Федору сыну Савельеву Коню на Руси жить дозволить, а за побег в чужие земли бить батогами пятьдесят раз».
Федора били батогами и затем посадили в тюрьму.
 |
В России Федора Коня встретили батогами и тюрьмой. |
Но вскоре его выпустили и в том же 1584 г. поручили строить крепостную стену московского Белого города. Спустя девять лет талантливый мастер закончил эту работу, создав изумительное по своему совершенству крепостное сооружение. Федор Конь был за это обласкан всесильным тогда боярином Борисом Годуновым. В виде особой милости Коня допустили поцеловать край бархатного кафтана слабоумного царя Федора Ивановича и выдали в награду кусок парчи и меховую шубу.
Успешно справившись с первым крупным заданием, Федор Конь вскоре получает новое: в начале 1596 г. он прибыл для постройки крепостной стены в Смоленск.
*
И вот мы видим Федора Коня на месте грандиозного строительства. Городовой мастер ознакомился с заготовленными материалами, прикинул расчёт рабочей силы и засел за планы и чертежи. Весной ожидался приезд в Смоленск самого Годунова, чтобы в его присутствии начать работы.
Годунов приехал, когда просохли дороги. Долго ходил он с боярами по старому валу, земляным кольцом опоясывавшему город, расспрашивал, требовал, чтобы Конь доложил ему, как выгоднее в том или ином месте повести стену. Бояре проталкивали тогда вперёд к Годунову мастера, и он, высокий, сгорбленный от постоянных работ над чертежами и планами, смело выкладывал свои соображения.
План постройки был утверждён Годуновым, и работы по возведению стены начались. Первоначально на том месте, где должна быть стена, вбивались в землю толстые деревянные сваи. На них клали фундамент из тёсаных каменных плит. Фундамент выводили на 2 метра над землёй и потом уже начинали кирпичную кладку.
Работа шла днём и ночью, не прекращаясь ни осенью, когда лили бесконечные дожди, ни зимой, когда бушевали метели.
Через четыре года Смоленск был опоясан каменной стеной в 14 метров вышиной и 5 метров шириной. Наверху стены по обе её стороны красиво, как изящная резьба, выделялись каменные зубцы с деревянной крышей над ними. Стены были приспособлены для трёхъярусной обороны артиллерийским и ружейным огнём. В них были устроены бойницы — в фундаменте, в самой стене и в зубцах.
Вдоль стены размещалось тридцать восемь башен круглой или четырёхугольной формы. Каждая башня представляла опорный пункт для внутренней обороны города и для фланкирования огня. Для выхода в поле в стене было сделано девять ворот: пять в северном направлении (для связи с Москвой), двое — на восток и двое — на юг. В западной стене, откуда ожидался противник, ворот не было; тут были устроены только узкие калиточки для пешеходов.
Когда стена была окончена, Борис Годунов, ставший к тому времени царём, горделиво говорил о ней: «Построил я такую красоту неизглаголенную, что подобной ей нет во всей поднебесной. Одних башен на стене тридцать восемь, и по верху её свободно поезжай хоть на тройке. Как на сытой, толстой боярыне красовито лежит многоценное ожерелье, прибавляя ей красоты и горделивости, так и Смоленская стена теперь сделалась ожерельем всей Руси православной, драгоценностью — на зависть врагам и на гордость Московского государства».
Французы, вступив в 1812 г. в Смоленск, были изумлены величием и красотой Смоленской крепостной стены. Они назвали её «прекрасным творением царя Бориса». Имя её действительного создателя им не было известно, да мало кто и из коренных обитателей самого Смоленска помнил тогда это славное в русской истории имя. Оно было незаслуженно забыто.
О дальнейшей судьбе Федора Коня осталось мало сведений. Из обрывка одного документа мы знаем, что за «поношение бояр и попов» его «били батогами нещадно». Неуёмный городовой мастер не унижался перед боярами и их холопами и за это его неоднократно сажали в тюрьму, посылали на покаяние в монастырь. Вместо покаяния он в монастыре «пил, пел непристойные песни и поносил монахов».
О Коне доложили Годунову. Тот приказал: «Федора Коня смирения ради отправить в Соловецкую обитель». В сырых подвалах этой страшной тюрьмы-монастыря монахи гноили славного мастера несколько лет. В 1605 г. он бежал оттуда и не был пойман. Где и как он окончил дни свои, осталось невыясненным.
В лице Федора Коня Русь потеряла великого мастера, творца первоклассных крепостей, замечательного художника, выдающегося архитектора, вместе с тем она потеряла горячего патриота, целиком и полностью отдавшего себя на служение своей родине.
Плоды творения прославленного городового мастера сохранились до нашего времени. Тысячи людей и сейчас любуются величественной Смоленской стеной — памятником крепостного строительства и архитектуры древней Руси.
Комментариев нет:
Отправить комментарий