Где произошло землетрясение?

«В 5 часов 20 минут земля вздрогнула; ее первая судорога длилась почти десять секунд: треск и скрип оконных рам, дверных колод, звон стекол, грохот падающих лестниц разбудил спящих; люди вскочили, ощущая всем телом эти подземные толчки, от которых вдруг теряешь сознание, наполняясь уничтожающим разум диким страхом.

Они метались по комнатам, желая зажечь во тьме огонь и собирая детей и женщин, а вокруг них качались стены, срываясь, падали полки, посуда, картины, зеркала, изгибался пол, мебель тряслась, и, двигаясь по комнате, опрокидывались шкафы...»

«В сумраке одно за другим рушились с грохотом разорванные здания, прыгали камни, сыпалась известь...»

«Земля глухо гудела, стонала, горбилась под ногами и волновалась, образуя глубокие трещины — как будто в глубине проснулся и ворочается века дремавший некий огромный червь, — слепой, он ползет там в темноте, изгибаются его мускулы и рвут кору земли, сбрасывая с нее здания на людей и животных».

«Поднялась к небу волна высоты неизмеримой, закрыла грудью половину неба и, качая белым хребтом, согнулась, переломилась, упала на берег и страшной тяжестью своей покрыла трупы, здания, обломки, раздавила, задушила живых и, не удержавшись на берегу, хлынула назад, увлекая за собой все схваченное — лодки, двери, мебель, женщин, детей, рабочих, солдат, студентов, —  смыла весь берег и, отступая далеко в море, снова, уже обессиленная, ударилась о скалы, добивая тех, кто еще был жив...»

Так описал Мессинское землетрясение 1908 г. Алексей Максимович Горький в книге «Землетрясение в Сицилии и Калабрии».

Обледенение

Инж. М. ДЫМОВ

Один английский летчик рассказывал о случае, который произошел с ним над Атлантическим океаном. Однажды после долгого полета, в течение которого пилот все время владел машиной, отлично чувствовал ее, самолет внезапно стал проваливаться. Летчик попытался набрать высоту, — машина не слушалась. Она катастрофически тяжелела. Рули не повиновались руке летчика. Когда он догадался, что произошло, было уже поздно спасать самолет: слой льда покрывал плавные плоскости машины. Обледенение подкралось незаметно. Ледяной покров нарастал, казалось, по законам геометрической прогрессии. Все произошло в течение нескольких минут.

В эти действительно роковые минуты летчик был абсолютно спокоен. Он не чувствовал беды. Он не заметил, как обледенел винт, как вал начал бить, резко застучали цилиндры, «закашлял» мотор.

Пилот бросился на парашюте вниз в океан. Еще в воздухе он видел, как сомкнулись волны над его самолетом. А в жизни пилота не много испытаний тяжелей, чем гибель своей машины.

Сам он плыл в океане до тех пор, пока не подобрало его случайно проходившее рыболовное судно.

К этому лаконичному рассказу трудно что-нибудь добавить, потому что самое страшное в обледенении — именно его внезапность, именно то, что летчик не может уловить момент, когда обледенение начинается, и чувствует его лишь тогда, когда наступает катастрофа.

Мои полеты

Рассказ Героя Советского Союза П. ГОЛОВИНА

В чем особенности полетов на Севере? Почему летная работа в Арктике более сложна и опасна, чем воздушная навигация в средней полосе?

Прежде чем дать ответ на эти вопросы, поясним, что способствует нормальной и безопасной работе пилота в воздухе. Если исключить два основных фактора, совершенно обязательных для воздушной навигации, — отличную материальную часть и умение ею управлять, — то для нормального полета требуется: во-первых, летная, т. е. хорошая, погода; во-вторых, местность с хорошими ориентирами и, в-третьих, удобные промежуточные посадочные площадки или гидроаэропорты, если речь идет о морских самолетах.

Следует оговориться: плохая погода не всегда делает полет опасным. Но в этом случае самолет должен быть оборудован совершенными аэронавигационными приборами для слепого полета, а экипаж обязан уметь управлять вслепую, т. е. по приборам.

Теперь вообразите пилота, совершающего регулярные рейсы, допустим, между Москвой и Харьковом. На погоду этот пилот жаловаться не может. Земные ориентиры, или, иначе говоря, железные дороги, населенные пункты, реки и т. п., встречаются в достаточном количестве на протяжении всей трассы. Перед пилотом карта с точно нанесенной местностью, над которой совершается перелет. Таким образом, потеря ориентировки в нормальных полетных условиях совершенно исключена. И, наконец, промежуточные посадочные площадки, хорошо оборудованные аэродромы всегда готовы радушно встретить рейсовый самолет.

Об атомном ядре

НИЛЬС БОР

В переполненном зале Академии наук СССР недавно выступил с докладом один из крупнейших современных физиков, друг Советского Союза профессор Нильс Бор. Свой доклад профессор Бор читал на английском языке. Перевод доклада делал академик А. Ф. Иоффе.

«Я считаю для себя большой честью, — сказал профессор Бор, — выступить перед вами в Академии, имеющей прекрасные традиции — традиции, которые сегодня поддерживаются энтузиазмом всего Советского Союза. Я наблюдаю здесь в стране не только громадный интерес к прикладным, но и к «чистым» теоретическим наукам. Развитие этих наук необходимо для расширения наших знаний. Применением этих знаний на практике займутся будущие поколения».

Так прозвучало обращение маститого ученого к энтузиастам советской науки, нашим академикам, ученым и студентам. Имя Нильса Бора, профессора Копенгагенского университета (Дания), стоит в ряду основоположников современной науки об атоме, науки, к которой еще пятьдесят лет назад многие относились скептически. Однако уже в начале XX в. эта наука стала фундаментом физических наук и вообще всех наших познаний о природе. Необычайно быстрый прогресс физики за последние тридцать лет привел нас в основном к решению той задачи, над которой задумывались древние ученые, но которую не понимали и отвергали многие крупные философы и ученые второй половины прошлого века. И только несколько лет назад наука, наконец, получила возможность точно ответить на вопрос: что представляет собой реально существующий атом?