Превращение

Л. ЖИГАРЕВ

В ночь на 31 августа мне даже снилось, что Стаханов дает рекордную производительность на отбойном молотке. Так оно и получилось. За ним пошел Дюканов и дал 115 тонн. Мне тоже захотелось попробовать свои силы, и я договорился с секретарем комсомола на этот счет. Мне предоставили все условия. Когда пришел на наряд, то начала играть музыка, а у меня аж фуражка соскакивает с головы от марша. С большим подъемом духа спустился в шахту и стал рубать, аж искры летят. Когда кончил 12 кутков, спросил у техника сколько времени и хотелось еще рубать, но техник мне больше не дал и погнал „на-гора“.

Я вызываю весь комсомол Донбасса на соревнование.

Д. КОНЦЕДАЛОВ

Я не верил своему собеседнику. Я говорил ему: «если вы допустили, что он остался неграмотным, значит вы не замечали людей. И ничего нет удивительного в том, что в числе прочих вы «оборонили» и Митю Концедалова».

Бывший секретарь шахткома комсомола, с которым у меня шла беседа, не хотел сдаваться. Он мучительно рылся в своей памяти, пытаясь вспомнить, в какие дни и по какому поводу он разговаривал с Митей. Но память подсказывала совсем не то: многочисленные и затяжные собрания, «штурмы угля» и многое другое в этом роде. Вот почему, когда, несмотря ни на что, он все же пытался доказать, что комсомольские активисты занимались воспитанием шахтерской молодежи и хорошо знали ее, — трудно было поверить этому...

*

Донбасс. Сталино. В обкоме партии мы внимательно слушаем тов. Вайнова.

— Всего не перескажешь, — заканчивает он, — побывайте сами на местах!

Действительно, трудно себе представить с чужих слов, насколько преобразовалась старая «кочегарка» за последние несколько месяцев. В любом уголке Донбасса чувствуешь, что люди живут великолепным расцветом стахановского движения. Стахановские сутки, смены и шахты. Рекорд за рекордом. Слеты забойщиков, врубмашинистов, специалистов, коногонов. Смелые и дерзкие проекты, ломающие каноны технологического процесса. Факты, подтверждающие, что проекты верны, а каноны устарели.

Такая жизнь выдвигает на арену, в центр внимания, других людей. Один из них — подлинный герой комсомола Донбасса, любимец старых и молодых, партийных и непартийных, самый яростный последователь Стаханова — Митя Концедалов.

Имя этого молодого рабочего, значащееся в первом десятке инициаторов стахановского движения, награжденных орденом Ленина, хорошо известно всем в Донбассе. С какой теплотой и лаской рассказывали о нем десятки людей. Из этих рассказов перед нами возник человек, сочетающий в себе безудержную энергию и глубокую любовь ко всему тому, чем живет наша страна. Настоящий комсомолец и друг молодежи, жизнерадостный и скромный человек, мечтающий о большой жизни.

Митя снискал себе славу отличного забойщика. Он опытом постиг технику зарубки. Сдал техэкзамен на "отлично"

Прекрасные качества! И как обидно, что кое-какие «передовые» комсомольцы числили Концедалова в «пассивных» членах организации.

Быть может тот самый секретарь шахткома комсомола, с которым мне пришлось беседовать о Концедалове, твердо уверовал, что парию предстоит кропотливая жизненная эволюция: пройдут года, и он мало-помалу должен обтесаться, а пока... пусть себе живет Митя Концедалов как знает— комсомолу от него мало пользы.

Ну, а как он жил? Кто окружал молодого парня. — Мать его, пожилая, небалованная жизнью женщина, была неграмотна, младший брат, работающий на шахте коногоном — неграмотный, молодая жена — неграмотная, да вдобавок религиозная. Сам глава семейства — Митя, снискавший славу отличного забойщика, опытом постигший технику зарубки и, будучи неграмотным, сдавший на отлично технический экзамен. Рубал уголь он мастерски, работал так, что нередко спал в уступе: норму давно выполнил, а рабочий день еще впереди. Еще рубать уголь нет охоты, вот и спит отличный забойщик Митя Концедалов. После работы — домой. А когда наступает вечер в поселке «Центральное Ирмино», расположенном в четырех километрах от небольшого городка Кадиевка, — куда пойти, что делать?

Он часто спал в уступе: норму давно выполнил, а рабочий день еше впереди. Еще рубать уголь нет охоты. Вот и спит отличный забойщик Митя Концедалов

Идти в клуб или читальню — не к чему: неграмотный он. В кино? Но он с грехом пополам разбирается в содержании картины, — не тянет туда. В комсомоле не замечают его. Что делать? Митя пьет. Он признавался нам, что 45 рублей из его заработка уходили на водку. Митя озорничает, подрался в забое, ругается и снова пьет. Про него пошла дурная слава: «хулиганистый парень»... Но немногие обратили внимание на одну черточку в характере этого «хулигана». Он действительно побил смертным боем одного своего товарища по работе. Побил не озорства ради, а за то, что на собраниях молодежи краснобай-шахтер хвастал, что он лучше Концедалова работает, что он первый в районе забойщик. На деле же этот человек мешал Мите работать, рубал угля меньше, чем Концедалов. Митя краснел от стыда, слушает хвастливые речи этого парня, и однажды, не сдержавшись, «отвел душу», — избил обидчика...

Митя частенько выпивал. Про него пошла даже дурная слава: "хулиганистый парень"

*

Превращение произошло необычайно быстро. Оно было вызвано теплым и чутким отношением человека к человеку. Новый секретарь шахткома комсомола т. Бирюков обратил внимание на Концедалова. Бирюков узнает, что Митя не раз приходил в комсомол просить помощи, не раз просил, чтобы помогли ему учиться, и что просьбы оставались без ответа. Учить не учили, нагрузки не давали — отмахивались от него или отделывались обещаниями. Далеко отошел Митя от комсомола: по году не платил членских взносов и вовсе перестал посещать собрания.

Бирюков посылает Митю в ликбез, поручает ему работу военорга и ставит его отчеты на собраниях. Секретарь таскает Митю в клуб, где он показывает себя первым весельчаком. Очень скоро Концедалов перестает пить.

Новый секретарь шахткома посылает Митю в ликбез, поручает ему работу военорга, таскает в клуб.

Август месяц был временем тяжелого прорыва на шахте «Центральное Ирмино». Лучшие люди шахты строили планы и ломали голову над вопросом, как покончить с традиционным отставанием в угледобыче...

В эти дни беспартийный молодой шахтер Алексей Стаханов дал слово комсомольскому собранию — установить рекорд то вырубке угля и этим ознаменовать интернациональный праздник молодежи. Комсомольцы приветствовали заявление Стаханова, но никто еще не представлял себе, что это слово так скоро будет подкреплено делом. Ни у кого и в мыслях не было, что работа Стаханова вызовет революцию не только в технике угледобычи, но и в сознании людей.

Когда Стаханов вырубил 102 тонны вместо 8-ми обычных, — поселок заволновался. Отнюдь, не только недоброжелатели пустили слух, что это обман; нужно придумать «чудо», вот и выдумали рекорд Стаханова. Действительно, трудно было поверить, что один человек может вырубить за смену сто с лишним тонн угля. Но вскоре Мирон Дюканов увеличил на три тонны рекорд Стаханова. Шахтеры плюнули на слухи о «чуде» и стали спрашивать, как же работают эти люди. Тогда враг и обыватель распространили новый слух. Из дома в дом передаются соображения «авторитетных людей»: Стаханов и Дюканов долго не проживут — их, дескать, скоро на носилках вынесут. Стаханов и Дюканов получили даже несколько анонимных писем, в которых некие «сердобольные люди» пророчествовали близкую смерть, если они впредь будут так работать...

Некие "сердобольные люди" пророчествовали близкую смерть стахановцам, если они будут так работать.

Забежим несколько вперед и скажем, что слухи разом прекратились, вместе с анонимками, как только Митя Концедалов однажды вылез из шахты.

*

Первые дни после рекорда Стаханова Митя совсем потерял голову. Он еще не понимал, какое великое значение придали рекорду Стаханова вся страна и руководители партии. Честно говоря комсомолец Концедалов был до глубины души уязвлен, что комсомол на шахте остался в тени, что не он поставил рекорд. Митя потерял аппетит и сон. Он сетовал на медлительность комитета, бранился с женой, но носился к парторгу и, не уставая, приставал к начальнику участка Машурову. Он требовал, чтобы комсомолу создали условия и «тогда комсомол покажет на что он способен».

Бирюков рассказывал, что в то время комсомольцев действительно здорово «заело», а от Митьки совсем покоя не было.

— Однажды пришел и навалился на меня, — рассказывает Бирюков. —  Глаза горят, возбужден донельзя. «Хочу рубать, — говорит, — и Стаханова перекрыть. Комсомол не должен отставать. Хочу, чтобы создали условия и чтобы ты со мною в шахту полез».

*

Концедалов добился своего. Скоро весь поселок узнал, что «Митька лезет в шахту рекорд давать». К началу работы вызвали оркестр, собралось много народу и молодому шахтеру устроили торжественные проводы.

К началу работы вызвали оркестр, собралось много народу и молодому шахтеру устроили торжественные проводы.

Митя оказал несколько слов: «Комсомол не подкачает, будьте уверены». А когда торжественные минуты прошли, он стал серьезным и сосредоточенным. Подозвал Бирюкова и, приглушив голос до шепота, сказал:

— А шо, если осрамлюсь, шо только будет, — и помолчав немного, добавил: — шо только комсомол и Косарев скажут...

Сомнение и тревоги были забыты, когда спустился в шахту.

— Рубал, аж искры летели, — позже говорил он на одном молодежном собрании.

- Рубал, аж искры летели! — Он вгрызался острым зубом молотка все глубже и глубже и самое сердце пласта.

*

Впервые Митя не крепил. Он только рубал. Следом за ним продвигались два крепильщика. Митя быстро шел по пласту вперед и расстояние между ним и крепильщиками все увеличивалось. Не отставая, по пятам забойщика, полз Бирюков. Всегда спокойный и рассудительный, секретарь сейчас нервничал:

— Митя, друт, давай!.. Жми!

Концедалов вскипел:

— За этим я тебя звал сюда? Сам знаю, что делать.

Бирюков замолчал... Крепильщики быстро ставили стойки под кровлю, они все еще не теряли надежды догнать забойщика, они пытались не допустить разрыва между ними и Концедаловым.

Сосредоточенно, не теряя секунды, работал Митя. Он вгрызался острым зубом молотка все глубже и глубже в самое сердце пласта, с силой выдергивал молоток, и массивные куски падали в сторону. Митя шел все дальше и дальше по уступу, ломая темную стену угля, оставляя позади себя огромные тяжелые глыбы.

Пласт не успевали закреплять, не успевали и убирать вырубленный уголь. Машуров, в глубине души ругая себя на чем свет стоит, что на подготовился как следует к рекорду, гнал Концедалова «на-гора».

Митя проработал пять часов с минутами и вырубил 125 тонн, перекрыв рекорды Стаханова и Дюканова.

*

Поселок шахты «Центральное Ирмино» ахнул, вся страна вместе с ирминскими комсомольцами торжествовала. На страницах газет и в передовых «Правды» имя комсомольца Концедалова стало в один ряд с героями—инициаторами стахановского движения. Но честно говоря, Митя всего этого еще не знал. Он был упоен победой комсомола. В тот день, когда вырубил 125 тонн угля, он наскоро умылся, наскоро пообедал и побежал в десятилетку, где комсомольцы организовали веселую вечеринку в честь замечательного рекорда. До самого утра неугомонный парень плясал, пел, играл и веселился вместе с девушками и ребятами своей родной шахты.

Комсомольцы организовали веселую вечеринку в честь замечательного рекорда. Митя плясал, пел и веселился.

Бурное веселье Концедалова стало предметом обсуждения в поселке:

— Ничего себе, 125 дал и, не передохнув, плясал до утра! А говорят, что люди после такой работы изматываются. Врут все!

Так говорили самые отсталые и податливые до слушков и пересудов обитатели шахтинского поселка.

*

Не скоро будет забыт тот день, когда героя ирминских комсомольцев правительство наградило орденом Ленина. Орденоносный комсомол Донбасса ликовал. Сам Митя был потрясен до глубины души. Что только ни передумал он в этот день?

Его — невидного шахтера, его — самого обыкновенного Митьку, разглядели там, в Кремле, в миллионах таких же, как он, людей. Быть может Сталин говорил о нем. Митя много слышал о героях Советского Союза, ему не раз рассказывали о людях, носящих у себя на груди орден Ленина, и вот, Митька такой же... Как можно жить спокойно, как не лопнешь от счастья, думая обо всем этом!

Митя улыбался, с его лица весь день не сходила улыбка, дома он неистовствовал. Сколько радостных и счастливых лиц он видел, сколько людей восторженно заглядывало ему в глаза, сколько рук до боли он стискивал. И когда в горкоме окружили его со всех сторон, он не выдержал:

Сколько радостных и счастливых лиц он видел, сколько рук до боли он стискивал!

— Товарищи!.. Волосы дыбом становятся, рвать уголь руками и ногами буду!

*

Вечером в поселке Митю звали на торжественный банкет, но он отказался и в назначенное время аккуратно пришел на комсомольское собрание. Он сказал ребятам:

— Мой орден — наша гордость. Все мы орден получили. Рубаю хорошо — буду рубать еще лучше. Учусь хорошо — буду учиться еще лучше. К этому и вас призываю!

*

Прошло всего несколько месяцев с тех пор, как случилось великое превращение Мити Концедалова. За это время глубокие изменения произошли в его личной жизни, в его быту. Мы хорошо познакомились с его прошлым и нас радостно взволновали те несколько часов, которые мы провели у него на квартире.

Орденоносец Концедалов только что пришел с работы. Он обедает. Вокруг него семья: братишка, мать, жена. Нам показывают различные подарки, присылаемые Мите со всех концов страны, заводят новенький патефон, мы рассматриваем большие комнаты новой квартиры, которую он недавно получил.

Орденоносец Концедалов только что пришел с работы. Вокруг него семья: маленький ребенок, жена, мать, братишка.

Потом Митя делится с нами своими планами на будущее. В мыслях у него — учеба, о ней он больше всего разговаривает. Неожиданно он прерывает беседу и, обращаясь к брату, озабоченно спрашивает:

— Ты не опоздаешь на собрание? Смотри, парень! Его в комсомол сегодня принимают, — поясняет он нам, — он тоже стал учиться, а то работал все время коногоном и только.

Мы проходим в другую комнату. Митя наклоняется над маленькой кроваткой и мы видим совсем крохотного ребенка.

— Дочка. Жена приставала — снеси ее к попу. Я не соглашался, целый месяц ее уговаривал и наконец убедил, что этого делать не надо. Устроил октябрины и дочку назвал тоже Октябриной. Жена теперь другая стала —  учится она...

Здесь Митя помялся и добавил:

— И не хуже меня, пожалуй. Ей легче, я приду с работы, а она уже уроки приготовила. Но в арифметике я имею лучшие успехи и помогаю ей.

Учиться он начал совсем недавно. Он винит, этот скромный паренек, только самого себя в том, что много лет прожил неграмотным. Но эта обида на прошлое вызывает в нем удесятеренную энергию. Он держит слово, данное комсомолу, и слава о нем, как о лучшем забойщике-комсомольце гремит по Донбассу. Он ежедневно вырубает 80—90 тонн угля. Не так давно, выступая на слете молодых стахановцев шахты «Ильич», Митя с большой радостью сказал:

— Я учусь, товарищи, я уже знаю 25 букв и я очень рад...

Митя выступал на слете стахановцев: — Я учусь, товарищи...

*

Поселок «Центральное Ирмино» — богатый поселок. Здесь живут и бок о бок работают орденоносцы — Стаханов, Дюканов, Петров, Машуров и Митя Концедалов.